Анатолий Махавкин - Погонщица единорогов [litres]

– Торопишься? – Он покрутил циферблат на «компасе».

– Нет, просто в этот раз всё как-то сильно затянулось. Возможно, временные потоки тут движутся по-иному, а может, в эту самую минуту жена сидит рядом и зря пытается меня разбудить. А супруга у меня, если что, не хухры-мухры, а реинкарнация здешней Леди единорогов, и нервировать её никак нельзя.

– Знаю, – рассеянно пробормотал Егор и совместил какие-то риски. – Однако тыкать в тебя мечом и дожидаться наступления следующей ночи у меня просто нет времени. Стало быть, остаётся идти вперёд и выполнять задание. Если хочешь более подробной информации, так слушай: до рассвета – три часа, идти нам осталось часа полтора. Потом мы доберёмся до Муада и Храма, где, по словам старика, прячут Леди. Думаю, нас ждут и в городе, и в Храме. Расклады понятны?

– Более-менее. – Вновь начала зудеть рука, и я яростно потёр её о штанину. – Как думаешь, у нас получится?

– А я просто не имею права думать по-другому, – широко улыбнулся он и дёрнул за куртку Семёна, который топал чуть впереди. – Стой, балбес, нам здесь направо.

И действительно, в стене справа обнаружилась узкая щель, куда тем не менее мог пролезть не очень толстый человек. Из дыры веяло сухим жаром и грибами. Где-то в глубинах узкого хода мерцали красные искорки.

– Я вперёд. – Семён тут же нырнул в проход и начал там возиться. Послышался глухой матерок. – Егор, блин, тут же для каких-то доходяг! Я всеми выступающими частями цепляюсь.

– А ты про девок из Кубка постарайся поменьше думать, – посоветовал командир и спрятал свой хитрый компас.

– Ну всё, – донёсся из щели хохот бойца. – На хрена ты напомнил? Теперь точно застрял.

Я ступал следом за Егором, с трудом протискиваясь между влажными колючими стенами, и думал: эти люди за последние сутки потеряли трёх товарищей и теперь шли туда, где, возможно, сгинут все. И при этом продолжали общаться и шутить, делая вид, будто ничего особенного не происходит. Так и должно быть? А как же фильмы, где истерично выкрикивают: «Мы только что потеряли того-то, а ты смеешь хохмить!»? Или всё придёт позже, и выжившие сядут за стол, чтобы помянуть павших и пустить скупую слезу? Не хотел бы я заниматься сочинительством. Всё равно непонятно, как описать реакцию на потерю друга в бою. А вот единственное, что я знаю точно: Леди нужно спасти и вывести из Муада. Остальное – после.

– Тут яма, – подхватил меня под локоть Семён и указал на глубокую дыру в полу, сразу при выходе из щели. – Что-то типа ловушки, только давно протухшей.

То же самое, почти слово в слово, он сообщил и остальным. Франк не преминул заглянуть вниз и заметил, что видит остатки кольев и какие-то тряпки. Стало быть, на самом деле ловушка. Егор предупредил, чтобы все внимательно глядели под ноги, и очень выразительно посмотрел на меня. Да ладно, что я теперь в каждую яму стану падать?

Впрочем, волчьих ям мы больше не встретили. Зато на пути стали попадаться механизмы другого толка, сработавшие в незапамятные времена. Решётки, упавшие с потолка, шипастые брёвна, повисшие посреди тоннеля, и ржавые лезвия, торчащие из стен. Кое-где попадались остатки несчастных предшественников, а другим путникам, должно быть, удалось обмануть охранную систему. Единственную несработавшую ловушку мы обнаружили перед подъёмом – дряхлую верёвку, натянутую на высоте лодыжек. Морис предложил дёрнуть и посмотреть, что получится. Семён – дёрнуть экспериментатора за член, типа толку больше.

– Зачем столько всего? – спросил я. – Что такого раньше было в этой крепости Муад? Почему в подземельях столько ловушек? Или они пытались закрыть путь к порталу? Так он же с этой стороны нерабочий.

Командир пожал плечами, но неожиданно ответила Саша.

– Нашёл у кого спрашивать! – ухмыльнулась она. – Ты его спроси о правильной балансировке или о том, сколько градусов в крышменском светлом – ответит. Под Муадом имеется что-то типа могучего артефакта. Именно поэтому тут возвели сначала Храм, а уж потом – крепость. Люди прежде здесь излечивались от всех болезней и даже молодели. Но умникам этого показалось мало, и они попытались дорыться до причины всех этих чудес. Вместо артефакта вырыли какую-то жуткую мерзость, о которой уже никто ничего не помнит. Шахты завалили, а дорогу к раскопу перекрыли ловушками.

– А портал? – не понял я. – Он же глубже ловушек?

– Так лестница имелась, в обход ловушек, – откликнулся Егор. – Просто сейчас её полностью завалило.

– А что с этим самым артефактом? – Надо же – омолаживает! – Ещё действует?

– А фиг его знает, – скорчила Саша гримаску. – Да и на кого, на Меченых? Так они – не люди. Может, когда освободим всё от Печати, всё опять заработает, а пока…

– Меньше текста, – оборвал её разглагольствования командир. – Чего стоит бояться, так это той самой мерзости, которую уже один раз выпускали на свободу. Дед сказал, она вновь появилась. Поэтому – не расслабляться. Мы как раз входим в их вотчину, так что оружие держим наготове.

Узкий ход, по которому мы шли, даже не думал расширяться или выводить в какой-нибудь большой зал. Тоннель поворачивал, поднимался, уходил вниз, но оставался всё тем же кишкообразным отростком. Под ногами хрустели мелкие камешки и что-то типа сухих листьев. С низкого потолка свисали серые полотнища древней паутины, а на гладких стенах мерцали красные точки, напоминающие накуренных светляков, замурованных в камень.

Марк ворчал, мол, ему становится скучновато, на что Семён откликался тирадой о том, как великолепна скука, а повеселиться-де можно и в трактире. Франк и Морис обсуждали каких-то женщин, но вполголоса и с постоянной оглядкой на Сашу. Та делала вид, будто ничего не слышит, но всё более нервно постукивала пальчиками по рукояткам ножей. Кажется, Мориса это несколько нервировало. Светлана шла замыкающей, и ей определённо что-то не нравилось. По крайней мере, несколько раз она останавливалась и вроде бы прислушивалась. Лично я не слышал ничего, кроме хруста наших шагов.

– Что там? – не удержался. – Что-то слышишь?

– Ну, не то чтобы… – поморщилась она. – Просто время от времени будто воздух в спину толкает. Знаешь, когда тебе дышат в затылок? И ещё чей-то взгляд, но очень осторожный.

– Егору скажешь?

– Он знает. Это ты просто не в курсе, а вообще у нас есть система условных знаков для всяких разных случаев. Так что топай спокойно. Пока.

– Ну, утешила.

Отряд остановился. Как выяснилось, потому, что Егор поднял вверх руку со сжатым кулаком, а после присел на одно колено, рассматривая что-то под ногами. Все, кроме Светы, обступили его плотным кольцом, однако расступились, позволив мне увидеть предмет под ногами. Егор расчищал блестящий чёрный камень, почти засыпанный песком и мелкими осколками булыжника. Больше всего эта штука напоминала надгробную плиту. На тёмной поверхности даже имелись золотистые буковки, напоминающие вязь арабской письменности.