Ярослав Морозов - Ларин Петр и волшебное зеркало

— Ещё успеете, — перебил его Пётр. — Ведите шлюпку, капитан. Полный вперёд!

Капитан проворчал, что бегать от смерти не стоит, но и торопиться незачем, однако спорить не стал и прочёл заклинание. Шлюпка пошла быстрее. Стоявший на носу железного корабля гигант в чёрных доспехах поднял кверху огромную ладонь, а потом вытянул руку вперёд, указывая на шлюпку. Рокот мотора перешёл в надсадный рёв, и бронированный катер устремился на беззащитную деревянную скорлупку. Несмотря на спешку, он не пошёл напрямик, продолжая следовать всем поворотам и изгибам сложного фарватера. На резких виражах палуба сильно кренилась, и стоявшие на ней гвардейцы совершенно одинаковым движением наклоняли туловища в противоположную сторону. Да, это были идеальные солдаты — слишком хорошие, чтобы быть настоящими.

Внезапно что-то изменилось. Рёв мотора сделался прерывистым, неровным; потом раздался странный металлический кашель, внутри железного корабля что-то лязгнуло, чихнуло, и наступила тишина, нарушаемая только плеском воды.

В этой ватной тишине набравший разгон железный корабль продолжал двигаться по инерции, постепенно теряя скорость. Чёрный гигант на носу растерянно вертел во все стороны похожей на перевёрнутое пожарное ведро головой, а потерявшее управление судно неслось по прямой, никуда не сворачивая, и было совершенно ясно, чем должно кончиться это плаванье в утыканном острыми рифами проливе.

— Ад и дьяволы! — вскричал капитан Раймонд. — Лопни моя селезёнка, если я понимаю, что тут творится!

В следующее мгновение железный корабль с ужасающим скрежетом налетел на рифы. Толстое стальное днище выдержало удар, но судно прочно засело среди острых камней, задрав к небу левый борт и выставив на всеобщее обозрение обросший ракушками и водорослями киль. Палуба накренилась, встав почти вертикально, и чёрные гвардейцы, смешавшись в одну беспорядочную кучу, с громким плеском посыпались в воду, как вываленный из кузова самосвала металлолом. В небо взлетел чудовищный фонтан брызг; Пётр услышал знакомый треск и увидел в воде голубоватое мерцание бесчисленных коротких замыканий. «Вот тебе и колдовской мир, — подумал он. — Вот тебе и демоны!» Над водой поднялось облако пара, и снова наступила тишина. Всё было кончено.

— Ну вот и всё, — сказал он. — А вы говорите — демоны…

— Лопни моя селезёнка, — слабым голосом откликнулся с кормы капитан. — Демон сошёл с ума и совершил самоубийство… Ад и дьяволы! Стоило прожить жизнь, чтобы это увидеть! Такого не проделывал даже Большой Илл! Уж я-то знаю…

И он опять осекся, бросив взгляд на Всевидящее Око, которое изумлённо моргало на верхушке покосившейся железной мачты.

— Нет здесь никаких демонов, — устало сказал капитану Пётр. — Если вы подведёте шлюпку поближе, я вам это докажу.

Капитан немного поколебался, но в конце концов гордость морского волка взяла верх. Ему было стыдно праздновать труса на глазах у мальчишки, и вскоре шлюпка с негромким стуком ударилась днищем о камень. Железный корабль был так близко, что до него можно было дотронуться веслом. Он него пахло тиной, ржавчиной и соляркой, по воде расползались радужные пятна пролитого топлива. Пётр показал капитану обмотанные рыбацкими сетями гребные винты и в общих чертах объяснил, как они действуют.

— Тысяча морских чертей! — воскликнул изумлённый капитан. — Ай да голова! Ты всё-таки показал им кузькину мать, Ларин Пётр!

Пётр не успел ответить. Неожиданно послышался громкий плеск, и из-за кормы перевёрнутого катера, оступаясь на скользких подводных камнях, вышел гвардеец. Он брёл по пояс в воде, двигаясь неуверенно и заторможенно, как сломанная заводная игрушка. Каждое его движение сопровождалось громким треском электрических разрядов, из щелей чёрных лат дождём сыпались голубые искры, как от электросварки; на чёрном наплечнике поблёскивали три латунные полоски — знаки различия.

— Вы пх-пшшш-ззз-окойники, — объявил он и неуверенными рывками поднял левую руку, к предплечью которой была прикреплена стреляющая трубка.

Раздался звонкий металлический щелчок и сразу же — тупой деревянный стук. Капитан Раймонд с неожиданным проворством выхватил из уключины тяжёлое весло и со всего маху хватил им гвардейца по уху — точнее, по тому месту, где должно было располагаться ухо, если бы гвардеец был человеком. Весло с треском переломилось пополам, гвардеец качнулся, теряя равновесие, взмахнул железными руками, сорвался с камня и, булькнув, погрузился в воду. Послышался негромкий треск, в последний раз полыхнула голубая молния, взлетело облачко пара, и по воде пошли круги.

— Сам ты покойник, господин Самый Старший Морской Гвардеец, — напутствовал железного солдата капитан Раймонд и бросил в воду обломок весла. — Давно я не испытывал такого удовольствия, парень!

Пётр не ответил. Он смотрел на короткий, сантиметров пятнадцати в длину, и очень острый стальной стержень, пробивший насквозь правый борт шлюпки и торчавший в левом. Капитан наклонился, расшатал стержень, с усилием выдернул его из борта, осмотрел со всех сторон и выбросил в море.

— Дьявольские игрушки, — проворчал он в бороду. — Славная работа, паренёк. Твой дядя мог бы гордиться тобой.

Пётр поднял на него глаза.

— Да-да, — сказал капитан, — твой дядя, Большой Илл. Никто из нас не мог толком выговорить его имя, вот мы и прозвали его так. Он был великий воин, и я горжусь знакомством с ним. Хо! Мне есть чем гордиться. Ведь это я подобрал его на Драконьем острове, и мы славно погуляли по Островам. Ох, и задали же мы перцу железноголовым! А теперь у меня на борту племянник Большого Илла, Ларин Пётр, чьё появление было предсказано его геройским дядей. Морские дьяволы, я горд вдвойне! Погоди-ка, парень, — сказал он другим тоном и, наклонившись, заглянул Петру в лицо. — Да ты, кажется, совсем не удивлён? Ведь я открыл тебе великий секрет! Неужто тебе не удивительно?

— Ни капельки, — сказал Пётр. — Я уже давно обо всём догадался.

Если секрет, открытый ему капитаном Раймондом, нисколько не удивил Петра, то встреча, оказанная ему аборигенами острова Ремонтного после славной морской виктории, повергла его в тягостное недоумение. Команда «Каракатицы» повела себя именно так, как, по мнению Петра, и должна была повести, то есть выстроилась на шкафуте и приветствовала возвращение шлюпки троекратным «ура». Но вот островитяне, похоже, были больше напуганы, чем обрадованы. Пётр увидел угрюмые лица мужчин и заметил, что некоторые женщины плачут, украдкой вытирая глаза передниками. Длиннобородый староста вздыхал, кряхтел, качал головой и всё время косился на Всевидящее Око.