Григор Карт - Вечная Война: Окольный путь

— Спасибо вам! — успела выкрикнуть она, прежде чем дверь захлопнулась за ней.

Путники несколько минут просидели молча, не находя, что сказать. Затем Инхар бессильно сложил руки на стол и торжественно произнес:

— Значит, решено — Молочная Равнина.

Вскоре все трое уже разгуливали по деревне, понемногу приближаясь к ее восточному краю. Людей сегодня было еще больше чем вчера. Все они, словно трудолюбивые муравьи, торопились по своим делам. Но это не мешало им перекинуться несколькими словами друг с другом. Получасовая неспешная прогулка вдоль деревни поможет узнать все новости тому, кто умеет слушать.

В основном, новости, конечно, были заурядными. Люди боялись, что осенью будет плохой урожай из-за поздней весны, снова поднялись налоги из-за войны. Бандиты, как обычно, бесчинствуют на дорогах. Но среди всех местных обсуждений, люди вспоминали также, что армия под предводительством самого военачальника прошла здесь три недели назад, а затем повернула на северо-запад. Также Инхар узнал, что двести человек из Рисана просили позволить им присоединится к походу, и большинство из них получили такое разрешение.

Извозчик, который должен был отвезти их, уже стоял у выезда из деревни. Два молодых жилистых парня, как раз загружали в его фургон бочки с товарами. Сам Тисан стоял немного в стороне и контролировал процесс. Это был простоватый на вид человек средних лет с седоватой жидкой бороденкой и порядком полысевшей головой.

Когда они приблизились к нему, Тисан внимательно осмотрел всех троих и остановил свой взгляд на Инхаре, который обладал наиболее суровым видом.

— Вы, верно, те, кто будет сопровождать Манис? — спросил он после короткой паузы.

— Да, — ответил Инхар. — Как скоро мы сможем отправиться?

— О! Вы как раз вовремя. Манис должна вот-вот подойти, и все будут в сборе.

Тисан оказался прав. Прежде чем изнеможенные погрузчики успели затолкать последнюю бочку в фургон, в конце широкой улицы, показалась Манис.

Когда она приблизилась, они заметили, что ее внешний облик сильно преобразился. Вместо куцего бледно-серого платья служанки на ней была темно-синяя облегающая одежда, которая могла бы сойти за мужскую, если бы не черный кожаный пояс, что крепко опоясывал ее тонкую талию. Она окинула всех быстрым пристальным взглядом, как бы убеждаясь, что все на месте. Затем забросила маленький коричневый мешок в фургон и начала забираться в него сама. Лидерк быстро подбежал и помог ей попасть внутрь, за что был награжден благодарственной улыбкой. Вслед за ними туда забрались Инхар и Жолдэр. Снаружи был теплый и солнечный день, но под навесом фургона было довольно темно и прохладно.

Тисан тоже занял свое место, и после громкого «Но!» две гнедые лошади зашагали вперед, потянув за собой фургон и путников в нем.

— У тебя необычный наряд, — сказал Инхар Манис, когда они немного отъехали от деревни.

— Все знают Манис — служанку дома господина Наркина, а я не хотела бы, чтоб кто-то видел, как я покидаю деревню, — пояснила она. — Манис — путешественница в одеянии далеких земель привлечет к себе намного меньше внимания.

Инхар взглянул на нее с удивлением. Как бы велика ни была эта деревня, вряд ли найдется в ней тот, кто не знает в лицо служанку самого богатого ее жителя. И когда она вдруг щеголяет по улицам в таком виде, это многим может показаться странным. Впрочем, деревня осталась позади, а значит, и все проблемы вместе с ней.

Фургон, в котором они ютились, был большой, но до отказа заставленный бочками (в основном с солониной), поэтому путники сами чувствовали себя, как в тесной бочке.

Понемногу они приближались к месту назначения. Манис сказала, что до развилки на Красной Дороге им ехать две недели. Но ехать не то же самое, что идти. Почти весь день, за исключением привалов, они оставались в тени навеса, что не могло не радовать, ведь погода стояла на удивление жаркая. Кроме того, они, наконец, вспомнили, каково это, когда ноги не ноют так, как будто сейчас разваляться.

В начале пути дорога не была к ним приветлива. Скрипучие колеса повозки часто наскакивали на кочки или проваливались в маленькие ямки, что сотрясало людей внутри фургона с невероятной силой. Только Лидерка устраивало такое положение вещей, он всегда старался оказаться поближе к Манис, чтобы поймать ее, если она вдруг упадет.

Чем дальше они продвигались на восток по Северному Лугу, тем легче становился их путь. Единственной проблемой оставались многочисленные холмы, которые приходилось постоянно объезжать. Ведь попытаться заехать на какой-нибудь из них означало перевернуть фургон и похоронить людей в нем под десятками тяжелых бочек.

День за днем лошади упрямо шагали вперед по широкой тропе, которая извивалась, как ей заблагорассудится, огибая зеленые холмы и утесы. Она успела провести их через небольшой хвойный лес, где из-за глубоких и многочисленных яров, они блуждали три дня. Но как только последние сосны остались у них за спиной, дорога уперлась в реку. Стремительная и шумная, она, словно природный ров, защищала границу Молочной Равнины. Она была прямой, как стрела, и текла с севера на юг, нигде не сворачивая и не пересыхая, до самого озера Касп, что на юге империи в Серебряной Долине. По крайне мере, так уверяла Манис. Еще она сказал, что Молочная Равнина, получила свое название из-за реки Орис, именно той, которая перекрыла им дорогу.

— Весной, когда тают горные снега, Орис бежит так стремительно, что вода в ней пенится, словно молоко. По видимому, это и стало причиной, почему первые люди, поселившиеся здесь, назвали так эту равнину, — говорила она, пока Тисан, бранясь, ехал вдоль реки, высматривая переправу.

Манис знала много историй об этих землях, и часто нарушала угрюмое молчание одной из них. Лидерк слушал ее, затаив дыхание, и с каждым днем Манис нравилась ему все больше.

Вскоре они оказались на Красной Дороге, о чем они узнали из истории Манис о бравом отряде из трехсот человек, которые двести лет назад сдерживали здесь четырехтысячную армию дикарей, устраивая на них набеги на этой дороге. Когда к ним, наконец, подошло подкрепление, из трехсот человек осталось всего пятьдесят, но своими действиями они задержали врагов на целую неделю, чем спасли много жителей Равнины. В память о пролитой ими крови эту дорогу назвали Красной, а всех уцелевших удостоили командирских званий.

Эту историю Лидерк слушал с грустью. То, что они на Красной Дороге, означает, что скоро Манис покинет их отряд, и он больше никогда ее не увидит. Но он держал все в себе и ничего ей не сказал, потому что не знал, что ей сказать.

Жолдэр тоже ходил, повесив нос последние несколько дней, хотя причина у него была иная. Каждый вечер он с грустью смотрел на уходящее красное солнце, с грустью и с завистью. С такой легкостью оно катилось по небу, и ничего не стоило ему добраться до крайней точки запада в считанные часы. В то время как Жолдэр, мало того, что полз со скоростью улитки, так еще и в противоположную сторону.