Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 3

– Мне так не кажется.

Он вздохнул, словно уговаривает неразумное дитя съесть еще одну ложку каши. Откупорив горлышко, произнес:

– Откройте рот.

– Что? – изумленно выдохнула я.

– Откройте.

Пришлось повиноваться, чтобы получить хоть каплю сонного настоя, который так хорошо прогоняет дурные мысли и погружает в блаженную негу.

Я разомкнула губы, глядя как виконт сосредоточенно и внимательно наклоняет бутыль, стараясь отмерить ровно каплю. В полумраке комнаты действие выглядело таинственно и почему-то непристойно, хотя сдвинутые брови де Жерона говорят, что он действительно очень напряжен.

Прошло минут пять, а долгожданная капля все не падала на язык. Не выдержав, я дернулась вперед и выхватив бутыль, сделала несколько приличных глотков.

– Элизабет! – выкрикнул виконт. – Я сказал каплю!

– От вас и капли не дождаться, – проговорила я и улеглась на подушки, чувствуя, как приятная сонливость растекается по телу.

– Вы несносны, – донеслось до меня сквозь дымку. – Вы теперь будете спать сутки.

– Ну и прекрасно, – промямлила я, переворачиваясь на бок. – Вы ведь будете сторожить мой сон.

– Не сомневайтесь, – долетело издалека.

Потом я провалилась в блаженный сон без сновидений. Хотя в какой-то момент казалось, что проснулась оттого, что меня кто-то несет, укладывает и накрывает. Слышались чьи-то голоса, среди которых один четко отдавал приказы, потом ржали лошади и скрипели то ли колеса, то ли что-то еще.

Когда звуки сгладились, я снова погрузилась в сон, где успела повстречаться с Нинель, Диларионом и хранителем древнего леса.

Во второй раз проснулась уже по-настоящему, бодрая и свежая, но с ощущением, что кто-то забыл открыть поддувало в печи, и теперь комната пропахла гарью. Реальность догнала не сразу, но через некоторое время поняла, что в воздухе действительно повис запах гари. Открыв глаза, я села и охнула, обнаружив себя в дормезе.

Пытаясь восстановить в памяти недавние события поняла, что эпизода, как в него сажусь нет. С недовольством поняла, что виконт не удосужился меня разбудить и попросту перенес в экипаж.

Пылая негодованием, я высунулась в окно и едва сдержала вскрик.

Всего в паре десятков метров от дороги течет река расплавленной породы. Ярко-оранжевые потоки неспешно перекатываются друг через друга, словно сытые удавы, которые не могут договориться где чье место. Позади кипящей реки, время от времени, выстреливают оранжевые фонтаны, в воздухе превращаясь в черные камешки. Лишь спустя несколько мгновений до меня дошло, что это жидкий огонь.

– Святое воинство, – выдохнула я, отсаживаясь от окна глубже в дормез потому, что жар от реки туда доходит меньше.

– Мы подъезжаем к границе Огненных Землях, – донеслось сбоку.

Я испуганно обернулась и обнаружила виконта, который каким-то образом вновь оказался в экипаже.

– Почему я здесь? – выпалила я вместо приветствия.

– Где?

– Здесь! В дормезе. Как я сюда попала?

Де Жерон посмотрел на меня, как на говорящую гусыню, и двинул плечами.

– Я вас принес, – просто сказал он.

Я закатила глаза, считая до десяти и пытаясь усмирить гнев, который начал закипать, как лава за окном.

– В том, что принесли меня именно вы, – проговорила я после паузы, – сомнений не возникает. Но почему? Почему вы меня не разбудили? Почему вы несли меня, как какую-то немощную мимо жителей Пустоши? Вы представляете, как это выглядело?

Губы виконта дрогнули, но он сдержал усмешку и сказал:

– Во-первых, я говорил, что вам нужна лишь капля настоя. А вы выпили половину склянки. Вас не разбудил бы даже рог Роксоланы Бесстрашной. И проспали вы не сутки, а полтора.

– Что-о? – выдохнула я, не веря, что прошло столько времени, которое для меня пронеслось, как один миг.

– А во-вторых, – продолжил виконт как ни в чем не бывало, – когда вы заснули, я принял решение отправляться немедленно. Поскольку нет разницы, где вы будете спать, на постоялом дворе или в дормезе. Мы же сбережем время. И не беспокойтесь, селяне решили, что вы так растрогались, посетив молельный дом, что восхваляли вашу чувствительность и глубину скорби, пока мы не покинули деревню.

Я таращилась на виконта и не знала, шутит он или нет. Хотя истинное зрение говорило, он честен и чист, как слеза младенца, все равно хотелось найти в его словах зазор и вернуть вдвойне.

Не найдя такого, я отвернулась к окну и стала разглядывать проплывающие мимо пейзажи, которые живописными назвать сложно. Плавящиеся реки породы, раскаленные фонтаны и удушающий запах гари, подталкивали поскорей покинуть это место.

– Мне казалось… – пробормотала я спустя несколько минут, – Огненные Земли – это фигура речи.

Де Жерон сдвинул плечами и произнес:

– И да, и нет. Лава течет только на границах, а внутри вполне мило. Вот увидите. У них очень теплый климат, гораздо теплей нашего.

– Хотите сказать, что мои наряды могут не подойти? – спросила я и ту же поджала губы, представляя, как глупо и неуместно это прозвучало.

Губы виконта тронула слабая улыбка.

– Думаю, – сказал он, – ваши камеристки знали, куда вас отправляют и обо всем позаботились.

Здесь действительно было жарко, и даже в своем самом легком осеннем платье чувствовала, как спина взмокла, а по позвоночнику потекла противная струйка. Я начала обмахиваться ладонью, как веером, но это не помогало. Хотелось содрать с себя наряд из черной шерсти и окунуться в прохладную купель.

Но вокруг лишь обезвоженная земля и расплавленные реки. От осознания этого меня охватил ужас, жар показался нестерпимым, а воздух слишком сухим.

– Виконт, – выдохнула я, откидываясь на спинку, – земли и впрямь огненные.

Он бросил на меня быстрый взгляд, через секунду уже прыгал по дормезу, открывая окна, люки и другие возможные отверстия.

– Это еще не они, – сказал он. – Но вам действительно стоит переодеться. Уверяю, в подходящем наряде вы даже не почувствуете, что покидаете Черную Пустошь.

– Тогда надо поспешить, – согласилась я, – иначе, не ровен час, вы довезете к пресветлому Радилиту, да славится имя его…

– Да славится имя его, – хмуро повторил виконт.

– Хорошо пропаренную котлету, – закончила я.

После этих слов ожидала, что виконт покинет дормез, но он продолжает сидеть напротив и хлопает ресницами, словно не понял ни слова из того, что сказала.

– Виконт? – осторожно произнесла я.

– Да, леди Элизабет.

– Вам не кажется, что для переодевания мне следует остаться в одиночестве? – поинтересовалась я, оттягивая ворот платья, поскольку под ним все вспотело.

Де Жерон некоторое время серьезно смотрел на меня, словно и впрямь раздумывает, как лучше должен протекать этот процесс. Потом потер подбородок и провел языком по зубам, не раскрывая губ.