Александр Золотая Грива.

- Дорвались, охламоны, до крови, - недовольно бурчал Колун, - ладно, этого хоть не прибили вгорячах.

Луна заметно ушла в убыль, ночь потеряла половину своей чёрной крови, побледнела и застыла в леденящем душу холоде. Принесли ещё дров, разложили на кучки вокруг деревянной богини, подожгли. Влажные дрова нехотя загорелись, по-старчески потрескивая, огонь долго не хотел выходить наружу, отплёвывался удушливым дымом, потом осмелел, по-хозяйски забрался наверх и растопырился во всё стороны. Костры загорели мощно, пламя вытянулось к бледным звёздам, искры разлетелись стаями огненных мух. Костры разожгли на равном расстоянии друг от друга, идол казался окружённым ровным пунктиром огненных цветов. Алекша стоял с наветренной стороны, слабый, едва чувствующийся ветерок превратился в огненное дыхание, обжигает лицо. Отходит подальше и молча наблюдает за действиями команды Колуна.

С пленника содрали одежду, положили на расчищенный от травы прямоугольник земли, руки ноги привязали к колышкам. Колун встал в изголовье, вытянул руки к светлеющему нёбу и начал невнятно бормотать. Алекша сколько ни вслушивался, так и не понял, о чём говорил Колун. Понял, что обращается к богине или богам, просит благосклонности, не чинить препятствий или что-то в этом роде. Говорил не долго, потом приступил к жертвоприношению. Алекша воспитывался в традициях веры в ромейского бога и, хотя верою не проникся, но нового бога Христа уважал за то, что запретил человеческие жертвы и вообще, требовал любви к ближнему, а ненависть отрицал. С содроганием наблюдал, как пленнику рассекли жилу на шее. Кровь хлынула ручьём в подставленную чашу, человек задёргался, послышался стон, скрипнули туго натянутые верёвки, тело обмякло.

Колун старательно обмазал идола кровью, особенно щедро облил голову и лицо. Затем по его знаку двое разрубили тело на куски, побросали в костры. Вонь от горелого мяса поползла во всё стороны, Алекше стало трудно дышать, тошнота поднялась к горлу. Поспешно отступил за пределы зловонного облака, торопливо глотнул чистого воздуха.

Колун покрутил лохматой башкой, несколько раз глубоко втянул носом запах горелого, удовлетворённо крякнул:

- Эх, хорошо пошло, доброе мясо!

Стоящие вокруг закивали, Рыжий поддакнул:

- Приняли дар, по-доброму пойдём.

Алекша отвернулся, медленно побрёл к воде. Сырость обняла, прижалась, вода успокаивающе плеснулась в ногах. Поднял глаза, непонимающе огляделся - вокруг расстилается водная гладь, ураганный ветер пропал, вода и воздух недвижимы. Между рекой и нёбом пробирается бледно-серый туман, по-змеиному заползает во всё щели, глушит и так слабые утренние звуки.

Алекша не поверил глазам - непогода бесследно исчезла, вокруг рассветная тишь, не нарушаемая даже пением птиц. Нёбо ещё затянуто серой мутью, но уже видны редкие островки голубого. Затихающий ветер нехотя ворошит речную воду. Чувствуется, что ещё немного и природа успокоится.

За спиной послышались приглушённые речным песком шаги. Подходит Рыжий.

- Ну вот, видишь, а ты сомневался в силе речной богини.

- Я не сомневался, с чего ты взял? - ответил Алекша.

- Не верил, не верил, я ж видел, - сказал довольный Рыжий. Зашёл в воду почти по колена, зачерпнул обеими ладонями, плеснул в лицо. - Эх, добрая вода, искупаться бы!

Быстро разделся, нарвал травы и стал мыться в ледяной воде, растираясь жёсткой травой. Волосатое, жилистое тело покраснело. Алекше показалось, что от него идёт жар волнами. Шагнул назад, намереваясь уйти, потом вспомнил, что сам давно как следует не мылся. Решил последовать примеру Рыжего. Через минуту в холодных речных волнах плещется уже двое, от воды несётся довольное кряканье и хохот.

Через два часа отдохнувшая команда расселась по местам, Колун рявкнул:

- Вёсла на воду!

Дует слабенький ветерок в спину. Развернули парус, струг бежит по воде, словно конь степняка.

Приближение моря Алекша почувствовал задолго до того, как струг приблизился к устью Днепра. Как-то раз, зачерпнув речной воды, что бы напиться, с удивлением почувствовал слабый привкус соли. Вопросительно посмотрел на Рыжего.

- Прибрежный великан в воду пописал, - невозмутимо пояснил. Потом подумал и добавил: - Несколько раз.

Алекша пожал плечами. Рыжий улыбнулся.

- Ветер гонит воду вверх по реке, а морской бог ему помогает.

Действительно, слабый встречный ветер приятно охлаждает разгорячённое лицо, шевелит волосы, лёгонько хлопает небрежно свёрнутым парусом. Алекша недоверчиво хмыкнул.

- Чего ж река вспять не потекла?

- Не знаю, - пожал плечами Рыжий, - наверно, речная богиня у себя в реке сильнее, но не совсем, потому что солёная вода пробирается в реку узкими струями. Морская вода вообще сильнее простой.

- Как это? - удивился Алекша, - вода она и есть вода, что солёная, что сладкая.

- Не скажи. Сколько народу у нас топнет на реке - тьма! Особенно, кто медовухи или хлебного вина перепьёт. А на морскую воду лёг, ногами да руками пошлёпал и уже плывёшь, во как!

- Не может такого быть, - решительно заявил Алекша. Живо представил себе, как брякается в солёную лужу, а его подбрасывает, как жука на паутине. Так и прыгает туда-сюда, размахивая руками и ногами... - Брехня всё это!

- Нет, не брехня. Один молодец, из наших, новгородских, мне рассказывал, как он с товарищами плавал за два моря в жаркие страны. В тех краях даже земли нет, один песок. Дождей не бывает, про снег тамошние люди и вовсе не слыхивали. Так вот, посреди пустыни озеро есть, вода в нём такая солёная, что если воткнуть палку в дно и оставить, то наутро вся в соли будет. А в воде той утопнуть вовсе нельзя, потому что человек на поверхности, равно как бычий пузырь плавает, во как! А ещё сказывал, будто в тех краях жил бог по имени Христос и он, этот бог, по воде ходил, как по сухой земле.

Рыжий горячится, говорит громко, брызгает слюнями и даже весло бросил. Остальные ушкуйники тоже слушают, раскрыв рты.

- Врёшь ты всё, - не выдержал один, - не бывает такого, что б ни дождя, ни снега зимой, а вместо земли песок. Как же там люди-то живут?

- Не знаю. Земляк сказывал, что там не везде песок, есть и земля и речки имеются, только маленькие. Вот возле рек народ и селится, городишки строит из глины, - ответил Рыжий.

- Да-а, - покрутил головой ушкуйник, - чудные земли есть, далёкие... Ври сколько хошь, не проверишь...

- Да ну вас! - отмахнулся Рыжий.

Колун, сидевший на корме, за рулём, буркнул, не отрывая внимательного взгляда от реки:

- Правда всё. Насчёт солёного озёра не знаю, а про песок и что дождей нет, правда. Я в тех краях тоже бывал... так, с краешку.

Некоторое время плыли молча, обдумывая услышанное, потом Алекша тихонько спросил:

- Слышь, Рыжий, а что за слово такое чудное ты сказал - товарищи. Это кто такие?