Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]

Быстрый Бен видел, что узлы на плечах больших ящериц начали перезаряжаться. Сколько потребуется времени?

– Неизвестно, – прошептал он. – Слушайте, маленькие желуди. Ваша цель – большие ящерицы, те, что с ранцами. Про остальных забудьте… пока.

И он пошел в направлении ближайшей фаланги.

До первой шеренги на’руков оставалось меньше сотни шагов.

Они видели его, и теперь обратили внимание. Молнии блеснули по всей первой шеренге.

Выкарабкиваясь, как пьяный, из кратера, Рутан Гудд качал головой, беря на изготовку сверкающее оружие. Грязь стекала по спине под заляпанной, покрытой паром броней. Рутан сплюнул грязь.

Ну, не так уж и плохо вышло.

Прямо перед ним, всего в двадцати шагах, вырисовывалась громадная первая шеренга. Глаза сверкали, как алмазы, в тени украшенных шлемов. Клыки блестели, словно железные.

Он догадывался, что они не ожидали увидеть его снова. И поскакал к ним, чтобы сказать «привет!».

– Арбалеты на изготовку! – проорал Скрипач. – Целься по узлам!

– По чему?

– По здоровенным ранцам! Магия исходит оттуда!

Корик протиснулся к Скрипачу и присел. Он был покрыт коркой грязи, смешанной с кровью.

– Кто поднимется и глянет, Скрип?

– Я, – вызвался Корабб и пополз по брустверу. – Нижние боги! Тот капитан еще жив! Он в их рядах…

Когда Корабб полез наружу из траншеи, явно намереваясь присоединиться к Гудду и атаковать проклятую фалангу, Битум вовремя среагировал и стащил глупца обратно.

– Оставайся на месте, солдат! Бери арбалет… нет, вот этот! Заряжай, чтоб тебя!

– Дистанция, Корабб? – спросил Скрипач.

– Сорок, и замедлились, сержант… капитан врубился прямо в них!

– Мало чем поможет. Пусть у него хоть Опоннова кочерга в заднице, он ведь один.

– Надо ему помочь!

– Мы не можем, Корабб, – сказал Скрипач. – И потом, этого он хочет меньше всего: а то почему бы он отправился туда в одиночку? Оставь его, солдат. У нас свои заботы на подходе. Корик, ты смотришь следующий, через десять, девять, восемь, семь…

– Я не хочу, чтобы мне голову отстрелило!

Скрипач развернул арбалет и направил в грудь Корику.

– Четыре, три, два, один… пошел!

Рыча, Корик полез наверх. И тут же вернулся.

– Хрень. Тридцать пять и набирают скорость.

Скрипач громко скомандовал:

– Всем приготовиться! по узлам! Ждать… ждать… ДАВАЙ !

Вал довел своих «мостожогов» до последней траншеи.

– Плевать, что думает Быстрый, у него всегда есть поддержка, он никогда не был один. Никогда. И вот мы, солдаты… подтянись, Сальцо! Посмотри на Бутыли, она совсем не пыхтит…

– Да она забыла вообще, как дышат! – выдохнула Сальцо.

– Помните мои слова, – сказал Вал. – «Мостожоги» встречали врага и пострашнее, чем эти пузатые ящерицы. Ерунда ведь, правда?

– Мы победим, командир?

Вал взглянул на Рассвета. И улыбнулся.

– Не сомневайся, сержант. А теперь все проверьте оружие и помните: целиться в тех, что с ранцами. Сейчас мы вступим в открытую…

Страшный удар сотряс воздух – но гром шел со стороны на’руков. Черная дымная туча вздымалась, как пролитые чернила.

– Боги, что это было?

Вал улыбнулся еще шире.

– Это, солдаты, был Быстрый Бен.

Молнии вырывались из сотен дубинок, от множества фаланг с двух сторон от той, которую он атаковал. Стрелы-молнии неслись к нему и отлетали, когда Быстрый Бен отбивал их. А я не Тайшренн, и это не Крепь. За мной нет никого, так что стреляйте в меня, проклятые гекконы. Всё, что есть, расстреляйте!

Воины из первой дюжины шеренг фаланги, которую он атаковал, лежали на земле; некоторые извивались или неловко пытались подняться, со сломанными конечностями и треснувшими костями. Большинство лежали неподвижно – их тела вскипели изнутри. Двигаясь к тем, кто оставался, Быстрый Бен увидел, как они перегруппируются, образуя шеренгу, чтобы снова встретить его.

Громадные фальшионы и алебарды поднялись на изготовку.

Быстрый Бен раздвигал сознание, пока не начал ощущать воздух над тварями; он мог чуять потоки, врывающиеся через жабры в легкие рептилий. Он постарался охватить как можно больше.

И поджег воздух.

Молнии отскакивали от Высшего мага и улетали в небо или в стороны.

Сержант Рассвет завопил, когда одна молния развернулась и понеслась прямо к Валу. Рассвет метнулся вперед, за три шага чуть не порвав все мышцы спины и ног. Он Охотник за костями. Он стал тем, кем всегда хотел быть; никогда он не был таким высоким, не ходил так прямо.

И все благодаря Валу.

Видишь меня? Я Рассвет…

Он улыбался, бросаясь под молнию.

Сержант Вала взорвался ослепительной белой вспышкой; и не осталось ничего, кроме вьющегося пепла. Позади кричали солдаты. Повернувшись, Вал проорал:

– Всем на землю! Выжидаем! Выжидаем!

Чтоб тебя, Быстрый… ты же сам знаешь, здесь не Крепь! А ты не Тайшренн!

Рутан Гудд рубил направо и налево, но проклятые твари продолжали давить – продвигаться вперед он уже не мог. Тяжелые стальные клинки трещали и скользили по коню, по бедрам Рутана. На броне появлялись трещины, но тут же затягивались. Меч Рутана пробивал шлемы и черепа, шеи и конечности, но на’руки не сдавались, надвигаясь и надвигаясь на него.

Он услышал взрыв слева, почувствовал зловоние завывающих Путей, вынужденных творить невероятное, – Быстрый Бен, сколько ты еще сможешь прятаться? Что ж, Рутан знал, что не увидит всех раскрытий. Твари просто задавят его своей массой. Конь шатался и мотал головой от каждого яростного удара фальшиона.

Остатки фаланги, обойдя облепившую Рутана кучу, поднимались на хребет, почти достигнув первой траншеи. Рутан заметил и остальные шагающие вперед фаланги.

Четыре клинка ударили в него одновременно, выбив из седла в дожде осколков льда. Выругавшись, он повернулся и бросился в водоворот конечностей и клинков. А потом когтистые лапы принялись топтать его. Удар в лицо оглушил. Белая вспышка – и благословенная тьма.

Двенадцать шагов. Выжившие морпехи в первой траншее поднялись как один. Арбалеты звякнули. Треснули «шрапнели», и полыхнули «горелки». Прямо перед собой Скрипач увидел, как его болт скользнул по большому ранцу и взорвался прямо за головой ящерицы. Шлем отлетел, вращаясь и разбрасывая ошметки мозга и кости, разбрызгивая кровь. Ранец почернел и взорвался.

Ударная волна отбросила Скрипача в траншею. Сверху дождем посыпались куски кожи и мяса.

Тяжело дыша, он принялся перезаряжать. Последняя «ругань» – надо избавиться от нее, прежде чем она жахнет, как те «шрапнели» в шеренге… боги, как нас тряхнуло…

На траншею упали тени.

Скрипач поднял глаза.

Явились на’руки.

Корабб сумел-таки перезарядить. Подняв голову, он увидел, как на бруствер поднялась громадная ящерица, разинув пасть, словно в улыбке.