Саша Ино - Нежность. Том 1

— Я… — осекаюсь, горят уши, — Если хочешь…

— Хочу, — Тау наклоняется ко мне, гладя своими большими ладонями мое лицо.

Мне так хорошо. Не хочу останавливаться…

Он притягивает мою голову к себе и погружается в поцелуй. Не могу не ответить… Я обнимаю его шею, прижимаюсь грудью к его мощному торсу. Цепи пляшут вокруг нас магическим хороводом. Из глаз в глаза перетекает пульсирующее желание.

— Ты сделаешь для меня? — шепчет Тау.

— Что? — не понимаю я.

— А что ты можешь?

— Для тебя все, — сейчас я не вру.

— Встань на колени… — произносит Тау, закусывая мочку моего уха. Меня ударяет волной. Столь оголенная страсть проходит по шее, разбиваясь на русла бегущего по коже тока.

— Хорошо, — шепчу я, хотя мое сознание бьет в колокол тревоги.

Колени касаются мягкого пола, и я смотрю снизу вверх на моего врага. Странное чувство… Я был уверен, что никогда не окажусь в таком вот унизительном положении перед Биа-Хатерии.

Я ошибся.

Тау спускает свои штаны и он влажен и уже возбужден. Я начинаю понимать, что он имел в виду… И это хуже фантазий Людвига о лизании их семейных ботинок. Намного хуже.

— Ева… — шепчет Тау, поглаживая мою голову руками.

Ева… Вот, значит, что Тау приготовил моей сестрице. Усмехаюсь.

Какое омерзение. Я не могу… Но ведь член Тау его часть, точно так же как и мой часть меня. Все равно, как я могу взять его в рот? Дикость. Наверное, мои мысли сейчас напоминают мысли невинных девочек, впервые подвигнутых на минет развратными кавалерами.

Но я не девочка… Я правитель Архатея, сын великого короля, глава рода Милиотар. И я готов, поступившись гордостью, сделать это для Тау?

Ева… Если он хочет тебя так унизить, то ничего не получится. Твой брат снова придет тебе на помощь и сделает все за тебя.

Я беру руками возбужденный член Тау и ловлю губами воздух.

Надо лишь пошире открыть рот… Или как?

Сначала я просто целую мокрую возбуждением головку, и соленоватый вкус остается на моих губах. Я закрываю глаза… Это всего лишь часть дорогого мне Тау. Он напрягается сладким ожиданием блаженства.

Ладно, Тау, я сделаю это для тебя.

Погружаю его твердый орган себе в рот, лаская языком.

Сначала очень трудно приноровиться, к тому же сбивают толчки Тау, пытающегося запихнуть свой член поглубже. Начинаю давиться, но продолжаю, сглатывая соленую слюну, перемешенную с чужой липкой страстью. Я ничего не умею…

Терплю… Дыхания не хватает…

Но я привыкаю, причем слишком быстро…

Неожиданно распахиваю глаза, будто на меня кто-то презрительно смотрит. Так и есть… Портрет моего отца, висящий на стене передо мной.

Суровое лицо отца. Массивный подбородок, высокий лоб, маленькие и злые глаза. Мой отец не прощает проступков даже после смерти.

Интересно, что бы он сказал, увидев меня сейчас, сидящего на коленях с чужим половым органом во рту и рисующего языком узоры по набухшим венам. Как ему теперь сын, которого он так долго ждал?!

Он бы сжег меня на месте за позор фамилии Милиотар, и оказался бы полностью прав.

Мой враг стонет.

Прости, папа, я не должен отвлекаться. У меня важное дело, надо доставить удовольствие нашим заклятым врагам Биа-Хатерия. Сейчас закончу с этим, и примусь за следующего, там же вроде много принцев… Какая неуместная ирония…

Меня снова душит спазм.

Становится больно, не надо было смотреть на портрет отца. Он превратил мое сердце в отрытую рану. Проклятые цепи… Все должно было пойти не так. Наоборот! Но почему именно я на коленях? Тау обхватывает мою голову и начинает прижимать к себе, засовывая свой член еще глубже в мое горло. Спазм.

Терплю…

Я обещал сделать это для Тау… Он хотел.

А я… Кажется, по моей щеке катится слеза, она такая же зеленая, как и мои глаза. Надо успокоиться. Внушаю. Мне не больно… Я просто позор Архатея, правитель — удовлетворитель похоти. Не могу больше терпеть… Но все же мне некуда бежать.

Движения Тау становятся интенсивнее.

Осталось просто немного подождать. Давай, Кас, ты сможешь…

Но ведь Тау сейчас со мной и меня это греет. Глупо.

Тау, как же жестоки цепи! Я просто слил партию — патовая ситуация… Не справился и поэтому я сейчас в подчинении. Шах и мат.

Тау сдавливает мою голову и стонет, теплые брызги орошают горло, сползая по пищеводу. Принц кончает, вытаскивая из моего горла свой смягченный орган, и откидывается на кресло. По моим губам размазана густая и насыщенная удовольствием сперма.

Меня трясет лихорадкой и я не верю собственным глазам и памяти.

Ничего не произошло…

Я в ужасе отползаю от Тау.

Судорожно вытираю рот рукавом. Еще… И еще раз.

Все равно грязно!

Дотягиваюсь до дверной ручки.

— Ева… это было восхитительно, — шепчет утомленный Тау.

Ножи по коже.

Я опять бегу, вываливаясь в коридор. Боль… Нечем дышать. Меня еще сильнее лихорадит и бьет озноб, я отравлен сладкими водами, словно мышьяком.

Сползаю по стене и почти ползу. Мне надо уйти… Нет сил терпеть.

Наступаю коленями на свои же волосы и распластываюсь на каменном полу. Холод плит утяжеляет разрезы моей души, но я все еще скован отвержением реальности. Холодно… так ужасно холодно.

Хочу согреться…

— Ева… — в отчаянье шепчут мои опороченные губы.

И почему все так несправедливо?! Зачем я вообще родился? Мама хотела спасти меня, но ей не удалось. Пуповина меня не придушила, а ведь напрасно.

И сейчас… Цепи связали меня. Я не смог остановиться. Не смог ему отказать. Поэтому сейчас я унижен и разбит.

Враг властвовал не на поле боя… Поздравляю Биа-Хатерии, но по-прежнему из нас двоих я выбираю себя. Тау и твоя семья, вы все еще ответите за мой сегодняшний позор.

Сплевываю.

Еще раз.

И еще…

Сплевываю, пока во рту не остается зачаток последней слюны, и горло не дерет вкусом соленой кожи, оставшимся после вмешательства Тау.

Закрываю глаза.

Дыхание камнем.

Правителю надо просто отдохнуть в душной лихорадке раскаянья.

Юнгс ощущал необходимость подготовиться к военным действиям. Получив от Касандера задание стать верным помощником Тау, он со всей серьезностью отнесся к делу, которое, впрочем, его не радовало. Что за радость в жизни помогать ненавистному врагу? Но спорить с правителем барон не стал.

Для необходимых приготовлений Юнгс вернулся в родовой замок клана Дерфи, где ему с матерью была отведена старая башня. Но на скромные бытовые условия Юнгс не жаловался, дружба с Касандером прочила ему, куда большее изобилие и славу, нежели то, чем располагал его род.

Возвращался барон в самом наихудшем расположении духа. Во-первых, убили сильного мага, а во время войны это серьезная потеря. Во-вторых, печалило состояние Касандера, всерьез поглощенного персоной Тау.