Терри Гудкайнд - Сердце войны

Однако, Регула был права. Ричард пришел не для исполнения пророчества. Ему нужны были ответы. Не сказав никому, что выдала машина, он посмотрел на людей, стоящих позади него.

— Я знаю, это прозвучит немного… странно, но я думаю, Регула лучше ответит на мои вопросы — сосредоточится на том, о чем я спрашиваю — если у нас с ней это будет конфиденциально.

Кэлен раздраженно взглянула на него.

— Ты хочешь, чтобы мы дали тебе побыть с ней наедине? — спросил Натан, приложив кулаки к бедрам.

— Вероятно, это помогло бы пообщаться с ней намного быстрее, — сказал Ричард.

Никки схватила Кэлен за плечо и наклонилась, прошептав:

— Прочитав свитки, я думаю, что, возможно, Ричард знает, о чем говорит. Думаю, нам следует поступить так, как он просит.

Кэлен смягчилась, вздохнув.

— Отлично. Но поторопись, пожалуйста. Нам нужно еще добраться до сдерживающего поля.

Ричард улыбнулся ей, кивнув. — Конечно.

Когда все прошли через дверной проем с маленькой площадкой внизу винтовой лестницы, он снова наклонился и положил обе руки на машину. Та сразу ожила, проглотив еще одну металлическую полоску из стопки с другой стороны и затянув ее в свои шестеренки.

Когда полоска, наконец, опустилась в лоток, Ричард зацепил её большим и указательным пальцами, держа, чтобы прочитать.

Строкой из символов языка Творения машина спросила: «Я умру?»

Этот вопрос неожиданно затронул сердце Ричарда. Раньше он никогда ничего не чувствовал к машине, но теперь, после всего, что он узнал, и зная, что Регула была отослана из мира мертвых, которому она принадлежала, он увидел это в другом свете. Она была отправлена в мир жизни, чуждый ей мир, заключенная в металлический ящик, вероятно, созданный волшебниками-Творцами, и приобрела разумные качества, чтобы функционировать в мире, которому не принадлежала.

Ричард слегка улыбнулся, положив руку на машину.

— В этом мире каждый должен умереть. Ни у кого из нас нет выбора. Наш выбор состоит лишь в том, как мы хотим прожить нашу жизнь.

Машина сразу же заурчала, когда из стопки заготовок была вырвана еще одна металлическая полоска. Когда с ней было закончено, и сфокусированный луч света записал на ней послание, Ричард поднял её и положил наверх машины, чтобы перевести символы.

«Правило волшебника. По–моему, очень мудро».

Ричард снова улыбнулся, положив руку на машину. — Да. Так и есть.

Машина снова привела свои механизмы и рычаги в движение. Каменный пол дрожал, когда металлическая полоска пробивалась через внутреннее пространство машины, чтобы Регула записала ее, и, наконец, упала в лоток. Ричард оглянулся через плечо на остальных. Они тесно стояли друг к другу, разговаривая между собой вполголоса, занятые чем–то вроде горячей дискуссии. Он не мог слышать, о чем они говорили, но они больше не обращали на него внимания, и лишь это имело значение.

Он поднял металлическую полосу и был ошеломлен прочитанным.

«Каково это — удивляться? Не знать, что произойдет? Не знать всех возможностей?»

Регула, могущество подземного мира, что контролировала вечное настоящее, говорила ему непосредственно о природе своего мира. Регула знала всё, что может произойти, всё, что может случиться. Регула была великим вселенским средоточием, беспорядочным смешением вечного настоящего, состоящего теперь из всех возможностей.

Или, по крайней мере, она знала почти всё. Свобода воли выходила за ее пределы.

— Это, — сказал Ричард, положив руку на холодный металлический верх машины — и есть «Правило Волшебника». Не знать, что произойдет — значит иметь возможности — почти такие же, как и у тебя. Для нас иногда трудно выбрать что–то определенное из этих возможностей. Иногда мы должны выбирать вещи, которые являются трудными, и даже пугающими. Иногда делать такой выбор — это радостное составляющее того, что значит быть живым, быть человеком.

Через Регулу сразу же прошла металлическая пластинка. Когда она вышла, Ричард положил её наверх, чтобы остальные потом могли прочесть её.

«Мертвые говорят со мной. Даже здесь я слышу, как они разговаривают. Даже если они не хотели говорить мне это, когда были живы, теперь говорят мне, когда мертвы».

— Это должно быть… тяжело.

Через Регулу уже тянулась следующая полоска. Ричард увидел, что на ней написано четыре символа. Он быстро перевел.

«Этот мир холодный. Вокруг меня всегда было множество душ, они говорили со мной. Но меня отослали. Здесь у меня никого нет. Я одинока».

Ричард снова положил руку на машину, сочувствуя ей, что ее похоронили и забыли.

— Я понимаю. Мне очень жаль, — сказал он шепотом.

Некоторые из внутренних шестеренок вращались вхолостую, не выдавая металлическую полосу. Машина издавала тихий, урчащий звук, напоминая ему мурлыканье кота.

— Почему они похоронили тебя? — спросил он, когда Регула молчала, и какое–то время её шестерни тихо вращались.

Он не знал, кто это сделал, но было очевидно, что кто–то постарался похоронить механизм Регулы, и убедиться, что он не будет найден.

Наконец, механизмы медленно, почти неохотно стали набирать обороты. Рычаги трещали в упорах, штоки вращались, и стальные рукоятки поворачивались, когда устройство начало использовать свет, чтобы записать новое сообщение на металлической пластине.

Ричард вытащил холодную металлическую полоску, и положил ее сверху, опираясь локтями и переводя.

«Потому что я слишком много знала».

Ричард не мог не усмехнуться.

— Думаю, они не знали тебя. Ты не могла им помочь. Ты поступаешь только согласно своей природе.

Еще одна металлическая полоска была затянута в машину, и на ней прожглось сообщение.

«Ты понимаешь. Никто до этого никогда не понимал. Ты понимаешь, потому что ты — Сердце войны».

Последний символ Ричард видел только однажды. Он узнал его значение из Лазурных свитков.

Ричард грустно улыбнулся.

— Ты только что сделала что–то против своей природы. Ты сейчас действовала по доброй воле и сказала мне то, что не нужно было говорить.

Когда пришел ответ, он озадачил Ричарда.

«Это не противоречило моей природе. Это пророчество, и одно из них было правдой».

Ричард кивнул. — Возможно, ты права.

Еще одна металлическая полоска была проглочена и, наконец, выпала. Ричард наклонился и поднял её.

«Почему я существую?»

Он вздохнул.

— Ты — часть подземного мира. Ты призвана регулировать некоторые вещи там, вещи, о которых тебе говорят мертвые. Ты — хранитель вечного настоящего.

Сразу же выпала еще одна металлическая полоска.

«Такова моя цель в том мире. Пророчество гласит, что меня отправили сюда, чтобы выполнить мою цель, но цель точно не в этом. Каково моё призвание здесь, в этом мире?»