Дмитрий Напольских - Общее дело

Вскоре разведчики донесли, что отряд нелюди, вторгшийся в его земли, состоит из трех тысяч гномов и примерно такого же количества эльфов. В этот момент Экрону Лонби трудно было скрыть свою радость. Он выслушал гонцов с серьезным, как и подобает человеку столь высокого ранга, лицом, выпроводил их и, только оставшись в тесном кругу близких родичей и самых верных вассалов, позволил себе расхохотаться и довольно потереть руки. Судьба сделала ему невероятный подарок!

Всего шесть тысяч нелюдей! Лонби долго не мог в это поверить. Даже орки подчас собирали больше воинов, напирая на северные рубежи герцогских земель живым зеленым валом, но и он разбивался о строй закованных в латы всадников. Вернее, это тяжелая конница — основа могущества герцога — сминала вражеские порядки, опрокидывала обнаглевших орков и гнала обратно на север, вминая железными подковами в снег, грязь или что там полагалось по сезону. А тут — всего шесть тысяч!

Герцог ускорил сбор войска, необходимо было разделаться с вражеским авангардом — а что это еще могло быть? — до подхода основных сил императора. Он утрет нос этому столичному прощелыге, возомнившему себя величайшим правителем в истории империи!

И сейчас, оглядывая ровный строй панцирной конницы, Экрон Лонби крайне гордился собой. Десять тысяч всадников собрать под силу не каждому герцогу! Даже Токигор вряд ли мог похвастать таким количеством кавалерии. Императоры издавна делали упор на пехоту, на закованные в сталь легионы, один из которых расположился сейчас в центре боевого порядка прямо за конницей. Шесть тысяч отлично подготовленных солдат готовы были добивать врагов, выживших после страшного удара конных рыцарей. Он отлично обошелся бы и без имперской пехоты, но командир Пятого легиона — авангарда имперской армии, уже пришедшего на место сбора основных сил — был старым другом Лонби, и тот не смог отказать графу Окто Дилису в его небольшой просьбе. И теперь они вместе проезжали вдоль строя готовой к бою тяжелой конницы, ожидая, когда же покажется вражеская армия.

И противник появился. Из леса, что тянулся на многие мили дальше на запад, в чистое поле — есть, где разгуляться кавалерии! — начали выходить гномы. Они на ходу перестраивались в плотные прямоугольники. Между отрядами тяжелой пехоты расположились эльфийские лучники, подгорные арбалетчики и метатели дротиков. Позиции на флангах заняли копейщики лесного народа. За пехотой герцог приметил кучку фигур — наверняка это были командиры и маги. Они спокойно разглядывали собравшуюся супротив них силу.

Надменное хладнокровие противника вывело Лонби из себя. Но он не правил бы герцогством тридцать четыре года, если бы не умел обуздывать порывы своей горячей натуры. Герцог снова все взвесил. У врага — шесть тысяч пехоты, у него же — десять тысяч панцирной конницы, две тысячи легкой кавалерии, шеститысячный легион и семь тысяч собственных пеших ратников. Он мог бы собрать и больше, но созыв ополчения — дело долгое.

— Вы готовы, доблестные воины?! — выкрикнул герцог, проезжая перед строем.

Дружный гул солдат придал ему уверенности, развеяв неясные сомнения и подозрения. Почему же гномы и эльфы решились на открытый бой? Ведь врага в четыре раза больше! Почему? Дураки потому что! Немудреная мысль отогнала ненужные перед битвой размышления.

Лонби посмотрел на старшего сына. Закованный в тяжелые доспехи тридцатилетний Жетан — опытный и умелый боец, а также хладнокровный командир — поймал взгляд отца и улыбнулся. Сын не боялся, он готов был хоть сейчас обрушиться на врага, увлекая за собой все десять тысяч конных латников. Такой удар мало кто сможет пережить. А у гномов, медленно надвигавшихся на воинство герцога, не было даже длинных копий…

— Сами виноваты, — прошептал сквозь зубы Лонби, готовясь отдать приказ к атаке.

Но его опередили. Ровные прямоугольники вражеских отрядов замерли, вперед вышла эльфийка, окруженная ореолом шикарных волос. Красивый голос с необычными металлическими интонациями разнесся над полем. Герцог вздрогнул от неожиданности, так громко зазвучали ее слова.

— Братья! Мы пришли к вам с миром! Пришло время отринуть былую вражду и соединиться под общим знаменем Добра и Света! Отриньте Тьму и Зло, что властно зовут вас на братоубийственную бойню! Пускай Свет засияет в ваших сердцах! Пусть Добро станет вашей целью в этом мире! Эльфы и гномы воевали сотни лет, но мы смогли забыть о веках раздора, ведь есть в мире что-то сильнее ненависти и вражды! Добро и Свет! Свет и Добро! Братья!

Старый герцог, переживший сотни войн и десятки покушений, застыл, прислушиваясь к таким непривычным речам. Он никогда не верил словам, не раз заключал договоры, скрепляя их подписью и печатью, но потом с легкостью нарушал принятые обязательства и бил в спину. Целесообразность для герцога всегда была важнее слов о чести. В которую он тоже не верил…

Но сейчас он слушал невыразимо прекрасный голос эльфийки и готов был отвергнуть былые убеждения, забыть мудрые заветы отца, погибшего на подстроенной наследником охоте. Экрон Лонби помнил его глаза. Умирая, отец смотрел на сына с гордостью. Ведь отпрыск смог превзойти родителя. А это ли не повод для радости?

За спиной герцога опускались копья готовых к атаке рыцарей, Жетан смахнул с лица скупую мужскую слезу. Он вспомнил, как однажды не вернулся домой из столицы его брат Гиорн, "случайно" погибший в пьяной драке, и из среднего сына Жетан в одночасье стал старшим. Зачерствелое сердце воина и интригана заворочалось в прочной скорлупе лжи и жестокости. Оно рвалось на волю. Голос эльфийки звал его к новой жизни. Честной и радостной. И многие были готовы ответить на ее призыв согласием…

— Альвейн! Альвейн, ты как?! — испуганный гном тряс лежащего без сознания эльфа. — Очнись! Я не хочу… с этими…

Перспектива остаться в компании с кровожадным шруком и вечно голодным гоблином его отнюдь не радовала. Да и к остроухому товарищу он успел сильно привыкнуть, несмотря на всю его отстраненность и холодность.

Ырх дожевал кусок мяса и теперь с интересом разглядывал трупы нападавших. На маленькой мордашке гоблина отчетливо отражалось сильное удивление, но совсем уж потрясенным он не выглядел, да и отшатываться в ужасе, как эльф, тоже не торопился.

Спигр еще не отошел окончательно от боя и последовавшего за ним беспощадного кромсания тел, а потому в облике мурха бегал вдоль стен и с надеждой заглядывал во все коридоры. Ему понравилась битва, и теперь шрук жаждал продолжения. Но враги, понесшие тяжелые потери, не спешили начинать новую атаку, а лезть в незнакомые туннели не рисковал даже отважный обитатель Галая.