Александр Золотая Грива.

Никому никогда не удалось разбить флот империи, ромеи всегда побеждали в морских сражениях. Даже одиночные военные корабли византийцев наводили ужас на эскадры неприятеля. Только при соотношении один к десяти и более враги империи - арабы рисковали нападать на дорифоры ромеев.

Александр узнал это из рассказов Варда Фоки. Делать в морском путешествии нечего и кентарх часами рассказывал русичу о Византии, её армии и флоте, о Царьграде, как упорно продолжал называть Константинополь Александр, о людях, что живут в этой стране. Александр узнал многое, удивлялся, не всему верил, но помалкивал - мало ли, вдруг правда!

Он повернулся, собираясь что-то спросить, увидел, что кентарх тщательно приводит в порядок одежду. Вард заметил взгляд русича, буркнул:

- Ты бы тоже привёл себя в порядок, всё-таки в столицу мира прибываешь. И доспехи дорогие сними, городская стража может принять тебя за убийцу и грабителя знатного ромея, тогда окажешься в темнице.

- Ты же знаешь, что я никого не убивал! - удивился Александр.

- То я, - махнул рукой кентарх, - а в городе тебя никто не знает и я ничем не смогу помочь, так что лучше спрячь доспехи от греха подальше.

Александр вздохнул, но спорить не стал - ромею виднее, как надо себя вести. Снял шлем, панцирь, тщательно уложил в мешок. Облачился в скромные доспехи рядового воина, что получил перёд самой посадкой на дорифор.

Не прошло и часа, дорифор мягко уткнулся острым носом в сваи причала, матросы скинули сходни. Кентарх Вард Фока и ипаспист Александр ступили на константинопольскую землю. В душе Александр считал себя бывалым, видавшим виды, потому ступил на дубовые доски причала с самым независимым видом. Прошёл несколько шагов мимо хмурой таможенной стражи, аккуратно обошёл экзекуцию, что устроили какому-то оборванцу портовые равдухи - местные жандармы, вошёл в распахнутые настежь ворота порта - и перёд глазами раскинулся громадный базар. Неисчислимая толпа торговцев и покупателей всех наций и народов клубящейся пестротой заполнила огромную площадь перёд главными городскими воротами. Здесь продавалось и покупалось абсолютно всё, что существовало в мире. Выкрики торговцев, споры покупателей, истошные вопли ишаков, рёв верблюдов, хохот и визг гулящих девок обрушились горной лавиной на русича, оглушили и ошеломили. Александр остановился, непроизвольно растопырил руки и глупо разинул рот. Вард заметил. Размашисто хлопнул по плечу, крикнул в ухо:

- Захлопни пасть, птичка накакает!

Александр недовольно отвернулся. Вард засмеялся.

- Не сердись, Александр, я неудачно пошутил. Крепче держи свой мешок и не заглядывайся по сторонам, иначе к городским воротам придёшь голым.

Минуя базарную площадь, выходят на широкую, мощёную плоским камнем дорогу, что ведёт прямо к городским воротам. В три ряда непрерывной рекой двигаются повозки, до предела нагружённые разным добром. Из ворот навстречу идёт такой же поток возов, но уже пустых. В середине каменной дороги блестящей лентой тянется пустота и ни один возница не рискует выехать на свободную полосу - за проезд по дороге базилевса, так называется центральная часть, стражники из тагмы стены нещадно секут кнутами, а то и вовсе могут голову срубить.

Вошли в главные ворота, беспрепятственно миновали стражников. Те не обратили внимания на двух военных из тагмы пограничников. Из рассказов Варда Александр знал, что каста стражников называется тагмой стены. В неё отбирают крупных, тяжёлых мужчин, сильных и неповоротливых. Именно такие могут легко удержать напирающую толпу, когда кавалькада всадников с базилевсом во главе приближается к городу или наоборот, вырывается на полном скаку из ворот. Стражники стен и ворот на голову возвышаются над остальными, традиционно молчаливы и хмуры.

Сразу за крепостной стеной начинаются жилые кварталы. Ближе селятся стражники с семьями, отставные солдаты и жители города победней. Дальше начинаются дома богаче.

Александр вертел головой во всё стороны, взволнованный и удивлённый невиданным городом. Он так и шёл бы, не чуя ног под собой, но тут Вард дёрнул за рукав:

- Подожди-ка, друг, не спеши.

Александр недовольно остановился, собрался спросить, в чём дело. Вард кому-то махнул рукой, пронзительно свистнул. Звонко зацокали подкованные копыта, к путникам подлетела небольшая повозка с лёгким полотняным верхом. Вард ловко запрыгнул на сиденье, махнул Александру, приглашая садиться. Русич осторожно забрался внутрь, спросил:

- Твоя?

- Ну, откуда? - хмыкнул Вард, - обычная городская повозка, за грош довезут, куда надо. Давай, приятель, поехали! - приказал вознице. Молодой парень гикнул, звонко щёлкнул плетёный хлыст в жарком воздухе. Низкорослая лошадка недовольно встряхнула гривой, бодро потащила двухколёсную тележку.

Кентарх приказал вознице остановиться за полсотни шагов от белоснежного трёхэтажного дворца. Вард отвёл русича в сторонку, принялся втолковывать:

- Это - дворец очень важного человека в империи, начальника канцелярии базилевса Марцеллия. Он потомок аристократов из западной империи, потому и имя такое чудное - Марцеллий. Называет себя на западный манер сенатором, то есть он является постоянным членом императорского совета. Именно ему базилевс поручил оправить посольство к проклятому Бабеку, из-за которого я чуть не погиб. Нам надо попасть к нему.

- Так пошли, чего ждать-то? - сказал Александр и уже сделал первый шаг. Вард перехватил за рукав, зашипел:

- Стой, куда!? Да нас на порог не пустят к такому важному сановнику

- А как же тогда? - растерялся русич, - надо... не пустят... чего делать-то будем, а?

Бравый кентарх стаскивает шлем с головы. Тыльная сторона ладони ползёт по вспотевшему лбу. Пятерня скребёт затылок. Ромей невольно становится похож на русича.

- Ну!

- Не нукай! - Вард внимательно посмотрел на Александра, - так, хорошо, что на тебе доспехи пограничной тагмы. Значит, слушай сюда: сейчас мы подойдём к стражникам, я затею ссору. Ты молчи, не вмешивайся, но если будет драка, поможешь отмахаться, понял?

- Нешто у вас так шалить можно со стражей? - недоверчиво спрашивать Александр.

- Да нельзя конечно, но выхода нет, - вздохнул кентарх, - если пойдём к сенатору как обычные посетители, то до зимы не дождёмся очереди. Топай за мной!

Каменные стены домов, а по разумению Александра, дворцов, неторопливо поплыли мимо. Квадратные отверстия окон презрительно сверкают чудесной окаменевшей водой - стёклами, а за ними висят на верёвочках полотняные занавески.

" Ну да, - подумал Александр, - правильно делают ромеи, что тряпками завешиваются. Это у нас сквозь бычий пузырь ничего не разглядишь, а через такую прозрачность любой дурак пялиться начнёт". Увидел отражение, стал вытягивать шею, пытаясь разглядеть себя в стекле, аж на цыпочках пошёл, забыв обо всём. Очнулся, когда услышал хихиканье и чей-то голос громко произнёс: "- Да чурка неотёсанная, понаехали тут всякие "! Оглянулся - вокруг идут люди, смотрят на него, усмехаются. На другой стороне улицы пухлый сытый ромей в дорогой одежде ржёт во всё горло, аж слёзы утирает, показывает пальцем.