Роджер Желязны - 7-8. Кровь Янтаря. Знак Хаоса

— Не понимаю. Почему?

— Погибнут люди, — сказала она.

— На войне обычно так и бывает. Не всегда приходится выбирать.

— Дело в том, что выбор у нас есть, — сказала Виалль, — выбор, которого я не понимаю. И я хочу сначала во всем этом разобраться, прежде чем отдавать приказ, который станет причиной многих смертей.

— Какой еще выбор? — спросил я.

— Я пришла сюда в ответ на Козырное послание от Джулиэна, — сказала она. — Он только что говорил с Далтом под флагом перемирия. Далт сообщил, что на этот раз не имеет намерений разрушить Янтарь. Хотя сказал, что мог бы начать атаку и это дорого бы нам обошлось. Тем не менее он утверждает, что охотнее сэкономил бы затраты и нам, и себе. Ему от нас нужны только наши пленники — Ринальдо и Джасра.

— М-да? — сказал я. — Даже если ему так хочется, мы не можем отдать ему Льюка. Его здесь нет.

— Джулиэн так ему и сказал. Тот, кажется, очень удивился. Он почему-то считает, что мы держим Ринальдо под замком.

— Ну, вообще-то мы не обязаны заниматься просвещением этого парня. Я понимаю так, что некоторое время он был очень занозистым. Но думаю, у Бенедикта найдется для него нужный ответ.

— Я позвала тебя сюда не ради советов, — сказала Виалль.

— Прошу прощения, — сказал я. — Это из-за того, что я не люблю смотреть, как кто-то пытается выделывать подобные экзерсисы и еще при этом считает, что у него есть шанс на успех.

— Шансов у него нет, — сказала Виалль. — Но если мы покончим с ним прямо сейчас, то ничего не узнаем. А мне бы хотелось выяснить, что за всем этим стоит.

— Пусть Бенедикт приведет Далта сюда. У меня есть заклинания, которые быстро его расколют.

Виалль покачала головой.

— Слишком рискованно, — объяснила она. — Как только начнут летать пули, есть вероятность, что одна может найти и его. Тогда мы проиграем, даже если победим.

— Не понимаю, чего же ты хочешь от меня?

— Далт попросил Джулиэна связаться с нами и изложить его требования. Он обещал держать перемирие до тех пор, пока мы не дадим ему официальный ответ. Джулиэн говорит, что у него создалось впечатление, что любой из ответов удовлетворит Далта.

— Я вообще не хочу отдавать ему Джасру.

— И я не хочу. Больше всего на свете я хочу понять, что происходит. Не слишком разумно было бы освобождать Джасру и расспрашивать ее — после всех этих недавних событий. Я хочу знать, нет ли у тебя способа связаться с Ринальдо. Я хочу с ним поговорить.

— Ну… э-э… да, — сказал я. — У меня есть его Козырь.

— Воспользуйся им.

Я достал карту. Уставился на нее. Переключил разум на особый режим активации и вызова. Картинка изменилась, ожила…

Сумерки, возле костра стоит Льюк. На нем зеленое обмундирование, легкий плащ бурого цвета, на плече застежка с изображением Феникса [64] Феникс — волшебная птица в виде орла красно-золотых и огненных тонов. Феникс сжигает себя в гнезде, вдыхая ароматические травы, которыми оно набито; из семени и праха Феникса рождается новая птица. Средневековые герметисты-алхимики считали сгорающего в гнезде Феникса символом завершения Великой Работы, в результате чего человек становится равным Отцу. .

— Мерль, — сказал он. — Войска я могу переместить прямо сейчас. Когда ты соберешься ударить по крепости и…

— Отложи на полку, — прервал я. — Тут кое-что другое.

— Что?

— Далт у ворот, и Виалль хочет поговорить с тобой до того, как мы его разнесем на части.

— Далт? Там? В Янтаре?

— Да, да и да. Он говорит, что уйдет и станет играть где-нибудь в других краях, если мы выдадим ему две вещи, которые ему нужны больше всего на свете: тебя и твою мать.

— Он сумасшедший.

— Ага. Мы тоже так думаем. Ты поговоришь об этом с королевой?

— Будь уверен. Проведи меня че… — он запнулся и посмотрел мне в глаза.

Я улыбнулся.

Льюк протянул руку. Я тоже. И вот он уже здесь. Льюк огляделся, увидел Виалль. Тут же расстегнул перевязь и передал мне. Приблизился к королеве, припал на колено и склонил голову.

— Ваше Величество, — сказал он. — Я явился.

Она протянула руку и коснулась его.

— Подними голову, — сказала она.

Он поднял, и пальцы Виалль скользнули по его лицу.

— Сила, — сказала она. — И печаль… Значит, ты — Ринальдо. Ты доставил нам много горя.

— Себе тоже, Ваше Величество.

— Да, конечно, — отозвалась она. — Неправильное действие и неправильное возмездие эхом падает на невинных. Как далеко зашло все на этот раз?

— Дела с Далтом?

— Нет. С тобой.

— О-о, — сказал он. — Все кончено. Больше никаких бомб и засад. Я уже говорил Мерлину.

— Ты знаешь его много лет?

— Да.

— Вы подружились?

— Он — одна из причин, из-за которых я вышел из игры.

— Ты должен очень доверять ему, раз пришел сюда. Я уважаю это, — сказала она. — Возьми.

Виалль сняла перстень, который носила на правом указательном пальце. Золотой ободок, молочно-зеленый камень; выступы оправы охватывали его на манер паука-ворожея, охраняющего сокровища страны грез от подрассветного мира.

— Ваше Величество…

— Носи его, — сказала она.

— Да, — отозвался он, протискивая сквозь него мизинец левой руки. — Благодарю.

— Поднимись. Я хочу, чтобы ты полностью знал, что происходит.

Льюк встал на ноги, и Виалль принялась пересказывать ему то, что только что рассказала мне — о появлении Далта, расположении его сил, о его требованиях, — пока я стоял, оглушенный смыслом того, что она сделала. Она только что взяла Льюка под свое покровительство. Каждому в Янтаре было знакомо это кольцо. Мне стало интересно, что подумает Рэндом. Затем я сообразил, что не будет никакого слушания дела. Бедный Билл. Думаю, он действительно подготовился к выступлению на процессе Льюка.

— Да, я знаю Далта, — услышал я голос Льюка. — Когда-то нас с ним объединяли… некие общие цели. Но Далт изменился. Во время нашей последней встречи он пытался убить меня. Я не знаю, зачем. Сначала я подумал, что колдун из Крепости взял над ним контроль.

— А теперь?

— Теперь я просто не понимаю. У меня такое чувство, что Далта водят на поводке, но я не знаю, кто это может быть.

— Разве это не колдун?

— Какой смысл забираться так далеко, чтобы предъявлять права на мое пленение, когда совсем недавно я был в руках у колдуна и тот отпустил меня всего несколько дней назад. Что стоило ему просто оставить меня в камере?

— Действительно, — отозвалась Виалль. — Как зовут этого колдуна?

— Маска, — ответил он. — Мерлин знает о нем больше меня.

— Мерлин, — сказала она. — Кто такой Маска?

— Колдун, который отобрал у Джасры Крепость Четырех Миров, — объяснил я, — а Джасра в свою очередь отобрала ее у Шару Гаррула — тот тоже стал вешалкой. Этот маг носит синюю маску и, похоже, черпает силу из странного фонтана, расположенного в цитадели. И, кажется, именно я сильно не нравлюсь Маске. Это все, что я могу сказать.