Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

— Так ты, значит, работаешь на Белиала, даже при том, что его здесь нет?

Я открыла рот и некоторое время так и сидела, не решаясь ответить, но затем все-таки сказала:

— Нет.

Все четверо уставились на меня с явным недоверием.

— Ну, как же, — стал подсказывать Блейк. — Залезть в папины конфетки? Угостить ими других деток?

— Я знаю, о чем речь, — ответила я, — но нет, я не занимаюсь наркотиками. Я от них становлюсь… вроде как безумная.

— Так и должно быть. — Блейк улыбнулся.

— Заткнул бы ты свою дырку для пирожных! — Джинджер хлопнула Блейка по груди тыльной стороной ладони. Блейк рассмеялся:

— Не волнуйся, Джин, ты у меня единственная.

Джинджер со свирепым выражением лица закатила глаза, скрестила руки на груди и демонстративно закинула ногу на ногу.

— Ты не употребляешь наркотиков? — спросил Копано, подаваясь вперед. Он говорил с выраженным акцентом, но отчетливо, не растягивая слова.

— Нет.

На лице Копано, сохранявшем настороженное выражение, мелькнуло подобие улыбки. Он снова откинулся назад, и теперь его глаза смотрели на меня иначе. Такие люди мало говорят, но все замечают.

— И как тебе это удалось? — спросила Марна.

— Видимо, причина в том, что меня воспитывал не повелитель.

— Да, но никак не верится, что он не поручил тебя кому-нибудь, кто бы ввел тебя в курс дела, пока его нет. — Тон Марны был почти благоговейным.

Я вдруг забеспокоилась. Не о себе — об отце. Если слухи обо мне дошли до этой компании, то они наверняка дошли и до кого-то еще, а конкретно — до повелителей. Не осуждают ли они Белиала, считая, что тот пренебрег своими обязанностями?

— Этот разговор должен остаться в тайне от всех. — Мой голос задрожал.

Блейк насмешливо фыркнул.

— Будь спок, мы не стучим родителям.

Я поверила.

— Белиал всю твою жизнь был в тюрьме, и вы только что встретились? — спросил Копано.

— Да.

— Может быть, — сказал он остальным, — отец Анны просто не знал о ее существовании.

Мне надо было его поправить, но я сидела тихо, переваривая мысль о дерзком бунте, который учинил отец.

— Может быть, это и есть причина, по которой у тебя в значке примесь белого, — предположила Марна. — То, что тебе не приходилось работать.

— Но в наших значках не было белого еще до того, как мы стали работать, — заметила Джинджер.

— Может быть, — сказала я, — белый цвет как-то связан с тем, что я не вижу легионеров.

А может быть, дело в том, что моя мать была ангелом света…

— Ты их не видишь? — переспросила Марна. — Везет тебе. Некоторые из них прямо-таки невыразимо мерзогадостные. Я тоже их не видела, пока…

Она не договорила, и в наступившей тишине четверо моих гостей переглянулись, одновременно вспомнив что-то очень неприятное. Марна подвинулась и угрюмо уставилась в пол. Джинджер быстро и ласково похлопала ее по плечу. Что же там произошло? Я не осмелилась спросить.

— Все равно не понимаю, — сказала Джинджер. — Допустим, ты раньше не знала, но теперь-то знаешь. И с отцом повидалась. Так почему не работаешь?

Здесь мы вступали на опасную почву. Я не знала, можно ли им полностью доверять, неважно, друзья они Каидану или нет.

— Слушай, — это уже была Марна, — давай оставим ее в покое.

Я отвела глаза, все промолчали.

— Тебя же убьют, если это дойдет до повелителей, сама знаешь. — Джинджер произнесла это, на мой взгляд, с несколько преувеличенным энтузиазмом.

— Не надо к ней приставать, — сказал Копано. — Она ведь нас не знает. Будет готова — скажет.

Джинджер откинулась на спинку дивана. Я посмотрела на Копано взглядом, в котором, как я надеялась, отражалась моя благодарность.

— Где вы, ребята, сегодня ночуете? — спросила я.

— Мы собирались остановиться у Каидана, если Фарзуфа не будет, а так — просто поедем в отель, — сказал Блейк.

— Конечно, здесь не куча места, но…

— О-о! — перебила меня Марна. — Слушай, Джин, можно устроить с Анной пижамную вечеринку.

— Да-да, дорогая, — с серьезным видом ответила Джинджер. — Вы двое будете откровенничать, а я — давиться и блевать.

Я посмотрела на Марну.

— Может быть, останешься только ты, если…

— Нет, — отрезала Джинджер. — Мы с Марной ночуем вместе.

В утешение Марна одарила меня улыбкой. Она мне нравилась. А характер Джинджер, конечно, оставлял желать много лучшего, но я не могла не восхищаться ее преданностью сестре. Это была единственная положительная черта, которую я в ней заметила.

— Сколько ехать отсюда до клуба? — спросил Блейк.

— Минут сорок пять — может быть, час.

— Хорошо. Мы заедем за тобой в шесть. Будь готова к этому времени.

— Гм… — Я сильно нервничала по поводу вечера: как я там встречусь с Каиданом, как буду чувствовать себя в компании этих непредсказуемых испов, как познакомлю с ними Джея, и к каким неловким ситуациям может привести столкновение двух миров. — Я поеду вместе со своим лучшим другом, Джеем, а вы пристраивайтесь за нами.

— А кто такой Джей? — Джинджер подозрительно сощурила глаза.

— Просто мальчик, человек. Ничего о нас не знает. Он написал несколько песен, одну из них группа Каидана исполняет сегодня вечером.

— Лучший друг — человек, — констатировал Блейк.

— Все интереснее и интереснее, — пробормотала Джинджер, вставая и протягивая мне чашку, из которой не отпила ни глотка. Я тоже встала и забрала у нее чашку.

Копано на прощание вежливо кивнул, а Марна помахала рукой, и я закрыла за всеми дверь.

Через четыре часа мне предстоит снова увидеть Каидана.

Рука, в которой я держала нетронутую Джинджер чашку, задрожала, и чай расплескался.

Джей знал, что на концерте будут четверо друзей Каидана — я предупредила его по телефону, — но при виде двойняшек все равно онемел и глазел на них, разинув рот. Пришлось даже ущипнуть его за руку, потому что язык у него практически вывалился наружу. В этом он не был одинок — все парни, пришедшие в тот вечер в «Двойные двери», с восхищением рассматривали двойняшек в их крохотных платьицах и босоножках с высокими каблуками. На Джее в тот вечер была бейсболка с надписью «Брейвз» [3] «The Atlanta Braves» — бейсбольная команда Атланты. .

Клуб находился в двухэтажном здании, из бара на втором этаже можно было смотреть на сцену и публику внизу. Копано, Джей и я взяли на входе браслеты для несовершеннолетних — хотя, конечно, если бы кто-нибудь взял нам спиртного, бармены сделали бы вид, что не замечают. Остальные трое предъявили поддельные документы и уже держали в руках наполненные стаканы. Мы предпочли остаться наверху и смотреть на концерт, стоя у перил, а не протискиваться к сцене через беснующуюся толпу. Джей стоял по одну сторону от меня, а четверо испов — по другую.