Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

Около часа я практиковалась под руководством Каидана, подсказывавшего мне одну за другой разные эмоции — счастье, грусть, страх, беспокойство.

— Такое впечатление, — сказал Каидан, придвинувшись чуть ближе, — что для тебя все это не составляет почти никакого труда. — Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке; сердце в груди отозвалось на это серией частых ударов.

Проигнорировать. Отклонить. Черт, не так-то это легко, как с другими эмоциями.

— Знаешь, Анна, имей в виду: я не стану ценить тебя ниже, если ты переменишь свое мнение насчет того, что ждет от нас мой отец.

Я вся обмерла, а его рука тем временем прошлась вокруг моей лодыжки, поползла вверх по икре, теперь чисто выбритой, и я ощутила дразнящее прикосновение его пальцев у себя под коленкой. Глаза Каидана, пока он говорил, внимательно смотрели на меня, и мое дыхание под этим взглядом сделалось частым и неглубоким.

— Анна, здесь сейчас только ты и я. Когда мы вчера целовались, я чувствовал, как ты оживаешь, и знаю — ты этого боишься. Боишься выпустить на свободу ту, другую себя. Но ты напрасно беспокоишься — я умею с ней обращаться.

Меня пронзила дрожь. Мысли у меня в голове на миг пришли в такое страшное смятение, что я не смогла ухватить эмоцию.

Горячая рука Каидана поползла вверх по ноге, и тут мои пальцы сомкнулись на его запястье. Усилием воли я выровняла дыхание и мысленно обхватила руками свою страсть. Каидан наклонился ближе ко мне. Я чувствовала его обжигающее дыхание и знала, что точно так же и он чувствует мое.

Каидан смотрел на меня скорее выжидающе, чем призывно, и украдкой бросал взгляды на мою грудь, а руку по-прежнему держал на бедре, большим пальцем осторожно поглаживая чувствительную кожу.

Я покачала головой, ухватила нарастающие страсть и влечение, сжала в красно-черный футбольный мяч и послала его в сетку. Гол!

— Нет, — сказала я Каидану.

Он убрал руку и отодвинулся.

— Извини, пришлось сыграть нечестно. У некоторых получается лучше, если на них надавить. А теперь, если не возражаешь, я бы прошелся и стряхнул все это с себя.

Он спрыгнул с валуна, приземлился на обе ноги и стал ходить по земле между огромными камнями, проделывая некую последовательность растяжек для рук и шеи. Спустя пять минут он вернулся, протянул мне руку и тихо сказал:

— Пошли.

Спускаясь с его помощью, я отлично понимала, что да, он просто разыгрывал сцену, проверяя мой новый навык, но все же, если бы я ответила согласием, непременно поймал бы меня на слове. Всю дорогу до отеля я молчала.

После пробежки и урока я уселась, скрестив ноги, на кровать, и стала щелкать пультом телевизора, переключая местные телеканалы, а Каидан отправился в душ. Вышел он оттуда с темными от влаги волосами и обнаженным торсом. Мешковатые шорты сидели низко, так что была видна резинка трусов-боксеров. Неплохая возможность попрактиковаться в умении скрывать эмоции. Я отпихнула их и усилием воли перевела взгляд, тянувшийся к Каидану, на экран телевизора.

Он нагнулся и вынул из сумки рубашку-поло. Надел ее, провел рукой по волосам, прокашлялся.

— Так вот. Значит, я сейчас… гм, отлучусь.

Опять уходит? Цвета я спрятала, но судя по тому, как он отвернулся и тряхнул головой, выражение боли на моем лице было написано очень явно. Я выключила телевизор и посмотрела на Каидана.

— Не уходи, — проговорила я, и мне тут же захотелось поймать эти слова в воздухе и затолкать их обратно в рот.

— Я должен работать, Анна. Либо там, либо здесь.

Он с вызовом посмотрел на меня, и я опять попалась в ловушку его взгляда.

— Пропустишь одну ночь — не умрешь.

— Ой ли? — Теперь он повысил голос, а его руки сжались в кулаки. — Что там говорит куколка, которой и одного дня за всю жизнь не пришлось работать?

Надо было просто промолчать, но я, конечно, не удержалась:

— Не похоже, чтобы демоны постоянно следили за твоим поведением.

Он закрыл глаза и поднял указательный палец:

— Не толкай меня, Анна. Ты не знаешь, о чем говоришь.

В его голосе слышалась с трудом сдерживаемая ярость. Но я продолжала, хотя и чувствовала, что это чистое безрассудство.

— Ты ведь можешь одну ночь обойтись без секса! Неужели это…

Раздался звон разбитого стекла, я вскрикнула и рывком отпрянула в глубину кровати. Это Каидан схватил с тумбочки лампу и, размахнувшись, с силой швырнул ее в стену. Потом, с неистово горящими глазами, наставил на меня указательный палец.

— Ты. Не. Понимаешь.

Я затаила дыхание и не двигалась. Мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так злился, особенно на меня.

— Не дожидайся меня, — хрипло проговорил он и вышел мимо моей кровати из номера, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Несколько минут я сидела в прежней позе, потрясенная тем, как задели его мои слова. Лампа, полностью погубленная, валялась на полу. Я слезла с кровати, собрала дрожащими руками осколки и выбросила их в мусорную корзину. Из-за своего буйного темперамента Каидан непоправимо испортил вещь. Я ждала, что сейчас в дверь постучит кто-нибудь из персонала гостиницы узнать, отчего шум, но этого не произошло. Прибравшись, я еще некоторое время не ложилась, а сидела на кровати и думала обо всем, что случилось за день.

Я вытянула усталое тело на мягких простынях и внезапно почувствовала, что вымотана до предела. Сделала глубокий вдох, потом выдохнула. Я не хотела думать о Каидане и о том, как он работает. Помолилась про себя, глядя в потолок.

С утра Каидану пришлось меня будить. Мы молча собрались, сложили сумки и спустились вниз на завтрак.

Мне было странно. Как это возможно — Каидан Роув закладывает в тостер две половинки бублика? Самые обычные действия в связи с ним казались значительными. Каидан, конечно, заметил, что я за ним наблюдаю.

Я отнесла свою тарелку на стол, размышляя, как было бы хорошо, если бы он не реагировал постоянно на все подряд. Возле стола с хлебом перешептывались, пихая друг друга, две девушки нашего возраста в маечках и сверхкоротких шортиках, надетых поверх купальников. Я взяла с тарелки ватрушку с творогом и чуть-чуть усилила слух, краем глаза фиксируя, как одна из девушек бросает взгляд на меня и резко толкает бедром другую, отчего та налетает на Каидана.

— Ох, извините, — говорит она, а ее подружка хихикает.

— Никаких проблем, — отвечает Каидан своим всегдашним обольстительным голосом, однако постельных глазок при этом не строит, а сосредоточенно смотрит на сливочный сыр.

— Это ваша девушка вон там?

«О-хо-хо», — думаю я и, чувствуя на себе взгляды, внимательнейшим образом начинаю изучать кусочек медовой дыни, наколотый на вилку.

— На самом деле просто подруга.

Ну, вот…

— Вы еще побудете здесь сегодня?