Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

Про свой план отправится туда вскоре после заката я, естественно, промолчал — из-за того, что в деле замешан Джарт; к тому же я не хотел, чтобы об этом стало известно Рэндому. Я был уверен, что Льюк специально перекинул этот вопрос на меня, потому что не знал, насколько мне было выгодно его поднимать.

— Не много же ты нам можешь сказать о Далте, — произнесла Виалль.

— Может, тут и нет никакой связи, — сказал я. — Я понимаю так: Далт — наемник, а связь их — разовая. Теперь он либо работает еще на кого-нибудь, либо добивается чего-то для себя.

— Я не могу понять, зачем кому-то мы так позарез понадобились, чтобы для этого переться в такую даль, — сказал Льюк. — Но с этим парнем у меня свои счеты, и я намерен дело сочетать с удовольствием.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она.

— Мне кажется, что есть способ по-быстрому все уладить, — сказал он.

— Всегда можно козырнуться к Джулиэну, — сказал я, — но что ты задумал, Льюк?

— Хочу поговорить с Далтом.

— Это слишком опасно, — сказала Виалль, — ведь тебя-то он и хочет заполучить.

Льюк оскалился.

— Для Далта это тоже может оказаться хоть чуть-чуть, но опасно, — ответил он.

— Подожди-ка, — остановил я Льюка. — Если ты задумал что-то еще, а не только один разговор, ты можешь сорвать перемирие. Виалль пытается избежать конфликта.

— Не будет никакого конфликта, — сказал Льюк. — Слушай, я знаю Далта с тех пор, как мы были детьми, и, по-моему, он блефует. За ним это водится. У него не те силы, чтобы рисковать нападением на Янтарь. Вы, ребята, его просто раскатаете в блин. Если ему нужен я или мамочка, я думаю, ему захочется сказать мне — для чего. А ведь это мы и собираемся выяснить, верно?

— Ну, да, — сказал я. — Но…

— Позвольте мне добраться до него, — сказал Льюк Виалль, — и я найду способ снять Далта у вас с загривка. Обещаю.

— Ты меня искушаешь, — сказала Виалль. — Но мне не нравятся твои речи о сведении каких-то личных счетов. Как сказал Мерлин, я хочу избежать конфликта — по многим причинам.

— Обещаю не заходить так далеко, — заявил Льюк. — Я всегда угадываю заранее, как выпадет кость. И привык делать дела экспромтом. А вознаграждение может и подождать.

— Мерлин?.. — сказала она.

— В этом он прав, — ответил я. — Он самый настырный коммивояжер на всем юго-западе.

— Боюсь, я не понимаю, что это значит.

— Это очень своеобразное искусство на тени Земля, где мы оба одно время с ним жили. На самом деле он уже и сейчас им пользуется вовсю.

— Думаешь, мы можем ему позволить?

— Думаю, ему нет равных в искусстве добиваться желаемого.

— Это точно, — подтвердил Льюк. — И раз все мы здесь хотим одного и того же, думаю, будущее для нас представляется необыкновенно радужным.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Виалль. — Ринальдо, а для тебя это не будет опасно?

— Я буду в такой же безопасности, как здесь, в Янтаре, — сказал он.

Виалль улыбнулась.

— Ладно, я поговорю с Джулиэном, — согласилась она. — Я договорюсь, чтобы он тебя встретил, и ты посмотришь, что можно узнать у Далта.

— Минуточку, — сказал я. — Там сейчас метель и дует так, что небесам дурно. А Льюк только что прибыл из мест с умеренным климатом, и плащ на нем всего ничего. Сначала я найду для него что-нибудь потеплее. У меня должен быть плотный плащ; если он подойдет, пусть пользуется.

— Хорошо, — сказала Виалль.

— Мы ненадолго.

Виалль задумчиво надула губы, затем кивнула.

Я вернул Льюку перевязь, и он ее прицепил на место. Я не сомневался, Виалль знает прекрасно, что я просто хотел поговорить с ним с глазу на глаз. А также ей было наверняка известно, что я это знаю. И мы оба знали, что она мне доверяет, и это облегчало мое существование в той же мере, как и осложняло его.

Пока мы шли по коридору к моим комнатам, я собирался пересказать Льюку то, что знаю о будущей коронации в Кашфе, и еще кое-что другое. Но все-таки я подождал, пока мы не отошли от гостиной подальше, потому что Виалль отличалась замечательно острым слухом. Это дало Льюку возможность сделать первый ход. Он сказал:

— Какой удивительный поворот. — Затем: — Виалль мне нравится, но у меня такое чувство, что она знает больше, чем говорит.

— Наверное, — ответил я. — Я думаю, все мы такие.

— И ты?

— В последнее время — да. Так уж получается.

— Ты знаешь об этой ситуации что-то такое, о чем мне тоже бы не мешало знать?

Я покачал головой.

— Для меня это все — как снег на голову. Она, насколько я понимаю, рассказала тебе всю историю целиком. Может быть, ты знаешь об этом что-нибудь, чего не знаем мы?

— Нет, — сказал он. — Для меня это тоже стало сюрпризом. Но получается, что продолжение за мной.

— Получается, так.

Мы почти приблизились к коридору, ведущему к моим апартаментам, и я почувствовал, что обязан подготовить Льюка к тому, что он там увидит.

— Сейчас мы придем ко мне, — сказал я. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что там твоя мать. Она в безопасности, но едва ли ты найдешь ее очень разговорчивой.

— Я знаком с результатом того заклятия, — сказал он. — А потом, я же в курсе: ты знаешь, как его снять. Кстати… Это подводит нас к следующей теме. Хотя нет, погоди. Я вот что думаю. Эта интерлюдия несколько отдаляет наши планы похода на Маску и твоего брата.

— Не настолько, — ответил я.

— Хотя неизвестно, сколько потребует времени история с Далтом, — продолжал он. — Предположим, дело затянется? Или случится нечто такое, отчего и правда выйдет задержка?

Я выстрелил в него взглядом.

— Например, то, что ты задумал? — спросил я.

— Я не знаю. Я просто предполагаю. О’кей? Мне нравится строить планы заранее. Скажем, мы отложим эту атаку…

— Ладно. Скажем, так скажем. — Мы уже были у моей двери.

— Я это к чему, — продолжал он, — а что, если мы явимся слишком поздно? Допустим, мы будем там, а твой братец уже прошел ритуал, который превратил его в дьявола на колесах?

Я открыл дверь и чуть придержал, пропуская Льюка. Мне не нравились шуточки на такую тему — я помнил рассказ отца про тот случай, когда он встретил Брэнда и столкнулся с той жуткой силой.

Льюк шагнул в комнату. Я щелкнул пальцами, и ожили масляные светильники; мгновение их огни танцевали, потом пламя выровнялось.

Джасра стояла как раз перед Льюком, держа на вытянутой руке что-то из моей одежды. На миг мне стало не по себе — неизвестно, какой могла оказаться его реакция.

Он остановился, изучая ее, затем подошел ближе; про Джарта он больше не вспоминал. Секунд, наверное, десять он смотрел на нее, и все это время я чувствовал себя не в своей тарелке. Затем Льюк ухмыльнулся.

— Ей всегда нравилось рисоваться, — сказал он, — но чтобы соединить эту любовь с пользой для окружающих — об этом она никогда, кажется, не задумывалась. Нужно отдать Маске должное. Правда, мамочка, наверное, не поймет юмора.