Воронье Гнездо

— Тут ты, умник, ошибаешься. Это очень важно, как и то, что рано или поздно твои чары спокойствия рассеются, и я разотру тебя по пустоте…

— Нет.

— Скоро мои знакомые поймут, что что–то не так с моим де… Дублерганером?

— Доппельгангером. Мне нравится, что ты усваиваешь термины. Посидишь еще немного, и станешь достойным собеседником.

— Они хватятся меня и придут! Тебя прижмут к стенке и вые…

— Тссс…

— Тебе не отвертеться, когда найдутся твои комнаты со вскрытыми телами и баночки с симптомами!

— Ты понимаешь, что заставлешь этого мальчика слышать так много, что отпускать его теперь было бы преступлением здравого смысла?

— Я… Нет, о нет, только не дети, прошу!

— Успокойся, — Рози вытянул руку и к нему прилетела бутыль с синелью, — это же просто ребенок.

Рози открыл бутыль, и тут же Коля вздрогнул от удивления — синель была уже на его языке.

— Тут совсем другие правила физики, маленький дружок. Здесь можно рот и не открывать. Скажи маме, пусть оставит пятьдесят бирок на столе. До встречи.

Мальчик исчез, а Рози обратился к пленному.

— У меня для тебя новый симптом, — в руке Рози оказался флакончик со скрабом с языка. Тут его содержимое начало распадаться, превращаясь в пар и конденсируясь на дне розовой жидкостью.

— Язык! — закричал пленный, ощущая боль.

— Язык, — ответил Рози, не ощущая боль, — своими страданиями ты спасаешь людские жизни. Ты же знаешь, я просто хочу продвинуть медицинскую магию вперед. Тебе еще повезло. Второму потопытному я отдал систематические комы, слепоту и навящивые состояния. Каждая болезнь делится на простейшие части, каждую из которых можно вылечить простейшими зельями и чарами. Главное — найти способ разложить болезнь и научить этому адептов. Все это тонкая и долгая работа, с которой не справиться в одиночку. Мы должны сделать это, потому что фармацевты, наши конкуренты, уходят совсем не в ту сторону. Хочешь кушать?

Едва договорил это Рози, пурпурное пространство вокруг затряслось. Предвидя скорую беду, заложник схватился за последнюю возможность поесть и крикнул:

— Да!

Но Рози уже выбило из астрала.

— Сучий выродок! — в проходе стоял мужчина в кожаной броне и коричневой фуражке. Еще за каким–то чертом он напялил очки не то для полетов, не то для плавания. Позади него стояла женщина–посетительница, впереди — второй, одетый так же, который только что огрел Рози дубинкой. — Верни ребенка!

— Я все отдам! — кричала женщина не то ворвавшимся вандалам, не то Рози.

Ворвавшимися вандалами был отдел спецназа по борьбе с чародеями. Неизвестно, были ли эти клоуны сами чародеями для пущей эффективности, но пока они орудовали, несомненно рискуя, только дубинками.

— Ребенка я вернул, — спокойно отвечал Рози, лежа и потирая ушибленную голову, — он должен быть здесь.

— На опыты его забирал, с-сука!? — "охотник на чародеев" замахнулся дубинкой. Позади стоял второй и наводил прицел пистолета на вольного целителя. — Отвечать! — он все–таки ударил.

— Н-нет, стойте, это ошиб…

— Молчать! — охотник ударил еще раз.

— Да хватит! — вспылил Рози.

В ответ на злостное неповиновение раздался выстрел непосредственно в ногу виновного, что вполне соответствует уставу, предусматривавшему использование оружия при сопротивлении приказам.

— Может хватит? — зарычал Рози. — Я все скажу.

— Вот так бы сразу! — заорал охотник и в очередной раз вдарил магу дубиной по ребрам.

— Аргх… Мальчик, похоже, застрял на пути из астрала…

— Почему!? Ты его заставил!? Отвечай! Если ты хоть пальцем его тронул…

— Нет же… — едва чародей раскрыл рот, ему по ребрам прилетел еще один удар. — Это из–за вас, олухи. Вы разрушили ебаный астрал, когда выбили меня из него. Поздравляю, умники, теперь все в нем перемешалось и пацан может быть где угодно.

— Ах, вот как, теперь мы виноваты!? Сейчас я расхреначу твою дебильную маску!

Охотник было замахнулся снова, но позади раздался детский голосок:

— Мама?

— Сыночек! Господи, я так испугалась! Маленький мой! — она обняла Колю и чуть не заплакала, затем обратилась к чародею. — Извините, уважаемый, что засомневалась, но… Этих людей вызвала не я, клянусь!

— Это частное расследование! — крикнул тот, что с пистолетом. — И вы обвиняетесь в проведении опытов над людьми!

— Ну что за ахинея? — Рози попытался привстать.

Слегка потерявший бдительность охотник вновь замахнулся дубинкой. В ответ на это маг слегка взмахнул рукой и по животу охотника полоснула короткая пурпурная световая змейка, оставив после себя глубокий разрез, из которого торчало немного кишок. Второй гость засуетился, поднял пистолет, но тут из спины его друга, разбрызгав всюду кровь, вырвалась еще одна световая змейка, беззастенчиво устремившись стрелку в голову, которая, к слову, мгновение спустя взорвалась бордово–розовым всполохом. Оба охотника упали, естественно, замертво. Ошеломленная женшина молча смотрела на это, прижимая к себе довольно улыбавшегося ребенка. То есть, только она думала, что это ее ребенок. На деле это был лишь доппельгангер, который и человеком–то не является.

Рози встал и выбежал из каморки в общий коридор, на конце которого, за деревянной дверью, слышались голоса других охотников. Недолго думая, Рози выпустил в дверь огромный луч, разнесший ее в щепки и отбросивший, как тряпичных кукол, стоявших около, которых импульс еще и обдал парализующим пурпурным свечением. На улице мага ждал огромный экипаж вооруженных охотников. Рози не оставалось ничего, кроме как поправить маску и начать легкими взмахами рук полосовать людей. Свет проходил по лицам, вскрывая черепа; по шеям, срывая головы; по грудям, обнажая сердца. Пару раз он позволил себе немного изящного бахвальства и полоснул сначала по ноге несчастного, а потом, когда он припал, и по шее. Магический щит разбивал пули, но бывало он, увлекшись собственным боевым изяществом, разрубал пули прямо в полете. Трупы складывались штабелями, о которые спотыкались, матерясь, другие охотники. Рози поднял в воздух карету и бросил ее в последних державшихся вместе солдат. Поднявшийся грохот и разлетающиеся в стороны колеса уже не оставляли зевакам шанса быть равнодушными к происходящему: одни люди с опаской выглядывали в окна, другие — со злостью по поводу того, что их так нагло разбудили в полночный час. Но выглядывать на моменте с каретой было уже поздно: Рози исчез, оставив только изрезанные трупы и деревянные обломки.

Позже надлежащие органы правопорядка, охая и ахая, вскрывали банальную подпольную лабораторию Рози с классическими жутко вскрытыми телами и маринованными в формалине младенцами в пробирках. Полицейские ходили и освещали жуткую подвальную лабораторию с классическим выражением восторженного осуждения, охали и ахали, называя все это безрассудным зверством, пока сам Рози, вытирая кровь с маски и натягивая посильнее капюшон, шел к кривой землянке, выглядевшей так, будто недавно крышей она зацепилась за воздух, а земля начала уходить из под нее в место несколько более благополучное: например, под городскую думу. Так или иначе, домик продолжал стоически принимать превратности судьбы и продолжал стоять, как ему и положено. Или, может, ему просто не хватало решимости рухнуть на славных, анонимно скрывающих свою анонимность, героев современности, чрезвычайно анонимно собирающихся в нем для анонимных подвигов во имя анонимности. Ну, и во имя справедливости заодно. В этом месте обычно собирались Гизы. Название их — это искажение ангельского "гайез", что значит "маска". В общем и целом — это субкультура, наиболее активно выражающая свою общественную позицию, спасая тех, кто заслужил и наказывая тех, кто провинился. Каждый из членов во время героических вылазок обязан скрывать свое лицо и личность. Да и во время встреч в землянке показывать лицо тоже моветон. Изначально все это делалось в целях личной безопасности, но со временем стало просто характерной фишкой общества, в которое все чаще вступали не столько из альтруистических побуждений, сколько для того лишь, чтобы примерить крутой костюм и смастерить оригинальную маску, почувствовав себя эдаким супергероем: да, именно с супергероем сравнили бы их люди будущего, знакомые с венцом гизовской субкультуры — Махаоном.