Александр Золотая Грива.

Подошёл ближе. Бросилось в глаза, что на огромном колесе распят мужчина. На теле нет заметных повреждений, если не считать отрезанных век. Алекша взглянул на женщину, детей и понял, что здесь казнили семью. Руки и ноги отца семейства развели в стороны, прибили железными кольями к колесу. Жену и детей распяли на крестах. Веки отрезали, что бы отец не закрывал глаза, что б всё время видел, как умирают его жена и дети.

Алекша знал, что такие казни были в обычае хазар, но не всех, а диких, тех, что не приняли иудейскую веру. Верховный хан Обадий приказал изгнать отказавшихся и они мстили соплеменникам, устраивая такие вот "семейные" казни. Но здесь не хазары!

Всё трупы лишены одежды, обезображены и невозможно понять, какого племени.

Внезапно странный крик раздался снова. Алекша чуть не подпрыгнул от неожиданности, ему почудилось, что некто кричит прямо из-под ног. Растерянно завертелся на месте, осматривая пустырь, пару раз мазнул взглядом мёртвых - уж не из них ли кто?

Под ногами громко треснуло, остро кольнуло пятку. Отскочил, выставил перёд собой меч, прислушался. Увидел, как сухой песок с шуршанием стал осыпаться, образовалась ямка, показались неошкуренные палки, сплетённые в прямоугольник. Крики доносились из-под этой крышки.

Убрал меч в ножны, подошёл, дёрнул за угол. Крышка поддалась. Потянул сильнее, сухие прутья затрещали, крышка пошла вверх, посыпался песок, пыль. Алекша упёрся, надвил обеими руками.

Поднимая клубы пыли, крышка отвалилась и глазам предстала большая тёмная дыра в земле. Что в глубине, не видно, всё заволокло густой пылью. Отбежал в сторонку, чтоб не дышать самому этой дрянью. Ветер с моря унёс пыльное облако. Алекша подошёл ближе. Пыль в яме долго ещё не хотела укладываться, но всё же постепенно успокоилась и сквозь мутную пелену Алекша разглядел согнутую фигуру. Человек сидит на корточках, опустив голову и прикрывшись руками. Может, ударов ждёт камнями или от солнца закрывается, отвык от дневного света.

- Эй! - негромко позвал Алекша.

Человек медленно опустил руки, поднял голову. Алекша внутренне содрогнулся - на него смотрит лицо, обтянутое кожей, ну просто череп. Тусклые карие глаза несколько мгновений рассматривали его с ног до головы, в них появилось удивление и опаска. Тонкие бесцветные губы медленно разомкнулись, тихо прозвучал голос:

- На тебе имперские доспехи. Ты кто?

Алекша пожал плечами.

- Да так, путешествую. Доспехи не мои, нашёл случайно. На меня напали какие-то уроды, ну, отбился вот...

- А где твои друзья? - снова прошелестело из ямы.

- Один я, - вздохнул Алекша, - мы на струге шли, из Киева в Царьград, да в бурю попали ну и, ... в общем, я один выбрался на берёг.

- Ты выплыл в доспехах и в одиночку перебил всё племя прибрежных разбойников? Ну-ну...

- Да что ты допрашиваешь меня, чудо подземное! - разозлился Алекша. - Ух ты, ... спрашивальщик из ямы!

- Не сердись, незнакомец, - поспешно ответил человек в яме, - дивно мне, что так просто всё получилось у тебя.

- Вовсе не просто! - огрызнулся Алекша, - я дважды чуть не утоп, раз едва не засыпало грязью в какой-то норе, потом эти черномазые набросились, ни за что убивали, живьём в избе сжечь хотели, а ты - просто, просто...

- Да, - печально произнёс тихий голос из ямы, - это они умеют - убивать и мучить ни за что... Ты поможешь мне выбраться?

Алекша огляделся, увидел валяющуюся неподалёку грубо сколоченную лестницу. Подтащил, осторожно опустил в яму. Пленник медленно, с трудом, вылез. Несколько минут сидел на песке, отдыхая. От исхудавшего до состояния скелета пленника дурно пахло. Алекша обошёл его с наветренной стороны, постоял, спустился к воде. Пленник понял, печально улыбнулся, ничего не сказал.

Алекша смыл с себя грязь и копоть, засохшую кровь. Обожжённые места уже покраснели, покрылись волдырями. Опять стало невыносимо жечь, а тут ещё и солнце запалило как нарочно. Злой, раздражённый вернулся. Шлем и панцирь надевать не стал, принёс в руках. Пленник посмотрел на него, тихо произнёс:

- В стороне от посёлка стоит хижина местной знахарки, узнаёшь по разноцветным тряпкам у входа. Посмотри в ней.

Когда Алекша вернулся с горшочком топлёного жира, похоже, крысиного, пленник вертел в руках доспехи, особенно внимательно рассматривал шлем. Заслышав шаги, отложил в сторону, повернулся.

- Непростые доспехи, - произнёс он, - расскажи, как они попали к тебе. И откуда ты знаешь мой язык, ты ведь не ромей?

- Конечно, не ромей, - ответил Алекша, размазывая дурно пахнущий жир по телу. - Учился я у ромея вместе с княжичами на дворе боярина Твердослова. Узнал грамоту, счёт ... фу, дрянь вонючая... могу говорить по-вашему. А про доспех уже рассказал, добавить нечего.

- Меня зовут Вард Фока, а тебя? - спросил пленник.

- По-нашему Алекша, по-вашему - Александр. Ты кто, Вард Фока? В Константинополе давно был?

- Кто ты и откуда? - спросил пленник. - Ты не простолюдин.

Он перестал опираться исхудавшими руками о землю, выпрямился. Темно-коричневые глаза широко раскрылись, пробежали по лицу, длинным светлым волосам и остановились, встретившись с прямым взглядом синих славянских глаз.

- Я ж сказал тебе, что учился у ромея, с княжичами, - ответил Алекша, песком счищая с ладоней крысиный жир, - сам я боярского роду, тятенька погиб в сражении с половцами, маменька ещё раньше померла. А о Византии и городе императора Константина в книжках читал. И о базилевсе Василии читал, вот так. Ты сам-то кто будешь и чего в яме оказался, а?

Тёмные глаза погасли, сморщенные веки опустились, наполовину закрыли их. Тонкие, обтянутые провисшей кожей руки бессильно упали на землю. Пленник по имени Вард некоторое время молчал, потом тихим голосом стал рассказывать.

Долгие столетия Восточная империя ведёт изнурительные войны с ордами диких варваров. Война стала обычным делом для ромеев, они даже научились ладить с варварами, которые с любопытством детей взирали на могущество и технологии ромеев и сами хотели стать такими. Варваров начали принимать на службу - сначала в войско, а потом и на службу в имперскую администрацию. Довольно быстро дело дошло до того, что варвары, теперь уже бывшие, стали занимать высокие посты в Восточной империи и даже - подумать только! - становились императорами, да ещё какими!

В жилы дряхлеющей империи вливалась свежая кровь, славянская. Греки, когда-то бывшие титульной нацией империи, постепенно отходили на второй план. Но вот где-то далёко на юге зародилось и стало стремительно распространяться новое учение - магометанство, по имени его создателя - Магомета. Под арабским именем ислам - покорность - новая религия стремительно расползлась вдоль южных и восточных границ империи, она объединила в единое целое сотни разрозненных до этого арабских племён. Сотни тысяч новообращённых покорных новоявленный пророк призвал под зелёное знамя и приказал завоёвывать мир, дабы принести свет истинной веры людям севера и запада, погрязшим во тьме и пороках. Новый пророк был невежественным фанатиком, потому завидовал людям образованным и культурным. Для начала его последователи расправились с собственной арабской культурой и наукой. Как память остались только цифры - условные обозначения математических понятий.