Воронье Гнездо

Пробуждение, как и следовало ожидать, оказалось предельно тяжелым. Открывая глаза, ощущая тормощение и призыв просыпаться, он буквально слышал скрип своих век, свист проносящихся внутри головы нейроимпульсов, дрожжание барабанных перепонок и шум воздушных потоков, прорывающихся через нос в носоголотку, оттуда в гортань, и разогнавшись по магистрали трахеи, врезающихся в воспаленные бронхи. Раф зычно прокашлялся, обернулся к будившему его Андрею и раздраженно ощерился.

— Какого х…!?

— Просыпайся, пора выезжать, — сказал Андрей, и ушел одеваться.

"Ах, точно. Работа. Я и забыл. Как же хочется пить. И жрать. Ну здравствуй, новый день".

Раф и Андрей вышли на темную, освещенную одним лишь фонарем у входа в гостиницу, улицу. На дороге стоял фургон, а около него — Кит и Гарольд.

— Как самочувствие? — спросил Гарольд Рафа.

— А по мне не видно, что я сияю?

— Хе–хе, не завидую. В машине есть колодезная вода, по дороге может в себя слегка и придешь. В общем, как приедем, я с ребятами пойду отгружать наш товар, а ты стой и смотри, чтобы никто не решил вмешаться. Мимопроходилов не трогай, у них у всех атрофировано чувство гражданского долга — они никому не расскажут о стволах, торчащих из ящиков. Ну, это если они их вообще заметят, а то эти ребята любят смотреть в пол. Но вот увидишь остроухого — не стесняйся, жми на курок. Вопросы?

— Поехали уже, — вздохнул Раф и полез в кузов.

— И не вздумай проблеваться там, это фургон моей подруги! — крикнул Гарольд вдогонку.

— Проблеваться? Было бы чем!

Все загрузились, фургон затархтел и покатился.

"Уровень самосознания у тебя, парень, как у таракана. Какого хрена ты делаешь здесь со стволом в руках? Не знаю. Помнишь, о чем ты мечтал? О тихой жизни в уютном кругу семьи, а теперь? Все превратилось в дикие скачки вокруг горящего вигвама под стук барабанов. Что же я наделал… Помнишь, как ты водил сынишку на рыбалку? Как крючок зацепился за его шортики? Как он надувал губки, когда видел, что я вылавливаю одну рыбину за другой, а у него не клюет? Он никогда не любил рыбу. Зато как он постоянно кричал: "Хотю куицу! Хотю куицу!"… Хотел бы я сейчас поглядеть на его поделки из пластилина, на его чудные рисунки… Маленький Сёма… Бедненький Сёма…" — на глаза Рафа наворачивались слезы: "Теперь уж о нем позаботятся, как надо. На небе он найдет себе хороших родителей. Точно найдет. Они не будут все время на работе, у них всегда найдется время, чтобы помочь с уроками, поиграть… Интересно, как там Алиса? Хотел бы я и ее вернуть. Эту стерву. Она умела поддержать. Будь она рядом, все было бы хорошо. Бог мой, я совсем не контролирую свою жизнь, она меня просто ебет. Я как камень в речке, обтачиваемый беспощадным и упрямым потоком. Поток молодец, он постарался на славу — теперь я просто крупинка. Да только стало ли от этого лучше кому–нибудь?"

Раф повертел пистолет в руках, снял с предохранителя направил дулом на себя, поставил пальцы на курок и задумался, глядя в темноту дульного колодца, из которого на него смотрела смерть. "Контролируемая смерть. Забавно лишиться контроля над жизнью, и получить в замен власть над смертью. Еще забавнее то, что имея эту власть, я по–прежнему не могу контролировать свой жизненный поток, в то время, как влияние смерти подразумевает обратное. Получается, для меня влияния больше нет, есть только смерть?"

Раф поднес пистолет ближе к лицу, прикусил губу и, повременив, подумал: "Раз уж принялась нести меня на себе, так неси до конца. Посмотрим, куда же ты так стремительно течешь".

Он убрал пистолет, отпил воды из бутылки. В кузове сидел он один, на полу лежал ненадутый розовый шарик, новые знакомые в кабине о чем–то спорили. Мясная лавка была уже совсем близко.

По прибытии Раф тяжелой поступью вышел из фургона. На улице шел густой снег, быстро тяжелыми комьями осевший на шляпе.

— Вот это погодка! Красота! — восторгался Гарольд.

— Ох ты, лавочку нашу еще не разнесли… — улыбаясь и глядя на мясную лавку, говорил Андрей и перебирал в руках связку ключей.

Кит разминался и хрустел суставами.

Андрей и Гарольд вошли в здание, внутри пахло тухлым мясом — некоторые витрины были разбиты при первом нашествии беглецов. На полу лежал кусок мяса. Гарольд пнул его и крикнул Киту, стоявшему снаружи:

— Поставь грузовик кузовом ко входу, — и, обратившись к Андрею, спросил, — не жалко тебе хозяйства–то?

— А чего бы было жалко? Оно не мое же, я так, обслуга.

— А куда начальник смотрит? Лавка рагромлена, мясо тухнет, оружие из подпола пихают.

— Он, в общем, уехал не то в командировку, не то в отпуск, меня за главного оставил. А что до оружия, то этот, Хассан, который раньше продавал его, он типа старый друг начальника. Или просто угрожал ему, я так и не понял. Короче, начальнк будет рад, что оружие отсюда уберем.

— Да уж, вот он обрадуется! — сказал Гарольд, оглядывая разгромленную закусочную.

— О, все на месте! — Андрей открыл дверь в подсобку и включил свет.

— Да. Мышеловка на месте, — задумчиво сказал Гарольд, закуривая, — ты пока начинай таскать, мы с Китом сейчас присоединимся.

Гарольд вышел на улицу, подошел к Рафу и предложил закурить.

— Спасибо, — Раф принял сигарету.

— Придется тебе на холоде постоять.

— Ничего, зато бодрит.

— Верно. Слушай, особо обнадеживать я тебя не стану — пиздец нагрянет почти наверняка, но ты — наш шанс на успех. Кавалер Надежды. Четвертое колесо. Тут я бы похлопал тебя по плечу, да только не любитель дерьмовых сантиментов. Ты, я надеюсь, тоже.

— Я чуть не покраснел от смущения. Негодник, — Раф улыбнулся.

— Это я и хотел увидеть, — Гарольд выбросил окурок и ушел, добавив, — шляпу–то отряхни.

"Телохранитель" снял шляпу и стряхнул с нее снег. "Кавалер, мать ее, надежды. Хорошая все–таки сегодня погода!"

Процесс погрузки проходил вполне беспечно, грузовик был забит почти полностью, а Раф уже совсем зазевался, когда в темноте подворотни особо острый глаз мог бы различить несколько еще более темных силуэтов. Однако даже отсутствие такого глаза у Рафа не помогло этим силуэтам оставаться незамеченными. Выстрел разнес вдребезги окно, около которого стоял засыпавший телохранитель, после чего из подворотни донеслось: "Мудак ты косоглазый!", что спровоцировало стрелявшего доказать обратное сказанному: выстрелы начали повторяться один за другим. Раф, пригнувшись, забежал в лавку и, спрятавшись за витриной, начал подавлять огнем стрелявших. Или то место, где по его мнению они находились. Из–за угла подворотни стреляли двое в черных балахонах — один с ружьем, другой с пистолетом.

— Звонок, детишки! — крикнул Гарольд, прячась за витрину. — Закругляемся!