Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Тот колдун, верно, стал бы идеальным Жнецом.

– Нисколько не сомневаюсь. Только боги смогли бы одолеть его, и то, если б захотели связаться. Не по годам опытен и мудр, он будто проверял меня, достоин ли я еще называть себя Жнецом или пора…. Ладно, – резко оборвал он себя, – я не о новом претенденте. Этот колдун оказался издевкой. Насмешкой вышних над моими неумениями. Ведь я будто заморозил себя с той поры, победив юного, но настолько опытного некроманта, я вдруг уверился, что другие не покажутся столь же ловки и удачливы, что темный мир выставил против меня свою главную фигуру, что… много ненужного приходит в голову, когда побеждаешь подобного и переводишь дыхание, а потом столько лет не получаешь ни одного противника. Я тогда напитался душами настолько, что едва мог распределить их в себе. И с той поры не снижаю их количество меньше, чем до восьми тысяч. Но и не пытаюсь улучшить свои навыки. Я достиг предела, и он, предел этот, будто оказывает мне определенную услугу, защищая от новых соперников. И то, что меня знают и все еще зовут, когда хотят победить воинство или отгородиться от него, меняет мысли других некромантов.

– Когда я вызывал тебя на бой, я даже представить не мог, сколько мне пришлось бы сражаться, – Жнец кивнул.

– Да, ты не смог бы одолеть меня и за неделю.

– Ты бессовестно поддался мне.

– Я посчитал, так будет честнее. Но в сторону. Некромант, бросивший мне вызов, мальчишка двадцати пяти лет, едва научившийся владеть искусством пожирания душ, он и смог-то вобрать в себя всего семерых. А затем он прекратил этот сбор и остановился, будто поджидая. Но не меня, а неизбежного конца. Он будто знал, что я не успею. А я…

– И ты не успел.

– Я не тот юнец, – колдун помолчал, уже не глядя на гавань. Взгляд его опустел. Глухим голосом Жнец закончил: – Между нами тысячи миль, даже если б я смог загнать своего коня, я добрался бы только до края материка, а дальше только море, отнимающее у меня жизни…. Впрочем, я не стремился даже к морю. Глядел на пересыпавшиеся песчинки, не покидая палатки, без сна, без еды, будто меня интересовало только это. Я не понимал, что со мной случилось. Не понимал, как такое возможно. Я так привык к своей жизни, что вдруг потерять ее казалось чем-то запредельным – злой насмешкой. Или, – едва слышно прибавил он, – на те три дня я действительно потерял ее. Когда часы остановились, я почувствовал лишь усталость и ничего более.

Ощутив руку на плече, Жнец вздрогнул, но не обернулся.

– Поэтому ты и попросил меня.

– Да. Мне слишком дорого добираться в те края, если ты о душах. Но необходимо понять, кто выпустил против меня юнца, собравшего всего семь жизней и не желавшего брать больше до последней минуты, и кто убил его. Мне почему-то кажется, что это один человек.

– Думаешь, его план не удался?

– Я не понимаю сути происшедшего. Всю дорогу сюда мучился подобными вопросами, смотрел в воду, готовую меня сожрать, и думал, думал, только о смерти.

– Выходит, ты тоже умер. – Жнец повернулся. Улыбка попыталась скривить губы, но промелькнув, исчезла.

– Выходит. Так ты отправишься туда и найдешь того, кто зачем-то спас мне жизнь? – Мертвец закивал головой.

– Конечно, друг. И для тебя я сделаю скидку.

Корабль запаздывал. Или с ним что-то приключилось в долгой дороге. Горожане, поджидающие своих знакомых, друзей, родных, ежеутрене и ежевечерне приходили к магу воды, чтобы от него услышать все те же слова – пока судьба экипажа не ведома, все в руках бога, молитесь, и вам ответится. Седой, раздобревший годами жрец сам измаялся ожиданием, ведь путь, который должен преодолеть корабль, недолог, всего две недели, даже при самом слабом ветре или в противоход ему. Но судно исчезло; с той поры, как оно вышло в море, ни одного почтового голубя не прибыло в Утху – ни единого сигнала о помощи. Оставалось только молиться и ждать. И вроде бы в городке привыкли к ожиданию, затягивающемуся порой на долгие недели, но не на таких коротких путях, не по таким спокойным водам.

– Море не хочет отпускать, – всякий раз говорил Мертвец, возвращаясь вечером в госпицию. – Будь я верующим, видел бы в этом какой-то знак. Ведь куда я плыву, даже тебе не ведомо.

– Город именуется Верей, – повторял Жрец устало, – расположен в полусотне миль от порта Сланы в республике Эльсида. Той самой, откуда пришли первые поселенцы на полуостров. Полстолетия назад эта страна добровольно вошла в состав Урмунда. Но я не сомневаюсь, искать убийцу юного колдуна тебе не придется, этот человек сам встретит тебя. Меня он не ждет, но какого-то посланника непременно.

– Думаю, и встреча будет такой, что я вздохнуть не успею, – наемник усмехнулся уголком губ, но лицо оставалось каменным. Жнец покачал головой, коснулся пальцами мочки уха.

– Я бы не послал тебя на верную смерть, хотя ты так стремишься к ней. Уверен, если бы убийце нужен был я, он дал бы мне знак. И еще не сомневаюсь, что именно ты найдешь ответ на мучающий меня вопрос, ибо способен проходить в самую узкую щель, задавать правильные вопросы и видеть то, чего другие не замечают. – Мертвец косо посмотрел на товарища, но смолчал.

– Ты думаешь, что это дело рук колдуна? – спросил он.

– Какие сомнения? Жизнь некроманта погасла, словно задутая свеча. Простец подобного не сделает…

Он замолчал, молчал и наемник, а затем Жнец неожиданно предложив покинуть госпицию и пройтись.

Молча они преодолели несколько улочек, неожиданно повернули к морю. Выбрались на набережную, Жнец долго смотрел вдаль, выглядывая что-то в предзакатной воде, потом вздрогнул и отряхнулся, будто прогоняя навязчивые мысли.

– Мне кажется, ему хотелось вытащить меня в море, – произнес он, но тут же оборвал себя. – Или я снова не понимаю намерений. Или… все ответы можешь найти только ты.

– Как близко мы можем подойти к воде? – спросил Мертвец. Вместо ответа колдун подошел к краю набережной, сняв ботинки, сел, спустив в воду ноги.

– Пока я на земле, я в безопасности.

– Мне казалось, любая вода способна причинить тебе вред.

– Ну конечно, как бы мы ходили с тобой в баню? – оба рассмеялись. Напряжение, державшееся внутри Жнеца колким стержнем, постепенно сходило на нет.

– Как дела в Урмунде? Сам знаешь, как давно я там не бывал. – неожиданно спросил наемник. Колдун пожал плечами.

– Почти ничего не переменилось. Та же усобица, впрочем, есть надежда, что она скоро закончится, даже несмотря на мои старания. Я не слишком люблю тех, кто узурпирует власть, по твоему примеру, помог повстанцам. Сам не знаю, зачем, все равно они обречены оказаться либо в яме, либо на кресте. Ты оказываешь на меня дурное влияние.

– Бывает, – усмехнулся Мертвец.

– Странно, что ты вспомнил об Урмунде.