Жан-Филипп Жаворски - Неумерший [litres]

С непринуждённостью глупца Буос воскликнул: «Вот и нам самим надо сделать то же самое!»

Амбимагетос ухмыльнулся:

– Ну конечно же, ведь амбронам никогда не придёт в голову, что мы можем последовать их примеру!

– Тогда вызовем их на бой! – продолжал Буос. – Мы подымемся на эту, как там её, гору, постучим в ворота и заставим их выйти и разобраться во всём снаружи, если только кишка у них не тонка!

– Хуже всего то, что среди них наверняка найдутся хвастуны вроде тебя, которые выйдут и надерут тебе задницу, – захохотал Троксо. – Однако оски хитроумны: они всегда оставят достаточный для охраны гарнизон на стене, и битва у вала ничего не решит.

– Буос в чём-то прав, – вмешался Комаргос. – У нас не так много способов вернуть эту крепость. Просто надо быть отчаяннее и умнее противника.

– У тебя есть предложения? – спросил Амбимагетос.

– Есть. Мы должны сделать то же самое, что сделали амброны, но по-другому. Слабость Укселлодунона в его силе, и мы будем атаковать самую сильную его часть, потому что она будет наименее защищена. Предлагаю штурмовать крепость со стороны скал.

– Это полный бред! – рявкнул Троксо. – Стена отвесная. Амброны швырнут сверху пару камней и перебьют нас всех насмерть.

– Если подойдём ночью, – заметил одноглазый, – противник не будет знать, что мы карабкаемся.

– Ты не ведаешь, что говоришь! – воскликнул Троксо. – Никому не забраться по этой скале в темноте!

– Я сказал подойдём, а не полезем, – прорычал Комаргос. – Позволь мне договорить, а затем уже будешь цепляться к словам, сколько вздумается. Как только стемнеет, мы отправим отряд переправиться через топи и притаиться у подножия скалы. В то же самое время главные наши силы займут позицию на горе Печчо. Оба отряда будут дожидаться рассвета: на заре мы разбудим амбронов оглушительным сигналом, Буос станет дразнить их перед крепостным валом, в общем, привлечём их внимание к себе. Армия у подножия стены должна будет пустить им пыль в глаза настолько, чтобы полностью отвлечь их. Когда воины у подножия утёса услышат шум, они начнут карабкаться. Утром его стены не освещены солнцем, поэтому скалолазы останутся в тени, но света им вполне хватит. Забравшись на скалу, им нужно будет во что бы то ни стало добежать до ворот и открыть их. Ну а потом останется только махать кулаками.

Троксо задумчиво потёр подбородок.

– М-да, если взглянуть с этой стороны, так ещё куда ни шло, – признал он. – Но ты не знаешь, что это за скалы, секванец. Нужно быть цепким, словно белка, чтобы вскарабкаться до верха.

– Но ведь нас много, выберем самых ловких. Небольшой группы будет достаточно. Главное – добраться до ворот, а не пытаться перебить их наверху. Если мы будем следовать этому плану, ты, Троксо, поведёшь группу скалолазов к утёсу. Ты лучше всех знаешь местность. Ну и я с тобой. Это мой замысел, и в нём много риска, так что я пойду.

– Я с вами, – вмешался принц. – Я легче, чем вы, да и какую славу себе так можно добыть!

– Нет, – решительно ответил одноглазый. – Нужно, чтобы кто-то командовал армией и отвлекал амбронов. Твоё место во главе войск вместе с Буосом. Если вам удастся выманить амбронов за стены, у вас будет отменный бой по всем правилам. Там вы пожнёте больше славы, чем в вылазке, где придётся пробираться, словно ворам.

Амбимагетос насупился, но не прекословил. Для меня это было доказательством того, что Комаргос был голосом Верховного короля и что через него воля монарха, даже на расстоянии, всё ещё довлела над его сыном. Впервые я почувствовал себя более раскованно, чем мой чересчур обаятельный кузен. И хотя он, будущий король, носит великолепное оружие и уже пострижен в воины, его, точно так же, как и нас, до сих пор принимали за юнца, которому лишний раз лучше не высовываться. Я начал проникаться к нему симпатией.

Принц перевёл взгляд своих зелёных глаз на меня и сразу догадался, о чём я подумал. Лицо его посуровело: моё сочувствие было ему не по душе. И он заговорил снова уже более приятным тоном, который никак не соответствовал выражению его лица.

– Не слишком ли ты стар для этих выходок? – бросил он Комаргосу. – Подумал ли ты о том, кто поймает тебя за штанину, если полетишь вниз кубарем? Возьми Сумариоса с его двумя подопечными. По моим кузенам как раз видно, что в детстве они облазали все деревья в поисках яиц: я уверен, что они шустрые, как хорьки. И потом, пришло время дать им боевое крещение.

Вожди продолжали обсуждение ещё некоторое время. План одноглазого воина им понравился, оставалось лишь согласовать детали. Когда мы покинули поляну и спустились в долину, наше участие в группе скалолазов было утверждено. Сумариос при этом лишь сухо заметил: «По-другому и быть не могло».

Больше он ничего не сказал. Мы с Сеговезом пытались сохранять невозмутимость, подражая богатырям, но на самом деле были взбудоражены, как щенки. Мы собирались на первый в жизни бой.

Троксо и Комаргос быстро набрали нашу маленькую штурмовую группу. Для ровного счёта в неё вошли тридцать скалолазов. Суагр и Матунос, как оруженосцы Комаргоса, тоже были в ней. Мы перекусили на скорую руку, составили в кучу щиты, подготовили провизию и тёплые плащи. Троксо пришлось доверить собак своему кучеру Эпосогнатосу, чтобы они не увязались за ним. И пешими налегке пустились в дорогу через лес. Основные силы должны были двинуться в путь только ближе к вечеру, чтобы забраться на склоны горы Печчо после наступления темноты.

Мы долго семенили по подлеску, поднимаясь по крутым склонам. На последних подступах к противнику мне, новобранцу, открылось странная особенность войны: она непостижимым образом вновь и вновь чинила нам преграды, обнажая перед нами бугры да ухабы. Стоит отметить, что Троксо, со свойственной ему осторожностью, заставил нас сделать большой крюк. Мы старались говорить как можно меньше, напрягали слух и смотрели во все глаза. Одно лишь непрерывное напряжение внимания оказалось весьма утомительным. В любом овраге или зарослях на расстоянии копья нас мог подкарауливать враг. Кроме того, в гуще зелени мы потеряли из виду Укселлодунон и, если бы не арвернский богатырь, легко бы заблудились.

На склоне дня мы стали вновь спускаться в долину. Мы шли по крутой, но хорошо протоптанной и недавно хоженой тропе. На каждом повороте мы были готовы встретить лесника, пастуха или оскских воинов, которых предстояло сразить как можно тише. В просветах меж ветвями порой виднелись раскидистые кроны деревьев, восходивших по соседнему склону. Горделиво возвышалась над лесом серо-белая громада скалы. Соломенными крышами и редкими кострами, точно веснушками, была усеяна её вершина. Это был Укселлодунон.

В нижней части тропа стала более пологой и лес поредел. Троксо приказал нам устроить привал. Здесь, под покровом листвы, нам предстояло дождаться ночи. Впереди тянулась узкая долина, усеянная рощами. Затопленные луга, сверкавшие прудами и заводями, мягко отклонялись вправо, где утопали в разлившейся Дорнонии. Паводок сулил нам определённую безопасность, ибо было маловероятно, что амброны бросились бы по нашему следу в эту топь. А вот ночью нам-то как раз предстояло туда окунуться, и это отнюдь нельзя было назвать увеселительной прогулкой.