Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 2)

— Я всё видел. И хочу тебе сказать, что во всём, что произошло, виновата ты!.. Вот так-то лучше, — проворчал он, когда Лерка умылась и вытерлась полотенцем.

От полотенца исходил запах шоколада.

Трасчо тоже окунул лицо в полотенце и втянул носом его аромат.

— Так пахнет моя любовь! — трагически воскликнул он. — О! Как я страдаю!

Покосившись на Лерку, Трасчо сменил скорбное выражение лица на деловое и, поманив девочку за собой, помчался по коридору. Он так быстро исчез, что Лерка только успела заметить, как кисточка его красного колпачка метнулась из стороны в сторону.

Поплутав по дому и не обнаружив, куда скрылся домовой, Лерка направилась к входной двери. Ей больше не хотелось сталкиваться с Линдой, а та могла вернуться в любой момент. Но тщетно она дёргала и толкала дверь, та была заперта с наружной стороны.

— Где тебя носит?! — услышала она недовольный голос с хрипотцой у себя под ногами. — Твой какао уже почти остыл, а я так и не рассказал печальную историю моей любви!

— Трасчо, ты не обижайся, но мне нужно идти. Дверь, к сожалению, закрыта, тогда уж я в окно…

— Как?! — глаза домового подёрнулись влагой, он шмыгнул носом и заревел в полный голос.

Лерка опустилась перед ним на колени. Ей стало ужасно неловко за своё бесчувственное поведение.

— Трасчо, миленький, ну не плачь, пожалуйста…

— Ага-а-а! Как же не плакать! Когда никто! Никто, понимаешь, никто не хочет выслушать и пожалеть маленького влюблённого Трасчо!

— Я хочу, — почти искренне сказала Лерка.

— Правда? — Трасчо заглянул ей в глаза, вытер сопливый нос рукавом пыльной курточки и, запрыгнув девочке на плечо, скомандовал: — Вперёд! Ты не пожалеешь: какао получился на редкость вкусным!

— Куда идти? — спросила Лерка, выпрямляясь.

— В гостиную. Я накрыл стол там.

Гостиная оказалась той самой комнатой, в окно которой Лерка залезла в дом и где её так позорно полонили. В комнате всё ещё горел торшер. Свет не проникал в дальние углы, и оттого казалось, что помещение наполнено мистической аурой.

На столике действительно стояли чашки с какао. Трасчо разместил их прямо на ноутбуке Линды, наверное, приняв его за поднос.

— Как же ты справился с такими большими чашками? — удивилась Лерка.

— Нет ничего проще, — самодовольно усмехнулся Трасчо и, не раздеваясь, нырнул в какао.

— Ух, как хорошо! Жаль, что ты такая огромная и не сможешь поместиться в чашку!

— Я предпочитаю более кон-сер-ва-тивный метод, — засмеялась Лерка, хоть и дала зарок больше никогда не улыбаться в присутствии Трасчо. — М-м-м, как вкусно!

— Конечно, вкусно! Итак, — домовой вынырнул из какао и, сложив руки на край чашки, начал свою исповедь. — Её имя восхитительно — Линда…

Лерка поперхнулась. Скорчив недовольную мину, Трасчо прыгнул ей на спину и затопал ножками между лопаток. А Лерка всё кашляла и кашляла, чувствуя, как тёплый какао, стекающий с Трасчо, просочившись через майку, увлажняет ей спину.

— Ну, хватит уже! — прикрикнул на неё домовой. — Сейчас же прекрати кашлять!

— Я не кашляю, — виновато отозвалась Лерка. — Мне щекотно, я смеюсь!

— Ах, вот как! Моя печальная история любви тебя рассмешила?!

— Но ты же ещё не рассказал её, — наконец Лерке удалось взять себя в руки. — Ты сказал, что её зовут Линда?

— Да, её зовут Линда! — окрысился Трасчо. — Ты имеешь что-то против этого прекрасного имени? Твоё-то имя гораздо хуже! Ле-ера-а! Что это вообще за имя такое дурацкое!

«О вкусах не спорят», — подумала Лерка, любившая своё имя, но вслух произнесла:

— Извини. Продолжай, пожалуйста.

Трасчо рыбкой нырнул назад в чашку с остывшим какао и, проплыв брасом три круга, остановился.

— Итак, её зовут Линда, — домовой покосился на Лерку, та внимательно слушала его. — Лин-да, как карамелька на языке. Моя маленькая Ли. Я узнал о её существовании только вчера, и сегодня уже не представляю жизни без неё. Тебе когда-нибудь приходилось влюбляться?.. Эй, ты слушаешь меня?!

Лерка, казалось, задумалась о чём-то своём, и на окрик влюблённого и, вероятно, оттого невоспитанного Трасчо лишь машинально кивнула.

— Ага, влюблялась она, как же! — ворчливо сказал он. — Итак, Ли я узнал вчера. Всю ночь я пытался привлечь её внимание: танцевал фламенко, играл на бандуррии… Знаешь, как я люблю музыку! Из меня вышел бы гениальный музыкант, если бы я был усидчив и почаще тренировался!.. Я даже пел романс:

…Э-э-э… Ла-ла…

В немом ожиданье томлюся я страстью,

Не бойся, друг милый,

Мрак нас сокроет от взоров коварных!

В восторге безмолвном,

В объятиях страсти

Забудем мы время,

Забудем заботы мирские… Нравится?

— Очень! — одобрила Лерка. Но скорее это относилось к какао, чем к вокальному исполнению.

— Тогда слушай дальше… Я сварил утренний кофе. А она попробовала его и… выплюнула! Скажи, неужели я варю такой уж плохой кофе?

— Я не знаю, какой ты варишь кофе, но какао мне очень понравился, — Лерка сделала последний глоток и с сожалением заглянула в чашку.

— Я, может быть, ждал такую как она всю свою жизнь! Ждал, надеялся и верил…

Лерка уловила скрип открываемой двери. Она вскочила с места, перевернув при этом чашки с какао, а вместе с ними и маленького влюблённого Трасчо.

— Ой, извини, пожалуйста, — шепнула девочка. — Мой тебе совет: поцелуй свою Линду. Некоторые жабы после поцелуя превращаются в неплохих людей! Это я в сказке вычитала. А сказки, знаешь ли, это тебе не хухры-мухры!

Схватив ноутбук, Лерка проворно распахнула окно и выпрыгнула во двор.

— Кто такой Хухры-мухры? Жених Линды? — донёсся до девочки взволнованный голос влюблённого домового.

Лерка неслась так, как, наверное, никогда в жизни. Ей отчего-то казалось, что за ней гонится Трасчо верхом на Линде Бэль.

Приключение удалось на славу.

Добежав до «YO-HO-HO», Лерка резко остановилась и в изумлении уставилась на кафе, взиравшее тёмными окнами на звёздную набережную. Из него доносились звуки безудержной вакханалии. Звон бутылок, смех, вопли перемежались с весёлой пиратской песней, в которой Лерка узнала то, что сочинила буквально два дня назад.

Хриплые голоса горланили:

Значит, Лерка была права, предполагая, чем в ночное время промышляет хозяин кафе, давший такое неоднозначное название своему заведению.

Если взять, например, и ограбить попа,

Спрятать злато его, чтобы злая толпа

Не накинулась следом грабить тюки,

Наполняй-ка вином свои бурдюки!

Йо-хо-хо, и бутылки ромом!