Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – охотник на демона

Эта девица вчера легла спать, обиженная на холодность мистера Ласко. Большую часть сна, она обдумывала, какие еще можно предпринять меры — внимания он не ищет, и не обижается на напускное безразличие. Остается только самый смелый шаг — разговор по душам. Собственно, об этом она и собиралась поговорить со своей наперсницей, ну и с леди Камалией, потому как миледи благоволила мисс Уорвик. Женская половина кружка договорилась встретиться после завтрака и снова обсудить поведение мисс Уорвик.

А вот у мужчин намечался разговор иного рода — узнать на самом деле намерения Ласко. Его ждали к десяти часам, господа собрались в кабинете, Джордж и Эндрю в этот раз приняли игру, оставив ненадолго дам, они и так практически не отходили от женщин в последние несколько дней.

Когда Эшли появился в кабинете, его ожидали. Наблюдательному работнику тайной канцелярии министерства магии сразу бросилось в глаза изменение в настроениях собравшихся господ, правда, он еще не мог извлечь истинную причину их настороженности:

— Мистер Ласко, — заговорщицки молвил виконт. — После вашего ухода, у нас произошло одно занимательное происшествие.

— Смею спросить, что случилось? — невозмутимо ответил помощник адъютанта.

— Мы получили письмо, — Фрай протянул Эшли небольшой конвертик, тот незамедлительно прочел его, рассмотрел на свету плотность бумаги и нажим пера и снова вручил его владельцу.

— И что из этого следует? — поинтересовался заинтригованный Ласко.

— Что, кто-то узнал о пребывании Фрая в Лондоне, и даже его точное место пребывания, — ответил виконт. — А поскольку у нас только один источник, который появляется и исчезает по своему велению…

— Вы решили, что я сдал вас кому-то из врагов? — завершил Эшли.

— Все именно так, и что вы можете нам ответить на это утверждение? — Фортрайд заложил руки на груди, иронично разглядывая шпиона, Фрай стоял такой же непоколебимый и бледный, остальные пока воздерживались от вмешательства.

— Я не ведаю, кто написал вам это письмо, но ручаюсь своей честью, добрым именем и репутацией моего патрона, что мы здесь не причем. Я не стал бы вас оберегать так рьяно, если бы работал на ваших противников. В замок на службу я пошел, чтобы проследить за возможным появлением темных сил, вы не верите мне, я вижу по вашим лицам те сомнения, которые в вас вызываю. Но оправдываться, ни в чем не буду, потому что, я-то уверен в преданности нашему общему делу, и я вам нужен, поскольку, ваш дядя еще не найден. И как только мы обнаружим белого колдуна, обещаюсь, больше не тревожить своим присутствием.

— Мистер Ласко, вы хороший рассказчик, но кто-то же нам подкинул эту записку.

— Я выясню, кто это был, уж в этом не сомневайтесь. Скажите мне только, кто передал вам весточку.

— И мы можем вам доверять? — не выдержал Фрай, с опаской слушая речи шпиона.

— Вы можете мне доверять настолько, как и тогда в Дарквудсе, и я не виню вас в предубеждении по отношению ко мне: врагов много и порой ими кажутся все наши друзья, но замыкаться в себе не стоит. Тем более, что написано не во вред вам, наоборот, вас предупредили, значит будем надеяться, что среди прочих, отыскались друзья.

— Как же надоело жить среди одних сплошных врагов, — отозвался виконт. — Впрочем, если вы нас обманите, я вас лично отыщу и пристрелю, уж помяните мое слово, я обещаниями не разбрасываюсь.

— А вы что скажите, мистер Фрай, вы по-прежнему мне не верите?

— Я не хочу разочаровываться в вас, ибо тогда всяко поддержу сэра Фортрайда в его начинаниях.

Ласко изменился в лице, что случалось с ним крайне редко. Уверенный в себе, лишенный посторонних эмоций человек на миг побледнел, будто ему сделалось дурно. Но потом снова пришел в себя, вернув выражению самообладание.

— Я не подведу вас, не сомневайтесь в моей лояльности, и можно забрать это послание? — ему коротко рассказали о разговоре с лакеем, и Ласко удалился разыскивать неизвестного автора записки, которую бережно положил во внутренний карман. Он уже выходил, лишь на мгновенье задержавшись, и окинув взглядом всю компанию. Неужели даже у каменных сердец просыпаются чувства? А чуждый ко всем переживаниям Ласко, неожиданно почувствовал небольшое смятение, когда его заочно обвинили в измене. Теперь уж его целью стало найти того «доброжелателя», что поставил под удар его честное имя, и хотя он выполнял поручения под чужой личиной, но разве тогда он напоминал предателя, став неусыпным стражником, или, когда так же отважно несся на врага, будто Ахилл, совершая свои подвиги? Однако Фрай все еще не мог унять то предательское чувство недоверия, рожденное в нем.

В шесть часов вечера, Фрай и виконт Беррингтон подъехали к дому мистера Сэйгура, немного осмотревшись вокруг, джентльмены направились к крыльцу дома номер 17 на Паркер-роуз. Это был миловидный домик из серых облицовочных кирпичей, чудно примостившийся подле цветочного магазина. Ведь недаром улица была названа в честь популярного цветка — девушки, продающие небольшие букетики, примостились буквально подле каждого крыльца. Они без устали предлагали всем купить цветы для прекрасной дамы или для украшения дома. Одна из девочек-сироток, облаченная в грязное платьице, подбежала к нашим джентльменам и так жалобно всматривалась им в глаза, что сердобольный сэр Фортрайд, которого судьба не одарила дочерью, поинтересовался:

— Что тебе, дитя?

— Купите букетик, всего пол пенни, — ребенок протянул охапку полевых цветов, связанных невзрачной тряпицей. Видимо, так маленькая шестилетняя девочка зарабатывала себе и своей семье на пропитание, двое господ посмотрели на этого перепачканного ангелочка и виконт вручил ей целый шиллинг. Ребенок замер, видимо никогда не держа в руках подобной монеты, и снова взглянул на доброго покупателя.

— Забирай себе, — подмигнул тот, и они с преподобным Уэнсли постучались в дверь.

— Почему эти дети беспризорно разгуливают по улицам? — удивился Фрай.

— Потому что, это столица, мой друг, здесь очень много нищих и беспризорных детей.

— Я вот подумываю, что неплохо было бы в Дарквудсе открыть для таких вот малюток школу, все же они получат хоть какое-то образование и смогут пойти на достойную работу.

— Не плохое начинание, друг мой, если мы вернемся, напомните мне выделить на ваше благотворительное заведение кое-какие средства, — им открыл слуга и вежливо пригласил войти. И если бы господа задержались хоть на минутку, не сводя свой взгляд с чумазой девочки, то увидели, что дитя просто выбросило монету на дорогу, нехорошо сверкнуло своими глазками-бусинками, отливающими алым светом, и скрылось за ближайшим поворотом.