Дилан Фэрроу - Безмолвные [litres]

Ситуация? Я беззвучно повторяю это слово. Они говорят о башне? Эти люди здесь, чтобы найти меня? Вернуть в Высший совет? Или они убьют меня здесь и оставят мой труп стервятникам?

Земля подо мной слегка покачивается. С усилием я прислоняюсь к скале, стараясь сохранять спокойствие.

– В деревне говорят, что отряд Кроуэлла держит ситуацию под контролем. Если мы сведем трафик к минимуму, им понадобится всего день, может быть, два, чтобы закончить, – подхватывает другой бард.

Я выдыхаю воздух. Они только следят за движением транспорта. Возможно, есть шанс, что я смогу проскользнуть незамеченной. Я должна действовать быстро.

Выйдя из-за выступа, я придаю своему лицу, как надеюсь, совершенно нейтральное выражение. Барды наконец замечают меня, когда я подхожу ближе, но их взгляды становятся безразличными, когда они видят тренировочную форму, которую я ношу.

– Изложи свое дело, – приказывает бард верхом, холодно глядя на меня сверху вниз.

Я прочищаю горло, готовясь ответить кратко, как принято среди бардов.

– Меня послали с сообщением для Кроуэлла, – говорю я более уверенно, чем чувствую себя.

– Он на дороге, наблюдает за операциями в деревне. Действовать осторожно, – бард кивает в сторону.

Я прохожу мимо остальных ровной походкой, стараясь не обращать внимания, как сильно бьется сердце. Когда дорога огибает скалу и группа исчезает из виду, я чуть не падаю на колени от напряжения, вызванного этой игрой.

Если я остановлюсь в деревне, смогу смешаться с бардами и раздобыть кое-какие припасы.

Я снова теряю счет времени, следуя по тропе, которая петляет вокруг гор; она опасно сужается, когда я меньше всего этого ожидаю. Я вся дрожу, когда заворачиваю за очередной поворот и наконец вижу впереди деревню.

Неожиданный всплеск цвета. Яркие знамена и флаги всех форм и размеров развеваются на ветру. Каменные дома, построенные в скалах горы, выкрашены в яркие цвета, а узкие улочки внизу заполнены оживленным рынком.

Самое соблазнительное – это дым, радостно поднимающийся из труб, обещание тепла.

С удвоенной энергией я иду дальше, мечтая найти убежище, где смогу перестать дрожать и собраться с мыслями. Мой пустой желудок громко напоминает мне, что еда – это тоже необходимость.

Когда я приближаюсь к окраине деревни, на меня налетает порыв ледяного ветра, несущего с собой отвратительную вонь, заставляя меня замереть. Я прикрываю нос и рот рукой, пытаясь защититься от нее, когда иду через главные ворота.

Я помню этот запах. В моем доме, когда я нашла маму на полу.

Смерть имеет очень характерный запах.

Разноцветные знамена развеваются над головой, но когда я поворачиваюсь к узкой грунтовой дороге, ведущей в деревню, мне приходится несколько раз моргнуть. Празднично украшенные деревья, знамена и фонари исчезли.

Когда я поворачиваюсь, чтобы идти вперед, все выглядит по-другому. Как будто я прошла через иллюзию и теперь нахожусь в настоящей деревне. Это пугает. Гораздо больше, чем Астра. Группы грязных людей толпятся вокруг скудных костров или в самодельных палатках. Некоторые ранены и больше не встанут. Люди входят и выходят из полуразрушенного здания, которое выглядит готовым соскользнуть прямо со скалы. На выцветшей матерчатой вывеске, висящей снаружи, изображены бочонок пива и кружки, указывающие, что здесь находится таверна. По обе стороны двери стоят два барда. Они, кажется, охраняют здание, но их глаза настороженно скользят по людям снаружи.

Я не видела этого с дороги. Могла ли я не заметить этого в своем стремлении найти убежище?

Что-то здесь не так.

Или со мной что-то не так.

Я отгоняю эту мысль, заставляя себя сосредоточиться.

Знаю, что лучше не задавать вопросов бардам и не раскрывать своей игры. Вместо этого я решительно шагаю к двери. Они разрешают мне войти, напряженно кивая.

Моя радость от тепла внутри недолговечна. Даже хотя я чувствую, как чувствительность возвращается в мое тело, внутри все сжимается.

Таверна, по-видимому, была переделана в штаб бардов. Ставни закрыты и заперты на засов. Единственный естественный свет исходит из узких щелей в неровных досках, подсвечивая пылинки в воздухе. Если бы не слабый свет нескольких свечей, комната была бы почти погружена в темноту.

Несколько бардов разрабатывают стратегию, склонившись над столом, заваленным картами. Другая группа готовится к смене караула.

Беженцы жмутся по углам. Большая группа людей держит молодого человека, лежащего на доске, – над ним проводят операцию, извлекая стрелу из плеча. Он воет от боли, когда его прижимают к доске. Его крики заглушают шепот, звучащий из разных концов комнаты. Никто не беспокоится о присутствии бардов. И те отвечают взаимностью.

Пока все сосредоточены на своей работе и проблемах, я легко проскальзываю в темный угол.

Мое тело покалывает от тепла, и я не спускаю глаз с происходящего в таверне. Это не мешает ей наклоняться из стороны в сторону, как будто мы плывем по морю. Движение медленное, и меня начинает подташнивать.

Я закрываю глаза и прижимаюсь к стене. Дерево впивается в ладони, возвращая меня в настоящее.

Шатание прекращается. Я открываю глаза, надеясь, что мне удалось предотвратить худшее из безумий.

Как всегда, я ошибаюсь.

Замешательство быстро сменяется холодным, пронизывающим страхом, когда я смотрю на таверну. Все ставни открыты, заливая помещение теплым, ярким солнечным светом. Со стропил свисают знамена всех мыслимых цветов. Посетители болтают за столиками, а симпатичная темноволосая женщина суетится, подавая еду и напитки. Зал битком набит завсегдатаями, поющими и произносящими тосты.

Это ведь не по-настоящему, правда?

Я открываю и закрываю глаза, как будто пытаюсь пробудиться от сна – или кошмара, – но комната только быстро меняется, изображая попеременно эти две обстановки. В одно мгновение она наполняется ужасом, а в следующее – смехом.

Дрожа, я иду вдоль стены к двери и, не теряя времени, распахиваю ее и выскакиваю наружу, в порыв холодного горного воздуха.

Я прикрываю глаза рукой. Я не хочу ничего видеть, когда выхожу на дорогу и бегу так быстро, как только могу. Мне нужно уйти отсюда. Куда-то далеко, подальше от бардов, от Высшего совета. Я чувствую, как мой разум распадается с каждым испуганным шагом, который я делаю.

Опять этот запах. Зловоние смерти. Я чувствую, как он проникает в мою одежду, волосы, легкие. Душит меня.

Я убираю руку от глаз, когда что-то врезается мне в бок, сбивая с ног. Когда я поднимаю глаза, ничего нет.

Я растянулась посреди улицы горной деревни. Никто на оживленном рынке, кажется, не замечает меня, они просто живут своей жизнью. Вверху на ветру весело развеваются разноцветные знамена… Ветер, который несет запах разложения. Как дым, но огня я не вижу.