Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

Лицо ее оставалось очень серьезным. Тут было наверняка нечто большее, и оба мы это понимали. Только я не знал, что могло оказаться за поворотом, а она, очевидно, знала.

Я протянул руку и погладил ее по щеке.

— Вообще-то, ребята, я и так собирался говорить про вас только хорошее, если бы кто стал спрашивать, а получается, ты за это еще пойдешь и убьешь кого-нибудь ради моего счастья и за так, за какие-нибудь нюансы доброго отношения. Я правильно тебя понял?

— В общем, да, — отозвалась она.

— Тогда я хочу спросить, почему ты думаешь, что можешь осуществить убийство лучше, чем мы. Мы в этом не одну собаку съели.

— А наше секретное оружие, разве не помнишь? И я думала, что для тебя это вопрос личный, а не государственный — и тебе не очень-то хочется впутывать сюда кого-то еще. К тому же я могу устроить все так, что комар носа не подточит.

Опять одни сплошные узлы. Она что, думает, что я не доверяю всем остальным — или что мне не следует им доверять? Что она знает такого, чего не знал я? Или это только догадки, основанные на знании наших семейных интриг? Или она намеренно устраивает конфликт поколений? Интересно, в планы Бегмы это как-нибудь входит? Или… А может, она считает, что подобная ситуация существует, и предлагает ради меня убрать члена семьи? А если так, неужели она решила, что я настолько глуп, что доверю кому-то эту работу? Или хотя бы стану обсуждать подобную тему и дам таким образом Бегме посадить себя на крючок? Или…

Я посмотрел на это дело и так и этак. И порадовался, что моя думалка наконец-то заработала в крейсерском семейном режиме. (В двусемейном, так будет точнее.) Много же времени мне понадобилось, чтобы дойти до жизни такой. Даже дышать легче стало.

Простой отказ сразу бы зачеркнул все вопросы. Но, с другой стороны, если я хоть в чем-то с ней соглашусь, она может, соблазнившись ложной надеждой, стать ценным источником информации.

Итак:

— И ты взяла бы на душу любого, кого я назову? — сказал я. — Любого-любого?

Она очень тщательно изучала мое лицо. Затем:

— Да, — сказала она.

— Еще раз меня извини, — отозвался я, — но пойти на такое ради какого-то призрака, который называется «моя добрая воля», — одно это уже заставляет меня усомниться в твоей честности.

Лицо ее зарделось. Гнев ли это, или просто румянец, не знаю — Найда сразу же отвернулась. Меня это ничуть не обеспокоило: я был уверен, что рынок за покупателем.

Я опять вернулся к еде и сумел проглотить несколько кусков прежде, чем она продолжила разговор.

— Значит, сегодня вечером ты ко мне не зайдешь? — спросила она.

— Не могу, — сказал я. — Я буду очень занят.

— Могу представить, какой ты занятой человек, — сказала она. — Ну а вообще — когда-нибудь нам удастся поговорить?

— Это зависит от того, как все сложится дальше, — сказал я. — Мне сейчас столько всего надо сделать, и, может быть, мне даже придется в ближайшее время покинуть город.

Она слегка вздрогнула. Я был уверен, что она колебалась — не спросить ли, куда я собрался, но решила не делать этого.

Затем:

— Это ужасно, — сказала она. — Так ты отказываешься от моего предложения?

— А что, ответ нужно дать обязательно сегодня? — спросил я.

— Нет, но я так понимаю, что ты в некоторой опасности. Чем скорее ты разделаешься с врагом, тем скорее будешь спать спокойно.

— Ты думаешь, что здесь, в Янтаре, я в опасности?

Найда на мгновение заколебалась, затем сказала:

— Нигде нельзя чувствовать себя в безопасности, если враг обладает достаточной решимостью и умением.

— У тебя есть ощущение, что угроза идет отсюда? — поинтересовался я.

— Я просила тебя назвать мне своих врагов, — заявила она. — В твоем положении тебе лучше самому знать, откуда она идет.

Я тут же пошел на попятный. Слишком простенькая ловушка, и, похоже, Найда поняла это тоже.

— Ты дала мне много пищи для размышлений, — сказал я и вернулся к еде.

Спустя некоторое время я увидел, что на меня смотрит Билл, как будто хочет что-то сказать. Я еле заметно качнул головой, и мне показалось, он понял.

— Тогда утром, за завтраком? — услышал я слова Найды. — Неизвестно, что может с тобой случиться, пока ты путешествуешь. Было бы хорошо уладить все до отъезда.

— Найда, — ответил я, когда проглотил кусок. — Мне бы хотелось прояснить вопрос о моих благодетелях. Если бы я обсудил все это с твоим отцом…

— Нет! — резко оборвала она. — Он ничего об этом не знает!

— Спасибо. Ты уж прости мое любопытство, но мне интересно знать, откуда идет этот план.

— Нет смысла искать источники, — сказала она. — Это целиком моя собственная идея.

— Кое-что из твоих заявлений заставляет меня сделать вывод, что у тебя есть особые связи с разведкой Бегмы.

— Нет, — сказала она, — только самые обычные. Предложение исходит от меня.

— Но кому-то пришлось бы… этот замысел осуществлять.

— Это относится к сфере деятельности секретного оружия.

— Мне хотелось бы узнать об этом побольше.

— Я предложила тебе сотрудничество и обещала полную свободу действий. Теперь все зависит от тебя.

— Если идея целиком твоя собственная, то, похоже, ты собираешься получить с нее какую-то выгоду. Или я не прав?

Она отвернулась. И долгое время молчала.

— Твое досье, — сказала она наконец. — Читать его было… увлекательно. Здесь у вас почти нет никого, кто был бы одного возраста со мной, — один ты, и жизнь у тебя такая интересная. Ты представить себе не можешь, какую скуку приходится мне вечно читать — сельскохозяйственные доклады, торговые расчеты, финансовые исследования. У меня нет никакой жизни. Я просто этого лишена. Каждая вечеринка, которую я посещаю, по сути все тот же государственный прием. Я перечитывала и перечитывала твое досье, мне было все про тебя интересно. Я… я тобой увлеклась. Знаю, звучит это глупо, но это правда. Когда я увидела некоторые из последних докладов и поняла, что тебе может грозить опасность, я решила помочь тебе, если смогу. У меня есть доступ ко многим государственным секретам. Один из них дал бы мне возможность тебе помочь. Осуществление возможности пошло бы тебе на пользу, не причинив Бегме вреда. Больше я тебе ничего сказать не могу — это было бы нелояльным. Я всегда хотела с тобой увидеться и очень ревновала к своей сестре, когда ты сегодня ее увел. И я по-прежнему очень хочу, чтобы ты заглянул ко мне вечером.

Я уставился на нее. Затем поднял свой бокал и выпил.

— Ты… замечательная, — сказал я. Больше мне ничего не пришло в голову. Либо все это она тут же наспех придумала, либо сказала правду. Если это правда, то выглядит несколько патетически; если нет, то ничего не скажешь — хорошенький образец быстрого поворота мыслей: так мгновенно все просчитать, чтобы ударить меня в самое уязвимое место — мое ego. Найда заслуживала или симпатию, или крайне настороженное восхищение. Поэтому я добавил: