Григор Карт - Вечная Война: Окольный путь

— Что ты будешь делать, когда мы вернемся домой? — спросил он как-то Лидерка, когда они остались наедине во время привала.

Лидерк глубоко вдохнул, собираясь ответить, но ни одно слово не пришло ему в голову. Он с ужасом для себя осознал, что у него даже дома нет. Никто не ждет его в Санглинисе, и некуда ему там податься.

— Не знаю… — растерянно ответил он и погрузился в глубокие раздумья. Даже когда Жолдэр оставил его одного и вечер сменился темной ночью, Лидерк все так же сидел, скрестив ноги, и думал. О доме, который у него отобрали, о Уайдере, который, возможно, все еще ждет его в монастыре… И о Манис, которая заняла в его мыслях больше места, чем он сам ожидал.

Но путь продолжался. Красная Дорога оказалась широкой и хорошо протоптанной тропой. Телега скользила по ней, словно по облаку, отчего за три дня они успели проехать больше двухсот верст.

— Завтра к полудню мы доберемся до развилки, — как бы невзначай сказал Тисан, алчно потирая руки.

Но в этот раз его предсказание не сбылось. Едва солнце успело закатиться за холмы, как небо затянуло черными тучами, которые до самого рассвета, нещадно заливали все вокруг ледяным дождем. Все впятером этой ночью они дрожали от холода, ютясь в заставленном бочками фургоне, и мало кому удалось сомкнуть глаза хоть на несколько часов. Яркие вспышки молнии то и дело озаряли ночное небо, и громкие раскаты грома сотрясали землю вслед за ними.

Лошадей это неимоверно пугало, и Тисану несколько раз за ночь приходилось покидать сухой фургон, чтобы успокоить взбесившихся животных. Когда он, возвращаясь обратно, пытался влезть в повозку, выглядело это так, будто бы он заплывает в нее. Вода текла с него сразу несколькими ручьями, а капли дождя за его спиной были такими крупными и многочисленными, что глаз принимал их за один большой поток.

Но если чей-то сон оказывался достаточно крепким, чтобы выдержать все эти шумы, то проклятья Тисана, которые он щедро извергал каждый раз, когда слышал, как бесятся лошади, довершали дело.

Такая ночь не принесла отдыха ни лошадям, ни людям, но это было не единственной их проблемой. Первым, что они увидели, когда утром вылезли из фургона, была размокшая дорога. В некоторых местах она буквально таяла под ногами, словно пытаясь проглотить ступившего на нее.

Все четыре колеса телеги так глубоко утонули в грязи за ночь, что скрылись почти наполовину. Две мускулистые лошади, трое сильных мужчин и Жолдэр потратили целый час, прежде чем фургон тронулся с места.

Теперь они двигались очень медленно. Копыта лошадей вязли в грязи, и те из последних сил напрягались, чтобы сдвинуть тонущий позади них фургон. Несмотря на то, что день выдался солнечным, глубокие, покрасневшие от земли лужи часто встречались на их пути… Несколько раз телега застревала в вязкой земле, и тогда путникам приходилось вылезать, чтобы вытолкнуть ее.

Все были раздосадованы таким положением дел, но наиболее удрученным был Жолдэр. Он ничего не говорил, только сидел все время у крайней стенки фургона и скрывал свое угрюмое лицо в холодной серой тени.

Тисану тоже не нравилась такая задержка, и он вымещал это на лошадях. Еще долго после наступления сумерек они упрямо шли вперед, сражаясь с цепкой землей буквально за каждый шаг. Но вскоре даже неутомимый Тисан так измотался, что поводья выпадали из его рук; только тогда он согласился остановиться на ночь.

Звезды уже вовсю сияли на черном ночном небе, но все, что они могли, это утешить глаз своей красотой. Солнце с его теплым, густо-золотым светом давно скрылось за горизонтом, и ничто не могло заменить его. В воздухе теперь чувствовалась сырость, а вода под ногами стала по-настоящему холодной.

— Давайте поскорее разведем огонь, — сказала Манис, растирая руками плечи.

Большую часть своей жизни Тисан провел в дороге, поэтому давно научился брать с собой сухие дрова для подобных случаев. Вскоре маленький рыжий огонек весело танцевал, разбрасывая такое желанное тепло во все стороны. Путники сплотились вокруг него и, когда почувствовали, что сырость, наконец, уходит из костей, принялись за еду.

— До развилки осталось совсем немного, — сказала Манис, когда большая часть ужина была съедена.

— Да, — кивнул Тисан. — Если бы сейчас светило солнце, мы могли бы увидеть ее. — Он повернул голову назад, пытаясь разглядеть ту самую развилку, но все, что находилось далее сорока шагов от него, скрывала плотная стена тьмы, словно там впереди и не существовало ничего…

Менее чем через полчаса все пять путников провалились в сладкие объятья сна. После такого изнурительного дня мало что на свете могло помешать им в этом. Но когда яркие солнечные лучи ознаменовали начало нового дня, в фургоне оказалось всего четыре человека.

— Манис! Манис, ты где?! — звал Лидерк, нарезая круги вокруг стоянки. — Мааааанис!!!

Но никто не ответил ему. Остальные тоже осмотрелись вокруг, но безрезультатно.

— Хватит орать, парень, — приказал ему Инхар. — Судя по всему, она уже давно ушла. — Он показал на еще свежие следы на влажной дороге. — Даже у Жолдэра не такая маленькая нога, это ее след.

Лидерку не хотелось верить, что Манис сбежала от них под покровом ночи. И зачем ей это делать?

— Мы доберемся до развилки менее, чем за час. Готовьте четыре серебряника, — торопливо сказал им Тисан, отвечая на немой вопрос Лидерка.

— Четыре?! — возмутился Жолдэр. — Нам сказали, что вы берете один.

— Все верно, один. Один за каждого пассажира в моем фургоне, вас ехало четверо, следовательно, и серебряников вы мне должны четыре.

Разгневанный Жолдэр долго теребил свой пояс в поисках кошелька, пока до него, наконец, не дошло.

— Воровка! — заревел он. — Гадкая воровка! Она меня обокрала!

Инхар и Лидерк подбежали к нему, словно на сигнал тревоги, а Тисан насторожился.

— Со мной ваши фокусы не пройдут, — он старался говорить угрожающим тоном. — Мы условились, что я довезу вас до развилки на Красной Дороге, — и вот она, перед вами. Теперь заплатите, и каждый пойдет своей дорогой.

— Может, ты обронил его в фургоне? Посмотри между бочек, — говорил Лидерк, не обращая никакого внимания на дрожащего извозчика.

— Ничего нет! — крикнул Жолдэр, перевернув все, что было в фургоне, верх дном. — Я же говорю, эта дрянь его стащила.

— Не называй ее так! — возмутился Лидерк. — Мы пока не знаем, что это наверняка она.

— А кто это еще мог сделать? Я же говорил, что не стоило идти с ней.

— Вообще-то, это говорил я, — поправил его Инхар. — Но теперь разговоры нам ничем не помогут. Эй, извозчик, — обратился он к Тисану, и тот от испуга чуть не подпрыгнул на месте. — Есть в этих землях деревня с названием Кавн?