Александр Золотая Грива.

Уничтожив свою цивилизацию, «покорные» принялись уничтожать чужую и повсюду насаждать " светлое и вечное", при этом беззастенчиво грабя покорённые народы и сам основатель новой веры требовал себе десятую часть от всего награбленного. Бывший свинопас скромностью не отличался и передал это свойство своим последователям.

Для империи наступили трудные времена. Фанатики не шли ни на какие компромиссы, они желали одного - уничтожить всех, кто думает иначе. И началась самая длинная и кровавая война за всю историю Восточной империи. Война шла непрерывно, с перерывами в несколько лёт после очередного разгрома орд покорных. Потом они собирались снова и опять начиналась бойня.

Трудности войны заставили империю искать союзников и не только на севере, у русских славян, но и на востоке - не всё склонили головы перёд «покорными». Многие племена не пожелали принять новую веру. Одним из таких племён были хуррамиты - кочевники, сохранившие обычаи предков. Империя хотела заключить союз против «покорных» и с этой целью к вождю хуррамитов Бабеку было отправлено посольство. Союз с хуррамитами был очень важен для ромеев и потому возглавил его один из наиболее влиятельных сановников империи - сенатор Корнелий.

Вард Фока был старшим сотником - кентархом. Служил в северной тагме - касте пограничных войсках на границе империи с кочевыми болгарами. Частые схватки с кочевниками, из которых кентарх всегда выходил победителем, прославили его имя так, что о нём узнали при дворе базилевса и когда встал вопрос об охране посольства, направляемого к дикарям кочевникам, сенатор заявил, что доверит свою жизнь только кентарху Варду Фоке. Сенатор презрительно отверг всех кандидатов от схолы - касты императорской гвардии. Начальник канцелярии базилевса - сенатор Марцеллий согласился. Он лично написал письмо стратигу Михаилу, командиру северной тагмы, в котором просил направить в столицу Варда Фоку и его двести пятьдесят солдат - лучших в тагме пограничников.

Стратиг исполнил просьбу и вскоре три дромона - военных парусно-гребных кораблей - отправились в путь. На борту первого находилось посольство во главе с сенатором, его дорифоры - телохранители, назначенные лично Вардом и сам кентарх. На двух остальных судах расположились солдаты его отряда.

Недолгое плавание вдоль берега моря завершилось на четвёртый день. Дромоны бросили якоря в сотне метров от берега, где их уже ждали сопровождающие от хуррамитов. Торжественное шествие посольства империи было назначено на утро. Были закончены последние приготовления к завтрашним переговорам, как вдруг налетел песчаный ураган. Облака густой пыли закрыли ночное нёбо, сильный ветер сорвал дромоны с якорей, как игрушечные и потащил в бушующее море. Капитаны кораблей сразу потеряли друг друга из вида. Непроницаемая пыль ослепила экипажи, волны высотой со стены константинопольской крепости расшвыряли дромоны.

Шторм продолжался всю ночь. С рассветом на измученных, готовых к смерти людей обрушился холодный ливень. Кучи песка, которые намело за ночь, смыло. Ураган немного притих, но черно-белые от пены волны продолжали безжалостно терзать дромон. Несколько раз на горизонте появлялась и исчезала тёмная полоса неведомой земли.

К исходу суток военный дромон представлял жалкое зрелище - ветер выдрал мачту с парусом, едва не разворотив днище и теперь там зияла кое-как заделанная дыра. Вёсел не осталось, их переломало и смыло за борт. Вода залила продукты, попала в кувшины с пресной водой. Вард не досчитался половины людей, исчез капитан корабля. Те, кто выжил, были ранены и обессилены. Некому было даже подняться на корабельную башню - ксилокастру, что бы наблюдать за морем.

Беспомощный дромон ещё сутки плыл по воле ветра, пока шторму не надоело играться с кораблём. Ветер затих и волны вытолкнули полузатопленное судно на пустынный берёг. Никто из выживших не знал, где они. На берегу оказали помощь раненым, легли спать.

Утро следующего дня разбудило Варда диким криком. Ошалело подхватился, вскочил, рука привычно метнулась на левый бок и ухватила пустые ножны - меч исчез! Поднял глаза, увидел убегающего оборванца в странных розовых шароварах. Оборванец размахивал его парамерионом - одноручным мечом, стандартным вооружением пограничника. Не раздумывая, выхватил из потайного кармана нож, без размаха метнул.

То ли от усталости, то ли от волнения, только нож вместо затылочной выемки попал в голову. Острое, как бритва, лезвие отсекло левое ухо. Оборванец выронил меч, завизжал, запрыгал на одном месте, тонкий фонтан крови хлынул из широкого разреза на белый прибрежный песок.

Дикий полузадушенный крик повторился. Вард обернулся - в нескольких шагах на спящего солдата напало двое неизвестных. Один зажимал грязной ладонью рот, другой пытался удержать вырывающегося солдата. Второй нападавший резал горло, держа тупой ржавый нож обеими руками.

Вард зарычал, подскочил к нападающим, ударом тяжёлого кулака размозжил череп первому, второму одним движением свернул тонкую шею. Мерзко хрустнули позвонки, убитый тряпичной куклой свалился на землю.

И тут водопад криков обрушился со всех сторон. Кричали набегавшие отовсюду люди в разноцветном тряпьё. Они размахивали кривыми саблями, топорами и мечами, визжали и вопили. Быстрые, как крысы, подбегали к ещё плохо соображающим людям, убивали. Кое-где уже начались драки над убитыми из-за дележа добычи.

На тех, кто оказывал сопротивление, набрасывались кучей, били в спину, куда попало, а потом радостно прыгали на трупе. Раненых добивали, грабили.

Вард схватил валяющийся под ногами топор, с криком бросился к группе солдат, что стали в круг и отбивались от наседающих врагов.

Бой длился недолго, раненые и усталые люди не могли оказать серьёзного сопротивления. Убитые солдаты падали один за другим. Вард держался дольше всех, но и он вскоре получил сильный удар, сознание покинуло его ...

Сколько прошло времени, не мог сказать. Очнулся привязанным к столбу. С трудом разлепил залитые кровью веки. Вокруг пустырь, стоят и сидят пёстро одетые мужчины и женщины, дети. На самом краю пустыря в землю вкопаны столбы с перекладинами, одно, сильно укороченное, с большим тележным колесом. На столбах с перекладинами распяты люди - его солдаты, из тех, что остались живы. Они сильно избиты, руки и ноги неестественно вывернуты, прикручены к перекладинам. На тележном колесе лежит странное тело, без рук, без ног, только голова безжизненно откинулась набок. Вард всмотрелся - это был сенатор, вернее, то, что осталось от него. Из страшных красно-коричневых дыр медленно вытекали последние капли крови.

Вард закрыл глаза, попробовал отвернуться и сразу лицо ожгло хлёстким ударом. От неожиданности дёрнулся, зажмурился, потом открыл глаза - слева от него стоит подросток с плетью в руке и что-то требовательно лепечет по-своему, кивая лохматой головой на казнённых.