Гильберт Бриссен - Librum Fraudatori

- Смелые слова, но где доказательства? Кто ты, чтобы говорить такое?

- Что ж, придется представиться. Я Коракс, третий ученик кукольных дел мастера Розена.

- Ученик Отца?! И ты пришел сюда, зная, что случилось?

- Не все мы такие, как Энджу. Но на этот раз случай особый. Мастер поручил мне помогать Соусейсеки вернуться в этот мир.

- Лжешь и не краснеешь. Соусейсеки…та, что называет себя Соусейсеки…успела многое рассказать и ваши слова не сходятся ни в чем.

- Ей не обязательно было знать правду. Я не хотел, чтобы мой экзамен что–то для нее значил. — я чувствовал, что завираюсь.

- Но почему я должна тебе верить? Думаешь, я глупа?

- Мастер…Розен просил передать тебе одну вещь при встрече. Жаль, что обстоятельства сложились именно так.

- Отец…мне?

- Вот, держи. Он сказал, что ты потеряла ее в бою, но заслуживаешь возвращения. — и я протянул Шинку брошь.

- Отец…он так сказал… — Шинку держала мою поделку, словно величайшую драгоценность, — он починил ее…для меня?

- Многое изменилось с тех пор, как вы расстались. Ты, наверное, чувствуешь, что она сделана не так, как первая.

- Да…в ней есть что–то особенное. Отец…

- Та брошь была сделана руками. Эта — мыслью. Она и есть мысль — воспоминание мастера, которому он дал форму. Береги ее. — мне даже стало жаль Шинку, которая так легко отказалась от своей недоверчивости при виде старой реликвии.

- Я сберегу. Спасибо, Коракс.

- И все же, где Соусейсеки?

- Мы с Суисейсеки решили, что она не настоящая. Суисейсеки заперла ее в лозе — и она даже не попыталась сопротивляться. Но почему? Настоящая Соусейсеки с легкостью выбралась бы…

- Где она?

- Там, за диваном, у стола. Она просила нас вернуть тело, а потом замолчала.

Я не стал дослушивать и бросился туда, куда показала Шинку. Лоза рассыпалась, но Соусейсеки лежала неподвижно, словно… Нет, не может быть, не верю! Слишком рано!

Ее пальцы уже были полупрозрачны, и лицо побледнело, как будто… Я подхватил ее на руки, замечая, насколько легче она стала. Сквозь грудь видна была Роза Мистика, пульсировавшая голубоватым светом, словно бьющееся сердце. Сотканная из сна, Соусейсеки потеряла слишком много сил и теперь развоплощалась. Я провел рукой по все еще непослушным волосам, пытаясь не впадать в отчаяние. Ее ресницы задрожали, прозрачные капли стекли по щекам. Из последних сил Соусейсеки взглянула на меня и прошептала:

- Ты все же пришел…мастер.

Даже сейчас она не использовала наш контракт, сопротивляясь моим попыткам перелить силы в кольцо. Маленькая упрямица, зачем мне твое самопожертвование, если тебя не будет рядом? Серебро бессильно металось, рассыпая медленно гаснущие в воздухе искры, тускло рдели соскальзывающие на пол капли багрянца, струйками ядовитого тумана таяли черные закорючки знаков.

- Нет, Соусейсеки, ты не уйдешь так просто. У меня еще есть, что отдать ради этого!

Внутри нее что–то хрустнуло, звякнуло. Механизм тоже исчезал, теряя реальность, и времени оставалось совсем мало. Собрав последние остатки самообладания, я ждал, когда Соусейсеки перестанет блокировать нашу связь. Она все еще пыталась что–то сказать, но силы стремительно покидали призрачное тело.

Роза Мистика пульсировала все медленнее, и, кажется, мое сердце билось в такт ей. Удар…удар…томительное напряжение…удар…вот оно!

- Не пущу, — прошептал я и продавил защиту кольца.

Видения вертелись в голове, образы потерянных навсегда дней, недель, лет. Терявшееся безвозвратно будущее показывало мне себя на прощание. Но было ли оно настоящим? Не знаю. Да и стоило ли мне знать, что теряю? Стиснув зубы, я отогнал сомнения, продолжая сливать годы в раскаленный металл, вдыхая запах горящей кожи. Нужно совсем немного, совсем чуть–чуть, ведь тело совсем рядом…

Знаки удерживали меня в сознании достаточно крепко, помогая не терять концентрацию. Не так уж и много пришлось потратить, чтобы она пришла в себя.

Канал закрылся так резко, что я застонал от боли. Но главное, главное было позади.

- Что же ты наделал, мастер! Зачем?! Сколько лет ты отдал, чтобы удержать меня здесь?

- Шесть–семь, не больше, — улыбнулся я, — мы успеем раньше.

- Как ты можешь так спокойно говорить об этом, — Соусейсеки едва удерживалась, чтобы не разрыдаться, — ты же не вечен!

- Успокойся, Соу, успокойся, — сказал я, обнимая ее, — я же говорил, время без тебя мне не нужно. Но нужно спешить. Чем раньше ты вернешь свое тело, тем меньше шанс того, что придется повторить эту процедуру.

- Мастер…у тебя седина в волосах…и морщины…сколько ты отдал? Сколько на самом деле?

- Ты все равно заметила бы, наверное. Восемнадцать.

- Нет…нет, не может быть! Как ты мог! Зачем? — крупные слезы градом катились из разноцветных глаз, обжигая раны.

- Я знаю, что делаю, Соусейсеки. Просто поверь — так нужно было. Просто поверь.

- Но…но…как же…мастер… — всхлипнула Соу, борясь с собой, — Хорошо. Я буду верить, раз ты так сказал.

- Пойдем. Нас уже ждут. — я поднял все еще слабую Соусейсеки на руки и, шатаясь, пошел к выходу.

- Постой, человек, — раздался позади голос Шинку, — и ни слова о теле не скажете?

- Что толку надоедать недоверчивым леди, которые равно стойки и в убеждениях, и в заблуждениях? — отвечал я, не останавливаясь, — До свиданья, Шинку.

- Вижу, не за манеры ты стал учеником Отца, Коракс, — съязвила она напоследок.

- Спасибо за комплимент, алая леди.

Суигинто ждала нас за зеркалом, сидя на знакомом чемодане с золотой розой. Увидев Соу у меня на руках, она презрительно усмехнулась, но потом ей бросились в глаза мои морщины и седина.

- Ты не так долго был там, чтобы постареть, медиум.

- Дурное дело нехитрое, как говорили у меня на родине. Вижу, у тебя все удалось?

- Это было совсем просто. Было бы интересно посмотреть на твое лицо, если бы я принесла Хинаичиго, но вы слишком много мне должны, чтобы так шутить. Ты справился с Шинку?

- Мы договорились без драки — это подождет до лучших времен. Сейчас у нас нет времени на поединки.

- Я слышала, как ты обманул глупую Суисейсеки. Неплохо для человека.

- Это было довольно просто. Ты не обидишься, если мы продолжим позже? У нас действительно мало времени.

- Даже не поблагодарил, невежа. На этот раз я не буду мелочной — это слишком скучно, но при случае все припомню.

- Спасибо, Суигинто. Я привык платить по долгам.

- Лети уже, ученик. У меня…у нас тоже кончается время.

Н–поле встретило нас гулкой тишиной и полумраком. К Соусейсеки, казалось, вернулись силы и я отпустил ее с рук. Чемодан был довольно тяжелым, и замки не хотели подчиняться моим ослабевшим пальцам. Наконец, крышка откинулась, скрипнув петлями, и Соу прикоснулась к настоящей себе.