Даниил Ященко - Двенадцатый [СИ]

Один из трех командоров Ордена поворачивает коня. Неужто боится? Смерть тебя побери, что ты думаешь себе? Конечно же командор не боится. Он владеет магией и отходит, чтобы прикрыть своих птенцов, если что-то пойдет не так. Мудрость Ордена...

Ах, если б можно было идти чуть быстрей. Но нельзя, братья надвигаются сплошной стеной. Нельзя вырываться вперед. В Ордене это не признак геройства, а пренебрежение пресловутой Мудростью. Два коротких клинка на длинных, по локоть, чтобы прикрывать руку, рукоятях просто звенят от нетерпения. Скорее бы, скорее. Да. Вот они.

Правая рука привычно взмахивает странным оружием (таким пользуются только кое-где в Восточной империи), левая поднимается к груди для защиты. Справа один из братьев раскручивает свой цеп с усеянным шипами шаром, слева брат готовит трезубец...

...Одним мечом Канн рассекает цепь, крепящую шипованое ядро к рукояти цепа, тут же орк проныривает вперед и втыкает все три зубья своего кинжала в живот ассасину, следующим движением отбивая меч его сотоварища. Второй клинок Канна разрубает лезвие странного оружия, которое держит совсем еще молодой, почти мальчик, боец. Тот даже не успевает понять, как могло случиться, что он умирает, а сразивший его полуэльф уже рубится со следующим. Эльфы вступают в драку. Их оружие звенит, сталкиваясь с оружием посланных неведомо кем убийц. Один падает, ему в правый бок впивается трезубец, но и сам удачливый адепт Ордена погибает. Гном одним разворотом топора обрубает трезубец, оставляя в руках лишь бесполезную палку, а на втором развороте слетает голова. Шакур рубится сразу с двумя. Длина Рубилы не позволяет его противникам, вооруженным серпами, дотянуться до мага, но они умело обходят его. Если бы Тириэль не ткнула одного в шею с боку своим кинжалом, Шакур бы не устоял. Несколько Ночных эльфов сразу падает, сраженные рукой одного и того же мастера обоиручного фехтования. С ним схватывается Канн, сам едва не пропуская удар, отбитый верным Удруком.

Все смешалось. Люди и нелюди режут друг друга, льется кровь, обрываются жизни, взлетают и опускаются окровавленные клинки для того, чтобы прервать чье-то существование или не дать прервать собственное. В толпе мелькает золотой вихрь. Против сабель Канна не может устоять никто. Вопит на своем грубом для слуха языке гном, не переставая вертеть над головой топор, разрубающий врагов едва ли не пополам. Тенью за хозяином следует Удрук. Его ятаган и кинжал довершают дело, начатое Канном. Спокойно и расчетливо бьется Шакур, словно он не на смертном поле, а в фехтовальном зале и из ран его не течет настоящая кровь. Тириэль как может защищает своего мужчину, но не всегда успевает. А вокруг падают тела. Люди и эльфы скользят на крови. Не прекращается звон клинков. Сражающимся кажется, что они бьются уже многие года, что прошли эпохи, что уже сама вечность успела поседеть и сгорбиться от старости, хотя резня длится не больше получаса.

Наконец последний ассасин Ордена крови падает, сраженный мечом Канна. Полуэльф замирает со смотрящими в землю клинками. Вокруг собираются уцелевшие. Около десятка эльфов, кто еще может держать оружие и стоять на ногах, тяжко опирающийся на топор Дромар, Шакур в прилипшем от крови кафтане, Тириэль, держась за кровоточащую царапину на животе, Подползает дважды серьезно раненый Удрук. Орк пытается подняться, но не выходит и он вновь падает наземь, воя от стыда.

До того остававшийся за схваткой всадник тронул коня. Гнедой жеребец пустился вскачь, замерев, ровно вкопанный, на расстоянии полета стрелы от победивших. Командор Ордена крови привстал в седле. Шакур рыкнул сквозь сжатые зубы от накатившей волны чужого заклинания. Сверху на сгрудившихся эльфов и Странную компанию быстро опускалась огненная сеть, шипя и разбрызгивая колючие искры.

-Shield! - крикнул молодой маг и завалился на руки стоящих рядом. Из последних сил поставленную защиту смело, как будто ее и не было. Огненная смерть приближалась.

Золотой меч прочертил небо, словно рассекая огненные нити сети,...и она распалась. Второй клинок, смотревший в грудь командора, вдруг удлинился и вошел в тело последнего ассасина. Тот покачнулся и медленно сполз с коня. Грудь его была разворочена, словно от прямого попадания файербола.

Канн вскочил на коня и крикнул:

-Позаботьтесь о раненых и двигайтесь в сторону Дракмора. Я не могу ждать.

И дал шпоры животному. Гнедой жеребец заржал и галопом припустил по улицам Брайта-на-Сволле.

Он ехал в одиночку сражаться с Проклятьем Эльфаррана - ожившим после многих веков спячки драконом. Чтобы лишить нападающую армию Тьмы козыря, чтобы дать шанс в битве защитникам мира. Странная компания присоединится к ним. Не может не присоединиться. И он тоже встанет под эти знамена, но только после победы над драконом.

16

День сменяла ночь, потом снова солнечный свет входил в свои права, и вновь уступал место на небосклоне луне. Одинокий всадник рысил по брошенной всеми живыми земле. Порой на его пути попадались сожженные деревни, вытоптанные поля, однажды даже встретился небольшой город с разбитым плетнем и вырезанными жителями, чьи трупы никто не потрудился убрать, оставив на поживу вовсю хозяйничающим воронам. Начались земли, где бал правил дракон. Земля здесь была прожжена до самого основания, постройки обращены в прах.

Канн заночевал под чудом уцелевшим деревом, раскинувшим нагие ветви над безжизненной равниной. Конь страдал от бескормицы. Запасенный в обитаемых областях овес подходил к концу. Сам Канн голода не чувствовал, хотя ел еще меньше своего скакуна. И сейчас он сидел перед разожженным костерком, закутавшись в плащ. И ждал. Ветки прогорели, опали слабо мерцающими угольками.

Где-то вверху зашумел ветер, создаваемый взмахами могучих крыльев. Конь рвался с привязи, рыл копытом землю и отчаянно дергался, тщась порвать узду. Его хозяин посмотрел в ночное небо. Там, распластавшись в аэре, плыл огромный крылатый ящер. Медно-красная чешуя отражала мертвенный свет убывающей луны. Несмотря на высоту, дракона можно было разглядеть во всей красе, вплоть до хищно топорщащихся усов-вибриссов. Зверь заложил крутой вираж и спикировал вниз, на лету изрыгая из глотки пламя.

Канн был готов. Золотые мечи скрестились в защитном жесте и поток жидкого огня разбился о казалось бы столь незначительную преграду. В лицо Лаэрдинну дыхнуло жаром, плащ за спиной занялся. Дракон же вновь попытался набрать высоту.

-Ну нет, теперь моя очередь.

Мечи-близнецы вновь скрестились, прочерчивая небо, и резко разошлись в стороны. Небо перед носом дракона окутало золотистое марево, из которого ударили молнии. Простые ветвящиеся росчерки белого, доступные любому магу Воздуха. Большинство молний бессильно скользнуло по чешуе, упав вниз ручейками жидкого пламени, однако некоторые пробили кожистые крылья, больше похожие на галерные паруса. Дракон заревел и, тяжко взмахивая покалеченными крыльями, зашел на посадку.