Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

— Великолепная, — согласилась я, пододвигая к Каидану вторую половину своего куриного сэндвича. Каидан доел ее, пока я подбирала остатки жареной картошки.

— Проедем еще немного и остановимся на ночь. А с заправкой подожду до завтра.

Я кивнула и убрала со стола, прежде чем возвращаться в машину. Мысль о следующей ночи вдвоем заставляла меня нервничать.

Мы поехали дальше по I-40, и красота Старого Запада подействовала на меня ободряюще. Я повернулась к Каидану, подвернув под себя босые ноги, и его взгляд скользнул по мне.

— В Лос-Анджелесе, кроме отца, мне надо будет встретиться еще с одним человеком.

Каидан кивком попросил меня продолжать, и я передала рассказ Патти о явившемся ей ангеле и о том, как она стала моей приемной матерью. А потом сказала, что монахиня, сестра Рут, просила меня приехать и поговорить с ней лично.

— Совершенно не могу себе представить, что такого ей надо сообщить мне, чем она не могла поделиться с Патти.

— Гм. А я не слышал и о том, чтобы в наше время людей посещали ангелы.

— Меня беспокоит, что она при смерти. Думаю, это единственная причина, по которой Патти отпустила меня с тобой.

— Мы успеем.

Я очень на это надеялась.

— Расскажи мне о демонах, что знаешь сам, — попросила я.

Он прокашлялся и начал, спокойно и по-деловому.

— Наверняка ты слышала о семи смертных грехах. Это гнев, леность, чревоугодие, зависть, алчность, похоть и гордыня. Считают, что гордыня — тот грех, из которого происходят все прочие. А вот как устроена их земная иерархия. Каждый из семи смертных грехов закреплен за демоном в человеческом обличье; исключение — леность и чревоугодие: они объединены, так как часто идут рука об руку. Дополнительно имеется еще шесть грехов: ложь, убийство, ненависть, кража, прелюбодеяние и злоупотребление наркотическими веществами. Так что суммарно есть двенадцать темных ангелов в человеческом обличье. Они именуются повелителями и управляют всем злом на земле.

— Наши с тобой отцы — повелители из числа этих двенадцати?

— Совершенно верно.

Речь Каидана производила странное впечатление. Когда он волновался или злился, его британский акцент звучал, как у парня из подворотни, а тут — как у отличника, отвечающего урок. Очевидно, он умел подстраиваться под слушателей, выступая в роли то отпетого хулигана, то образованного джентльмена. Но кто он на самом деле? Вдруг что-то начало колоть мне шею сзади, я протянула руку и потерла это место.

— В чем отличие повелителей от прочих демонов — таких, как тот, который был сегодня в ресторане?

— В форме духа ничем, но повелителям — и только им — позволено вселяться в человеческое тело. Под началом у каждого повелителя — легион обитающих на земле демонов-шептунов. Их называют легионерами, а иногда мы говорим просто «духи». В общей сложности, считая и повелителей, и легионеров, на земле шестьсот шестьдесят шесть демонов.

По мне пробежал колючий холодок недоверия. Я стала считать:

— Итак, двенадцать повелителей, шестьсот пятьдесят четыре шептуна, они же легионеры… а где здесь исполины?

— Мы просто побочный продукт. Нас не включают ни в число людей, ни в состав демонов-легионеров. Мы работаем на отцов и держим рот на замке. Вот так.

Я была в состоянии только кивнуть — мне уже делалось нехорошо от его рассказа.

— Когда-то повелителей было больше — по одному на каждую из десяти заповедей и на каждый из семи смертных грехов, — но формы зла меняются, и состав повелителей тоже. Нарушений заповедей осталось всего три — убийство, прелюбодеяние и воровство. Чем конкретно займется повелитель, обитающий в человеческом теле, зависит от окружающего общества. Например, мой отец сейчас издает порнографию.

На коленях у меня лежала наготове бутылочка с водой, и я изо всех сил сдерживала тошноту.

— Твой отец, как я слышал, в прошлом веке очень успешно продавал алкоголь, а сейчас переключился на наркоторговлю. Демоны ощущают тягу в направлении того греха, в котором специализируются, и передают ее по наследству потомкам. Поскольку ты женщина, у тебя, вероятно, развито и дополнительное чутье. Ты, скорее всего, способна распознать у другого человека предрасположенность к пьянству или наркомании. Я прав?

Я кивнула, вспомнив Джея.

— Но как это связано с женским полом?

— Это не обязательно так, но испы-женщины часто чувствительнее мужчин. Женская интуиция или что-то в этом роде. У моего отца в прежнее время были дочери, которые, как и он сам, чувствовали девственность и фертильность, а я не чувствую.

— Интересно. Хорошо, что еще?

— Смотри. Думаю, тебе надо знать, что на место каждого повелителя есть множество претендентов среди демонов. Всем им хочется пожить в человеческом теле, они даже воюют за это друг с другом. Сам Люцифер предпочел бы жить на земле, но он обречен пребывать в аду, как и его правая и левая рука — Вельзевул и Асмодей.

— Они не могут оттуда выбраться? — Я позволила волне облегчения выплеснуться на свободу.

— Не могут. Люцифер действует на земле через своих наместников — повелителей и легионеров.

— А почему их так мало? Ведь при желании Люцифер мог бы отправить сюда всё свое воинство, разве нет?

— Думаю, что мог бы, но все эти дела творятся как бы втайне. Что выглядит парадоксально, потому что на небесах всякий должен знать намерения темных сил. Но Люцифер, видимо, согласен оставаться, так сказать, в зоне действия радара.

— Боится, — мелькнуло у меня в голове. Оказалось, я произнесла это вслух. Но Каидан пропустил мою реплику мимо ушей и продолжал:

— Дело в том, что легионеры не умеют заставлять . Не могут лишать людей свободной воли. Вкладывают им в головы идеи. Точка. Но люди по своей природе эгоисты. Половину всего времени демоны внушают им только то, что те сами хотят услышать, и подогревает их себялюбивые инстинкты.

Ужасно было слышать такое. А Каидан выдавал информацию легко, словно цитируя учебник для демонов.

— А как действуют повелители — они тоже умеют нашептывать?

— Нет, нашептывать, находясь в человеческом теле, они не могут, но у них есть способность убеждать, воздействуя словом. Они проникают в общество и занимают положение, позволяющее влиять на лидеров и центры власти.

— Они не пытаются сами прийти к власти? — спросила я.

— Никогда. Запомни, их цель — добиться от людей, чтобы они когтями и зубами пробивали себе путь на самый верх, разрывая в клочья собственную душу.

От того, что Каидан так говорит о людях, мне стало грустно. До чего же безжалостно ими манипулируют! От мысли, что и мой собственный отец приложил руку к этой зловещей игре, заболело сердце.

Каидан поглядел на меня, наморщил лоб и сказал: