Ллойд Александер - Книга Трех [litres]

– А что же ты теперь будешь делать? – спросила Эйлонви. – Снова станешь Помощником Сторожа Свиньи?

Не глядя на нее, Тарен кивнул.

– Эйлонви… – сказал он нерешительно, – я надеялся, то есть имел в виду, то есть мечтал…

Он запнулся; на его счастье, к ним подошел Колл и прошептал, что его зовет Даллбен, который хочет поговорить с ним наедине.

– Эйлонви, – хотел продолжить Тарен, но вдруг махнул рукой и зашагал к хижине Даллбена.

Когда он вошел, Даллбен что-то писал большим пером в «Книге Трех». Как только он увидел Тарена, быстро захлопнул книгу и отложил ее в сторону.

– Ну, теперь, – промолвил Даллбен, – я хочу, чтобы мы вдвоем спокойно все обсудили. Во-первых, мне интересно знать, что ты думаешь о своем героизме. Полагаю, ты горд собой? Хотя, – добавил он, – и спрашивать не стоит, это написано у тебя на лице.

– У меня нет причин для гордости, – сказал Тарен, занимая свое обычное место на краешке скамьи. – Гвидион сокрушил Рогатого Короля, и Хен Вен помогла ему в этом. Но Гвидион, а не я нашел ее. Доли и Ффлеуддур славно дрались, пока я, раненый, лежал без движения и в беспамятстве. Эйлонви взяла меч из могильника. Что касается меня, то я все время делал ошибку за ошибкой.

– Ну и ну, – покачал головой Даллбен, – этого достаточно, чтобы омрачить самый веселый праздник. Хотя все, что ты сказал, может быть, и правда, у тебя тем не менее есть причины для гордости. Это ты собрал всех их вместе и вел их. Ты сделал то, ради чего ушел из дому, и теперь Хен Вен опять с нами. Если ты и совершал ошибки, то не стеснялся сознаваться в этом. Помнишь, что я говорил тебе когда-то? Бывают времена, когда поиски важнее находок.

Даллбен сдвинул кустистые брови.

– Какое значение имеет то, – продолжал старец, – кто что из вас делал, коли вы делили между собой все опасности и добивались одной цели. Ничего нельзя совершить по-настоящему в одиночку. Все в нас, и мы в каждом. Помни это. Из того, что я слышал, мне стало ясно: ты порывист, как Ффлеуддур, немного жалеешь себя, как Гурги, и, как Доли, страстно желаешь добиться невозможного.

– Да, – согласился Тарен, – я часто мечтаю о невозможном. Но все же не все мечты несбыточны. Я мечтал вернуться в Каер Даллбен, и вот я здесь. Я мечтал увидеть тебя и Колла и сказать вам, как я люблю вас. И вот говорю это. Я не просил у судьбы большего, как лишь оказаться дома. И сердце мое радуется теперь. Хотя это странное чувство. Я возвратился в свою комнату, но она кажется мне меньше и теснее. Поля радуют глаз, они по-прежнему красивы. Но они совсем не такие, какими я их вспоминал. И сердце мое теснится от сомнений – не стал ли я чужим в собственном доме?

Даллбен улыбнулся сквозь бороду:

– Нет, и никогда им не будешь. Это не Каер Даллбен стал меньше. Это ты вырос. Такие вот дела.

– А Эйлонви? – робко спросил Тарен. – Что будет с ней? Это… это возможно, чтобы ты позволил ей остаться с нами?

Даллбен наморщил лоб и поиграл страницами «Книги Трех».

– По всем правилам, – сказал он, – принцесса Эйлонви должна вернуться к своим родичам. Да, не удивляйся, она – принцесса! Разве она не сказала тебе этого? Но не следует торопиться. Если она согласна, то может погостить у нас. Возможно, ты получишь ее согласие, если поговоришь с ней.

Тарен вскочил:

– Конечно!

Он поспешил из хижины к загону Хен Вен. Эйлонви все еще была там, наблюдая с интересом за свиньей-прорицательницей.

– Ты можешь остаться! – закричал еще издали Тарен. – Я спросил у Даллбена!

Эйлонви посмотрела на него снизу вверх:

– А тебе не пришло в голову спросить сначала меня?

– Да… но я имел в виду… – промямлил Тарен, заикаясь от волнения. – Я не думал…

– Не думать – это обычное для тебя состояние, – язвительно заметила Эйлонви и вдруг весело сощурилась. – Колл как раз устраивает для меня место.

– Уже? – вскричал Тарен. – Как же он узнал?

– Гмм, – пожала плечами Эйлонви.

– Хрю! – откликнулась Хен Вен.