Пирс Энтони - Красное Пятно

Тот сидел на берегу, вопросительно глядя на своего спасителя. Девушка стояла рядом и тоже в недоумении смотрела на змея. Еще один сюрприз. Благодарность, отчаяние, любопытство - подобные эмоции он бы понял.

Но вопросительно? Что-то тут точно было не так.

Затем человек заговорил.

- Я вижу, ты не понимаешь происходящего, змей, - произнес он. - Поэтому, прежде чем тебя проклясть, я все объясню. Проклятья лучше действуют, когда люди сознают, за что их прокляли.

Проклятье? Все страньше и страньше.

- Дело вот в чем: мы - донные друзья, хотя по ошибке нас называют прокляторами. А еще мы - актеры. И репетировали новую пьесу.

Пьесу! Суфле вспомнил, что подводные обитатели Огр-Ызка действительно обожали театр. Неудивительно, что девица была прехорошенькая; актрисы все такие.

- Эта пьеса называется «Получил по заслугам» и рассказывает о подвиде кри-тика - человеке по имени Поклеп, который получал удовольствие, унижая тех, чей талант в любой области намного превосходил его собственный. Он читал книги, смотрел представления и посещал иллюзорные шоу с одной лишь целью: разрушить репутацию их создателей. Если прицепиться было не к чему, он выдумывал повод. В его голове цель оправдывала средства, а целью было уничтожение всего красивого и популярного.

Случилось так, что у него имелась подруга, которая считала, что может изменить его к лучшему. Она терпела его выходки, отвечая на них добротой. Но в конце концов его подлость и зависть надоели ей, и девушка выпила яд из специально приготовленной им для очередного литератора баночки с ярлыком. Ее время вышло.

Такова жизнь Поклепа. Но поговорим о его загробной жизни. Умерев, он обнаружил себя в аду, сотворенном всеми, кого он гнобил при жизни. Теперь удачал повернулась к нему спиной, и обидчик превратился в жертву. Его безжалостно шпыняли и гоняли с места на место, а добравшись, наконец, до острова, где томилась его мертвая возлюбленная, он упал на колени, моля ее о помощи, но девушка жестоко столкнула его обратно в море. Такова была расплата за его насмешки и издевательства над ее добротой. Теперь настал ее черед потешаться, когда чудовища рвали его на части. - Он сделал паузу, пока актриса демонстрировала, как столкнула бы его своей изящной ножкой. Потом она рассмеялась. - Затем одни чудовища уступают место другим. Лишь после того, как критик на своей шкуре перенесет все страдания, причиненные им окружающим, ему позволят упокоиться с миром. Это отняло бы какое-то время.

Мужчина посмотрел Суфле прямо в глаза.

- Ты, глупый рептилоид, помешал генеральной репетиции. Спутал нам все карты, и теперь придется начинать сначала. Мы против подобных вмешательств, и поэтому сейчас я прокляну твое нынешнее и будущее существование, особенно в плане романтики. А потом мы прогоним тебя со сцены. Живи в собственном аду и не лезь в наш. Понимаешь?

Спорить было бессмысленно, даже если бы Суфле вдруг наделили человеческим голосом. Он хотел помочь, а своим невежеством лишь все испортил. Он знал, что донные прокляторы не склонны были прощать тех, кто их разозлил. Поэтому просто кивнул.

- Мы обрекаем тебя на бесконечную тяжелую работу и нудную службу, пока не встретишь свою настоящую любовь, которая примет тебя или оттолкнет. - Мужчина махнул рукой, и девушка повторила его жест. Они словно бросили в Суфле невидимый предмет, и змей ощутил удар.

Внезапно он похолодел от ужаса. Он понимал, что это влияет проклятье, но осознание ничего не меняло. Змей скользнул обратно в море и поплыл от островка как можно быстрее. Кракен преследовал его в воде, гарпии атаковали с воздуха, а оборотни с зомби бродили по берегу, чтобы предотвратить его появление на суше. Но что хуже всего, Суфле слышал, как актриса смеется над его мучениями, и смех ее был полон презрения. Какое постыдное отступление… на это донные прокляторы и рассчитывали.

Суфле погрузился в холодную темную пучину. Туда за ним мог проследовать лишь кракен, но, потеряв полдюжины щупалец, он уже не мог сравниться со змеем в скорости. Суфле удалось сбежать. От врагов, но не от проклятья. Отныне он искал самой тяжелой и нудной работы, которая в итоге свелась к охране рва. Там было совсем не так, как в море. Ров был узкий и мелкий, и кругом огибал замок. Нередко в нем скапивалась грязь - именно сюда просачивались отходы жизнедеятельности хозяев и прислуги. Ни одно уважающее себя чудовище не согласилось бы на такую работу без уважительной причины. У Суфле она имелась, в результате чего за несколько веков он успел послужить каждому из замков Ксанфа: и приличным, и не очень. Раньше он изнывал тут от скуки, но затем, с появлением Розы Ругна, обстановка изменилась к лучшему. Добрый волшебник Хамфри со своими женами тоже разбавили его будни, а безымянный замок, паривший в небе, завораживал змея. Позже замок Ругна населили заново. Теперь здесь звучал топоток детских ножек, а во рву слышны были плюхи и всплески. Они даже позволили ему иногда присматривать за принцессами. Поэтому, хотя проклятие продолжало преследовать Суфле, больше оно его не беспокоило. Разумеется, ему хотелось когда-нибудь снова нырнуть в настоящие соленые волны, исследуя бездны и впадины, но покинуть замок - до тех пор, пока проклятье не изживет себя, - змей не мог.

В итоге о романтике оставалось забыть. Столетиями он не видел здесь змею-самку, и, разумеется, которая из них вообще согласилась бы водиться с низкоранговым ровным чудищем? Шансы Суфле когда-либо отыскать любовь всей жизни, или даже мимолетно с кем-то познакомиться, равнялись нулю. Разве что каким-то образом ему удалось бы обойти проклятие… но как?

Вот Суфле и выживал, сосредоточившись на хорошем. Сейчас здесь было терпимо. Проклятье имело одно преимущество, которое змей разгадал не сразу: он не старел.

Он пребывал в своего рода спячке, неспособный состариться, потому что угасание с последующим исчезновением освободило бы его от обязанностей. Поэтому он выглядел так же молодо, как и прежде. Изменились лишь манеры; все же время и опыт наложили свой отпечаток. Если бы проклятье исчезло, змей бы снова начал взрослеть, но оно того стоило бы, ведь он наконец-то смог бы вернуться в море и найти свою настоящую любовь. Об этом он и мечтал.

История окончилась на Суфле, дремлющем во рву. Сезамия сообразила, что волшебный гобелен сохранил последовательность событий: от прошлого к настоящему. Картинка больше не двигалась, показывать было нечего.

Посмотрев на Сезамию, Умлаут заметил в уголке ее глаза слезинку. Над головой змеи летали маленькие сердечки. Пожалуй, она слишком втянулась в историю жизни Суфле и по ходу действия влюбилась.

- Наверное, ты и есть его настоящая любовь, - кивнул юноша. - По крайней мере, сможешь ею стать, если захочешь. Если существует способ обойти проклятие. Кажется, бояться Суфле не стоит; он очень хороший змей, несправедливо наказанный за доброе намерение.