Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]

Флакон был завален трупами на’руков и людей, но не спешил выбираться. Он видел, как со всех сторон шагают новые ящерицы.

Мы даже не задержали их.

Быстрый, куда девалась изящность?

Он видел полоску неба, видел нетерпеливо кружащихся вивалов, готовых спуститься на пир. Бабушка, ты всегда говорила: не замахивайся слишком широко. Закрой свои мертвые глаза и помни: я очень тебя любил .

Он покинул тело и взлетел в небо.

Корабб поднатужился и выдернул меч из левой глазницы на’рука; затем нагнулся и снова взялся за лодыжку Мелкого… но тот уже перестал вскрикивать; Корабб увидел расслабленное лицо и застывшие бессмысленные глаза.

Шеренга на’руков приближалась, оставалось несколько шагов. Выругавшись, Корабб убрал руку и повернулся, чтобы бежать.

Траншея тяжелой пехоты была прямо перед ним. Он видел лица под шлемами, оружие наготове. Стрелы свистели над ним, и за спиной непрерывным потоком гремели удары. Корабб побежал.

Спрут спрыгнул в траншею за ним.

– Видел Битума?

– Видел, как он умер.

– А Флакон?

Корабб покачал головой.

– Улыбка? Корик?

– Их Скрип забрал.

– Скрипач! Он не…

В первой траншее прямо перед ними грохнул взрыв. На’руки просто исчезли в синих тучах.

– Что за…

– Какая-то тварь наступила на «ругань»! – сказал Спрут. – Будут знать! Давай!

Готовые к бою тяжи стояли со смертельно бледными лицами под шлемами. Двое расступились, пропуская морпехов.

Один крикнул Спруту:

– Эти дубинки…

– Знаем, солдат! – рявкнул в ответ Спрут. – Но теперь это просто железо.

По всей траншее прокатился возглас:

– Слава морпехам!

Лица вокруг Корабба внезапно обрели цвет, блеснули зубы. От внезапной перемены у него захватило дух. Железо, точно, а о железе вы знаете все .

На’руки были уже в пяти шагах от них.

Тяжелые пехотинцы поднялись навстречу.

Вал смотрел, как ящерицы вылезают из громадного кратера, где был Быстрый Бен, смотрел, как они снова строятся в шеренги и продолжают движение. Повернувшись, не вставая, он посмотрел назад: летерийские легионы приближались ровной легкой рысью, подняв пики.

Вал хмыкнул. Оружие в самый раз.

– «Мостожоги»! Слушать меня! Забудьте про Высшего мага. Он теперь – пепел на ветру. Мы должны проредить ящериц для летерийцев. Готовь оружие. Один залп по моей команде – и отходим; если летерийцы сообразят, они нам дадут проход! Если нет – уходим вправо… вправо, ясно? И бегите, как будто за вами сам Худ гонится!

– Командир! – крикнул кто-то.

– Ну что?

– А кто такой Худ?

Нижние боги…

– Тот, которого лучше, чтобы не было у тебя за спиной, ясно?

– А. Ясно.

Вал поднял голову. Твою мать, у этих дубинки и ранцы .

– Проверить оружие! Готовь «синьку». Слышали? « Синьку» ! И целиться по первой шеренге! По узлам, парни и девчонки, по белым ранцам!

– Командир!

– Худовы…

– Я слышу коней! С юго-востока… кажется… это ведь кони?

Вал приподнялся чуть повыше. Две фаланги ящериц ловко разворачивались. Ох, боги …

Готовясь к атаке, Голл подался вперед в седле. Как малазанцы, он хотел найти самого уродливого врага во всем проклятом мире. И самого страшного. Но у этих фаланг не было пик, чтобы отражать атаку кавалерии, – и они поплатятся.

Когда он довел армию до того места, где остановилась Рафала, он увидел – всего за дюжину ударов сердца – все, что хотел увидеть.

Враг уничтожал малазанскую армию, отбрасывал ее назад, кося сотни солдат, как малых детей. Это была бойня, и всего лишь треть всех фаланг сошлась с Охотниками за костями.

Летерийцы надвигались с двух флангов, ощетинившись стеной пик в зубчатом строю, но до врага они еще не добрались. Дальше по краям собиралась конница, но очень далеко – чересчур далеко, на взгляд Голла.

Прямо перед хундрилами две фаланги выстраивали плотную защитную линию, лишая «Выжженные слёзы» возможности ворваться между ними, посылая стрелы направо и налево. Голлу не нужно было подавать знаки и отдавать команды – его ведущие воины знали, что нужно отходить, выпустив стрелы; знали, что за ними пойдут тяжелые копейщики, глубоко врезаясь в ослабленные ряды врага, – ударить и отойти. Не будет возможности разбить эти фаланги: демоны слишком большие, и доспехи слишком тяжелые. Они не дрогнут перед атакой.

Это последний день хундрильских «Выжженных слёз». Дети мои, вы поскачете за мной? Знаю, что поскачете. Дети мои, будьте сегодня мужественны. Глядите на своего отца – он гордится вами всеми.

Первая шеренга демонов начала готовить странные дубинки.

Вал видел, как из рядов на’руков вырвались молнии и вонзились в массу хундрильских воинов. Атака словно захлебнулась в ужасном кровавом тумане.

Борясь с тошнотой, Вал повернулся на спину и уставился в небо. Оно совсем не было похоже на небо.

– «Мостожоги», готовьсь! Оружие в руку! Один… два… три… вставай !

Брис думал, что тела, лежащие впереди на земле, это трупы. Но они внезапно поднялись – сорок или пятьдесят – и выстрелили чем-то в первую шеренгу на’руков. Маленькие черные гранаты лопались, попадая во вражеских воинов. И через мгновение пораженные на’руки начали извиваться: жидкость проедала броню и шкуру.

Один из белых ранцев взорвался, повалив стоявших вокруг. Затем еще один и еще. Первые шеренги фаланги мгновенно превратились в хаотичное месиво.

Брис повернулся к сигнальщику.

– Труби атаку! Атаку!

Трубы взревели.

Легионы перешли на быструю рысь, выставив пики.

Саперы бежали влево в проход между двумя отрядами. Нужно было вовремя освободить дорогу.

На шести шагах летерийские шеренги рванулись вперед; голоса слились в один дикий рев.

Острия зубчатого строя пробивали вражеские шеренги – одну, вторую, третью. Фаланга на’руков смялась. И затем два отряда остановились, подняв пики. Между конниками хлынули бойцы, вооруженные топорами и штурмовыми мечами, и начали ближний бой. Фальшионы вздымались и опуска- лись.

Брис подал знак. Подъехал еще один посыльный.

– Онагры и баллисты на восточный холм. Начать обстрел. Кавалерии – прикрывать их спереди, пока не начнут стрелять.

Посыльный отсалютовал и умчался.

Брис посмотрел на юго-восток. Каким-то чудом несколько конных воинов уцелели после колдовского залпа; они появлялись из клубов дыма и пыли, чтобы обрушиться на первые шеренги на’руков. Их нечеловеческая ярость не удивила Бриса: они пережили такое, что срывает с любого воина остатки разума.

Брис коротко выдохнул молитву по ним во имя дюжины давно забытых богов.

Справа появился гонец.

– Командир! Западные легионы схлестнулись с врагом.

– И?..

Воин вытер пот с лица.

– Отбили их шага на два, но теперь…