Саша Ино - Нежность. Том 1

— Проклятый эфиеец! Свалился на нашу голову! — завопил Юнгс, врываясь в свою комнату. Деревянный стул, попавший под ноги, с треском раскололся об стену. Барон был готов все сокрушить, но внезапно его отвлек скрип двери.

Юнгс обернулся.

На пороге стояла немолодая женщина с копной каштановых волос, в которые причудливо вплелись ветки можжевельника. Ее глаза подернутые пеленой забвения, отражали гнев барона. Кажется, ее рассудок находился где-то далеко.

— Мама, что у тебя на голове? — нежно произнес Юнгс и подошел к женщине.

Она отстраненно улыбнулась в пустоту у него за спиной.

— Разве может взрослая женщина носить такие прически, — Юнгс аккуратно вытащил странное украшение из волос матери.

— Я фея. Ю, ты пришел, — она тихо засмеялась и обняла сына, — Я фея, Ю, пока тебя не было я стала феей.

— Пойдем, фея, я отведу тебя в твою спальню, — Юнгс осторожно вывел мать в коридор, она не должна видеть результат его недавнего гнева. Это может травмировать и без того хрупкий рассудок женщины.

Барон тяжело вздыхает, смотря на плавную походку матери. Когда-то Роксана Дерфи слыла первой красавицей, отец прочил ей участь жены наследника Чивори. Но сплотить могущественны кланы так и не сложилось. Роксана влюбилась в простого мага из обедневшего рода, а он не обладал ни великой магической силой, ни талантом предпринимателя. Отец жутко противился браку, но смирился с рождением внука. Все шло отлично, Юнгс еще помнил то время, когда был жив отец и, когда его блистательная мать не потеряла рассудок. Трагедия пришла со смертью отца. Его убили в бою, где-то на чужой земле Плантагенета. Мать не выдержала горя и сошла с ума, родственники фактически отвернулись от них. Только из приличия они позволили им жить в замке Дерфи. А это и понятно, кому нужна чудаковатая родственница, разгуливающая по двору нагишом или поющая заунывные песни о смерти.

Юнгс все понимал, но в глубине души презирал черствость родственников. Он давно поклялся себе занять наивысшую ступень в обществе магов, чтобы остальные Дерфи приползли к его ногам и просили прощение за годы пренебрежение и насмешек.

Пока все шло удачно. Если бы только не появился Тау…

Юнгс нахмурился.

— Ю, ты грустишь? — мать сразу уловила настроение сына.

— Не обращай внимания, — улыбнулся он, — Просто глупый Касандер не идет из головы. Странно все мои мысли подчинены ему… А ведь все начиналось с банального использования…

— Глупый… глупый… Касандер, — нараспев протянула женщина, качая головой в такт мелодии.

— Да, такой прекрасный в своей наивности. Такой невинный… Хрупкий… Господи, что я только несу! — громко рассмеялся Юнгс, — Не слушай меня, мама.

— Мне нравится слушать твой голос. Он похож на голос твоего отца…

— Какое везение, хорошо, что не соседа, — тихо съязвил барон, заводя мать в ее комнату.

Женщина легла в кровать, а Юнгс заботливо накрыл ее одеялом.

— Сядь рядом, — попросила она, смотря на сына умоляющими глазами.

Тот вздохнул и присел на край кровати.

— Ю, ты так вырос… Так быстро стал взрослым.

— Так устроен мир, дети растут.

— Ты ведь меня не бросишь? — из глаз женщины хлынули слезы.

— Мама! — обеспокоенно воскликнул Юнгс и тут же прикрыл высоким воротом бинты на шеи.

— Не оставишь меня? — тихо всхлипывая, повторяла мать.

— Конечно, нет, — барон ласково улыбнулся, — Ну куда я могу деться! Не переживай понапрасну.

— А я боюсь, так смертельно боюсь, что ты уйдешь. Как отец! Ю, не бросай!

— Мама, ну хватит, — Юнгс наклонился и поцеловал женщину в лоб, — Спи, отдыхай.

Он встал и подошел к распахнутому настежь окну. Шторы, изрезанные на тонкие ленты открывали вид на просторы Кайской доли, в лоне которой притаился замок Дерфи. Сиреневые пятна цветов, рассыпанные по склонам, напоминали Юнгсу цвет балахона правителя. Тонкий аромат заполнял легкие.

«Так пахнут его волосы» — невольно подумалось барону.

— Ю, — голос матери перебил очарованность долиной.

— Что? — Юнгс обернулся.

— Я видела страшный сон. Плохой, очень плохой сон. Я боюсь тебя потерять…

— Какой еще сон?

— Будто я сижу на пиру у лесного царя. А блюда пепел и змеи. Много змей в серебряных блюдах. Я ищу тебя, а тебя нет… Спрашиваю у всех, где мой сын. А мне смеются и отвечают, что в животах у змей, которые лежат на блюдах. Страшно!

— Мама, это все лишь глупый сон. Я могу себя защитить, ничего плохого не случиться. Я и тебя защищу. Всегда помни об этом.

— Ты защитник.

— Да, а теперь спи.

Юнгс снова поцеловал мать в лоб и, улыбнувшись ей, вышел.

В свою комнату он вернулся уже в полном умиротворении. Крушить ничего больше не хотелось. Юнгс опустился на кровать и потер лоб.

— Касандеру надо помочь, — наконец, заключил он, — Мой чистый невинный правитель, ты ведь так далек от грязи нашего мира.

Юнгс рассмеялся.

— Верный слуга все сделает за тебя. Я ведь твой защитник.

Иронично хмыкнув, Юнгс воспламенил кольцо пламени в воздухе. И в следующий момент из черной сферы на него уже смотрела повеселевшая морда огненного льва.

— Барон, я правильно понимаю, меня ждет задание? — радостно проревел лев.

— Да. Все верно, — кивнул Дерфи, — У нас тут такая канитель. Не поверишь! Зако Зарман убит, Карл Биа-Хатерий убит, Тау теперь сражается за Архатей.

— Зако мне не жаль, он был выскочкой.

— Хамон, ты вредный до ужаса. Ну ладно…прощаю.

— Так! Задание! Не забыл? — строго поинтересовался лев.

— Я? Как я могу! — подмигнул Юнгс, — Сейчас самое время показать Людвигу его истинное место. Я подарю ему самую большую трагедию в жизни — лишу детей. Двух считай нет, остался Сигизмунд. Нанесем ему удар в лоне Эф. Такого никто не ожидает… Убей старшего принца.

Лев дернул головой и на секунду застыл. А потом несколько печальным голосом произнес:

— Сложно.

— Хамон! Ты ведь профи. Так ты мне говорил? Ты ведь пять лет тянул из меня задание, вот и получи. Выполняй.

— Я выполню, не беспокойся.

— А я и не беспокоюсь, это ты должен переживать.

— Я убью его, — подтвердил лев.

— Надеюсь на тебя. От такого сокрушительного удара Биа-Хатерии не оправятся.

— Верно…

— Не вижу радости в глазах. Хотя фиг с тобой! Главное результат, — Юнгс махнул рукой, — Удачи, а мне пора!

Опять не дожидаясь ответа, он спалил сферу. И с чувством выполнено долга барон принялся за военные сборы.

Король Людвиг помрачнел, как осенний день. В его государстве оплакивали младшего принца Карла, увядшего столь юным. Черные траурные ленты украсили все здания Эф, а люди вылезли из привычных светлых одежд, предпочтя им темные грубые робы. Скорбь застилала глаза верноподданных Людвига. Дожди их рыданий смочили плодородную землю владений Биа-Хатерии.