Дебора А Вольф - Наследие Дракона [litres]

Прекрати, – приказала ему Хафса. – У меня найдется для тебя другая работенка. Я должна освободить свою дочь от сетей, которые связывают ее, не позволяя исцелиться.

А что ты предложишь взамен?

Хафса Азейна поднесла нож ко рту и коснулась лезвия кровавым поцелуем. Оно зашипело и как будто содрогнулось у нее в руке. Ничто не радовало Белзалиля больше, чем вкус ее крови.

Ну что ж, прекрасно, – ответил он. – Я дам тебе то, что ты просишь… хоть это и не то, что нужно тебе на самом деле.

Хафса Азейна вытерла окровавленный рот тыльной стороной ладони и застыла в ожидании.

Ты не сможешь срезать все сети, – продолжил кинжал. – Это может ее убить. Какие-то из них придется оставить, чтобы привязать ее к твоему миру, а другие она должна будет разрезать сама.

Какие же сети мне резать? Отвечай правду, злобная тварь, а не то я разобью тебя на осколки и оставлю на милость всех тех, кому ты причинил горе!

Кинжал с минуту помолчал, а затем ответил:

Отец прокладывает ей путь к гибели, но это не твои узы, и не тебе их разрушать.

Паутина Иллиндры тянется в обоих направлениях в такие дали, что не видно глазу. Даже мне не подвластно увидеть их концы. А значит, разрезав их, ты можешь ее спасти, но можешь и убить. Я бы предложил пока что их не трогать.

Оковы терновника нельзя срезать ни в коем случае, ни тебе, ни ей самой. Они привязывают ее к кому-то третьему, и этот человек может спасти вас всех.

Побеги Эта… вот что следует резать. Сделай это сейчас же. И следи за тем, чтобы ни один побег не коснулся твоей кожи: это помогло бы Охотнице учуять твой след, а ты пока что не готова сойтись с ней лицом к лицу.

Хафса Азейна встала на колени возле тела дочери, с настороженностью осознавая острые края и ветренную натуру Белзалиля. Разрезая оковы арахниста и стараясь при этом касаться зловещих стеблей только лезвием кинжала, Хафса не могла отделаться от мысли, что Сулейма выглядит ужасно одинокой, юной и уязвимой. Ей хотелось поцеловать дочь хотя бы раз, как раньше, когда она была совсем маленькой. Когда она в последний раз касалась Сулеймы с любовью? Эта мысль была острее и опаснее, чем Белзалиль.

Всего один разок, – думала Хафса, – кому это может повредить? Девочка даже ни о чем не узнает. Соблазн стал невыносимым. Хафса Азейна наклонилась и поцеловала дочь. И как только она это сделала, девушка начала таять. Когда она полностью исчезла, маленький белый фенек вскочил на ноги, злобно залаял на Хафсу и скрылся в лесу.

Хватит ли этого? – спросила она у кинжала.

Может быть, и хватит. А может быть, ты совершила ошибку и она умрет.

Кинжал со смехом растворился, и последняя черная нить паутины, падая, коснулась руки Хафсы. Где-то далеко-далеко протрубил рожок: сначала раз, потом второй и третий. Звук этого рожка был ей прекрасно знаком. Его двойник висел у нее на бедре.

Охота началась.

На просеку вышел Курраан: Вижу, ты освободила девчонку. Но какой ценой, повелительница снов?

Цена моя, и мне ее платить. Я с радостью это сделаю, если это спасет мою дочь. Скажи мне, друг, нашел ли ты Ани?

Нашел.

Хафса Азейна коснулась его плеча:

Отведи меня к ней.

И они полетели.

Кимаа Ани – игольчатого медведя – они обнаружили спящим в опасной близости от Костей Эта. Хафса Азейна сплюнула немного сонной пыли на спящий призрак, сложила круг из большого и указательного пальцев и взглянула в него на сон женщины.

Там на д’зееранийском фургончике сидела маленькая девочка, болтая ногами. Неподалеку пела женщина. Девочка подняла взгляд на Хафсу Азейну, нахмурилась и заговорила голосом Ани.

– Разрази тебя гром, Зейна, ты ведь знаешь, что я терпеть не могу, когда ты вторгаешься в мои сны. – Маленькая девочка насупилась и заморгала, вглядываясь в нее сквозь зеленый свет Шеханнама. – И почему ты вечно заявляешься в таком виде?

– Что ты здесь делаешь? – Хафса Азейна заговорила вслух, чтобы не смущать подругу.

– Это мое личное дело. Личное.

– Я имею в виду не эти места в Стране Снов, а твою близость к Костям Эта.

Сон сменился, и теперь они стояли возле Костей. Ани снова стала взрослой женщиной, но Хафса Азейна продолжала пребывать в своем чудовищном обличье.

Ани скорчила мрачную гримасу:

– Огромное спасибо. По всей вероятности, я слишком сильно наслаждалась прошлым сном.

– Что ты здесь делаешь? – повторила вопрос Хафса.

– Нам вместе с Ханней Джа’Акари дали задание прикончить выводок львиных змеенышей. Как оказалось, у старой гадины, которую убила Сулейма, был приплод. Но мы всех добили. Как девочка?

– Она жива. – Хафса Азейна ощутила настороженность Курраана и одновременно почувствовала, как ее коснулось сознание кого-то третьего. – Кто там еще с тобой?

– А, это, наверное, Иннахиль. Он должен быть где-то поблизости…

Иннахиль? Здесь? – Курраан исчез, и присутствие чужого вашая исчезло вместе с ним.

Интересно…

Ани уставилась на Хафсу:

– А это еще что такое?

– Не имею ни малейшего представления, а также времени, чтобы проверить. Скажи мне, верховная наставница, не нашли ли вы у Костей Эта чего-нибудь, кроме выводка львиных змей?

– Верно, нашли. Я обнаружила нож, дьявольскую штуку с изогнутым лезвием красной стали и золотым пауком…

Когда Ани заговорила, Хафса Азейна почувствовала, как зловещий предмет зашевелился, точно слова привлекли его внимание.

– Тсс! Не говори об этом здесь! Тебе следует привезти его ко мне в Атуалон.

– Именно так я и собиралась поступить. Повелительница снов… – Ани помедлила.

– Да?

– Не знаю, следует ли тебе об этом говорить… но Ханней мне солгала.

– Солгала? Как Ханней могла солгать? Эта девушка – истинное воплощение эхуани.

– Она солгала, промолчав, и я понимаю, почему она так поступила, но это все равно показалось мне странным.

Ани рассказала Хафсе о подслушанном Ханней разговоре, а также о костях вашая и о собственных подозрениях.

Хафса Азейна прищурилась, и бледное небо забурлило пробегающими облаками.

– Убитый вашай… Нож арахниста… Значит, кто-то сейчас охотится на моей территории. Скажи-ка мне, верховная наставница, – зарычала она, – кто отправил тебя к Костям Эта? Не первая ли воительница?

– Сарета? Нет, она уехала на перепись племен с джа’сайани. Нас послала умм Нурати. – Рот Ани тут же в ужасе сложился в букву «о», стоило ей понять всю тяжесть собственных слов… и того, что могла сделать в связи с этим повелительница снов. – Нет, Зейна! Зейна, не надо, ты не можешь так поступить!

Хафса Азейна подняла свою мохнатую лапу и медленно, один за другим выпустила три когтя:

– Нурати отправляет к Ка Ату посольство и доносит ему, где нас искать. Умм Нурати рассказывает первой воительнице о крошечной львиной змейке, которую нужно выследить… с той лишь разницей, что змея оказывается огромным древним чудовищем. На мою дочь нападают араидские маги. А теперь она посылает тебя к Костям Эта, и ты находишь дьявольский нож арахниста. Три неправды раскрывают истину – умм Нурати заслужила именоваться моим врагом. Она сама выбрала этот путь, я здесь ни при чем.