Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

Лот, повидавший Фиридела, никак не мечтал повстречаться с кем-то из его родичей.

– Мы нацелимся на закрытый порт на юго-западном побережье империи Двенадцати Озер. – Харло показал на карте. – Здесь когда-то, пока не вступил в действие морской запрет, стояли несколько факторий для торговли с домом Лаксенг. Это, конечно, было до Горя Веков. Наше прибытие в этот порт станет внятным посланием императору.

– Что мы хотим снова открыть закрывшуюся дверь, – понимающе кивнул Лот. – А что ты скажешь о Вечном императоре?

– Почти ничего не скажу. Лаксенг живет за стенами дворца, показывается оттуда лишь на летний выход и обходится с нарушителями границы чуть мягче морских владык Сейки.

– Почему?

– Потому что Сейки – островное государство. Драконья чума, едва вонзив в него зубы, распространялась быстрее пожара. Чуть не сгубила все население. У лакустринцев же было больше места, куда от нее бежать. – Харло вперил в Лота немигающий взгляд. – Ты, главное, убедись, достоин ли Вечный император руки королевы Сабран. Она заслужила принца, который будет ее любить.

При этих словах на щеке у него дернулся мелкий мускул. Капитан, сцепив зубы, снова опустил голову к карте и поманил к себе картографа.

– Я для королевы Сабран на все готов, капитан Харло, – тихо проговорил Лот. – Честью клянусь.

Харло хмыкнул:

– Каюта для тебя готова. Если что-то постучит в борт, постарайся не обмочить штаны. Это киты. – Он кивнул на дверь. – Ступай, Эстина. Влей в него чего-нибудь крепкого.

Когда Мелаго вывела его на палубу, Лот бросил последний взгляд на удаляющийся «Элегант». И постарался не думать о том, что «Роза вечности» остается посреди Бездны одна.

Каюта оказалась лучше прежней. Лот подозревал, что обязан таким возвышением не почтению моряков к его знатному роду, а тому, что побывал в Искалине и вернулся из него с рассказом.

А объясняться пришлось. Он выложил свою историю Мелаго, которая слушала его, сидя под окном. Поведал ей о безвыходном положении донматы Маросы, открыл правду о плотском короле Искалина, описал туннель, где встретил свою смерть Кит. Ради Эды он пропустил часть рассказа, относящуюся к обители Апельсинового Дерева. Сказал просто, что перевалил Веретенный хребет и через Ментендон вернулся в Инис. Дослушав, Мелаго покачала головой:

– Право, жаль. У благородного Китстона было доброе сердце. – Она отхлебнула из фляги, которую носила на поясе. – А теперь тебе путь на Восток. Ты, конечно, уже доказал свою отвагу, но, думаю, тебе там трудно придется.

– Я заслужил трудности, – сказал Лот. – Кит погиб по моей вине.

– Это ты брось. Он сам решил уйти с тобой. Мог бы остаться в Искалине или у нас на борту, а мог бы и дома. – Она протянула ему флягу. Лот, помедлив, взял ее. – Вы хотите убедить восточников, что им помощь с Запада нужна не меньше, чем они нам, – но они ведь веками обходились сами – и что союз с королевой Сабран, награда для любого правителя на нашем краю света, Вечному императору не обязательно покажется соблазнительным. Это для нас она королева, а для него богохульница. Ее религия стоит на ненависти к драконам, а их – на поклонении.

– Но не огнедышащей породе. – Лот понюхал содержимое фляги. – Им восточники не поклоняются.

– Да, Безымянного и его отродья они боятся так же, как мы, – признала Мелаго, – и все же королеве Сабран, чтобы добиться своего, придется, пожалуй, поступиться кое-какими принципами.

Лот выпил – и задохнулся: жгучая жидкость ударила ему в нос. Мелаго рассмеялась.

– Попробуй повторить, – посоветовала она. – Со второго глотка легче пойдет.

Он отхлебнул еще. И второй глоток обжег ему щеки изнутри, зато в животе стало тепло.

– Оставь себе. В Бездне пригодится. – Мелаго встала. – У меня дела, но я попрошу наших лакустринцев рассказать тебе о своих обычаях и преподать хоть несколько слов из своего языка. Чтобы ты не предстал перед его величеством полным болваном.

Густой туман придавил «Розу вечности», даже днем не пропуская лучей света. Корабельные огни призрачно отражались в волнах. Лот, опасаясь простуды, не выходил из каюты, где канонир-лакустринец Сим обучал его обращению с императором Двенадцати Озер.

Восемнадцатилетний Сим обладал бесконечным запасом терпения. Он рассказывал Лоту о своей родине, разделенной на двенадцать больших областей, в каждой из которых лежало одно из обширных озер. Четверо драконьих старейшин разделили эти озера по три на каждого и меняли их согласно временам года: эти перемещения легли в основу лакустринского календаря.

Вечный император Двенадцати Озер, возглавивший теперь дом Лаксенг, был воспитан своей бабушкой, вдовствующей императрицей. Сим обучил Лота, как надо кланяться, как к нему обращаться и как держаться в его присутствии.

Лот узнал, что Дрангъен Лаксенг, не будучи богом, в глазах своего народа был близок к божественности. Считалось, что его род идет от первого из людей, нашедшего дракона после его падения из небесного мира. В народе поговаривали (а дом Лаксенг не подтверждал и не опровергал этого слуха), что среди правителей династии бывали драконы в человеческом облике. Одно было несомненным: когда близилась смерть лакустринского правителя, нового избирал среди законных наследников имперский дракон.

Лоту от мысли об имперском драконе при дворе делалось неспокойно. Странная мысль – жить под надзором змея .

– Это запрещенное слово, – строго сказал Сим, когда Лот однажды произнес его вслух. – Мы зовем своих драконов подобающим именем, а зверей Запада – огнедышащими.

Лот взял это на заметку. Сейчас от его прилежания в учебе зависела жизнь.

Когда Сим был занят другими делами, Лот коротал время за карточной игрой с рыцарями, а изредка, когда у нее выдавался свободный час, – с Мелаго. Та каждый раз его обыгрывала. Ночами он старался спать, но однажды вышел на палубу, покинув койку ради таинственного пения.

Фонари не горели, но яркие звезды позволяли кое-что разглядеть. Харло курил трубку на юте, и Лот подошел к нему:

– Добрый вечер, капитан.

– Ш-ш! – Харло замер изваянием. – Слушай.

Над темными волнами неслась песня. Лота пробрал холод.

– Кто это?

– Сирены.

– Они заманивают нас на смерть?

– Только в сказках. – Капитан выдохнул клуб дыма. – Смотри на море. Они море зовут к себе.

Поначалу Лот не видел ничего, кроме пустоты. А потом под водой расцвел светящийся цветок, подсветил поверхность. Вдруг стали видны рыбы – тысячи рыб, и каждая полнилась сияющими радужными переливами.

Лоту рассказывали о светящихся небесах Хрота. Но увидеть такое под водой он никак не ожидал.

– Видишь, мой господин, – пробормотал Харло. Отблески света играли в его глазах. – Красоту можно найти повсюду.