Владимир Корн - Волки с вершин Джамангры [litres]

– Я намерен покинуть Ландаргию на первом попавшемся корабле. Захотелось экзотики.

Такой вариант вас устроит? Другого у меня нет.

На мой взгляд – отличный способ его образумить. Ну доберемся мы до Гладстуара, а дальше-то что? Он вполне может отправиться туда и в одиночку. Сколько их, людей, мечтающих покорить столицу? Есть желание – пусть станет одним из них.

– Это даже лучше, чем я мечтал! – Александр по-прежнему улыбался, и мне все не удавалось понять – шутит он, нет? – Сарр Клименсе, ну право же! Клянусь, что не стану обузой!

А еще, возможно, чем-нибудь смогу помочь.

– Тогда для начала помогите с лошадью. Не хочу ее продавать, душа не лежит. Но и оставлять при себе смысла нет. Неплохо бы пристроить ее в хорошие руки. На время. А там, глядишь, и получится вернуть.

В этом я нашел для себя утешение. Кстати, и с пистолетами тоже. Но пистолеты неживые, и потому не важно, через сколько рук они пройдут перед тем, как вернутся ко мне снова. По-моему, Александр даже обрадовался.

– Никаких проблем! Есть у меня здесь знакомый, и у него лошадиная ферма. Он раньше вблизи наших мест проживал. А заодно продам ему своего. Мой Добряк тоже мне дорог, но, увы, я крайне стеснен в средствах.

По дороге на ферму Александр сар Штроукк поинтересовался:

– Даниэль, и чем мы займемся в чужой стране?

– Вариантов достаточно. Поступим на службу. Станем клерками. Купим вскладчину скобяную лавку и будем торговать в ней по очереди. Женимся на богатых вдовушках и начнем разводить овец. Выведем такую породу, что прославимся на весь мир. И тогда в Ландаргии точно пожалеют, что заставили нас покинуть ее пределы. Александр, я вам солгал: намерен вернуться в столицу. Морем до Квандстора, ну а дальше уже на перекладных.

Так будет быстрее и безопаснее.

– В столицу так в столицу, – пожал плечами он. – Давно хотел на нее посмотреть. И все-таки мне по душе куда больше вариант с вдовушками: всю жизнь мечтал разводить овец! – уже в который раз рассмеялся сар Штроукк.

Возвращались мы пешком, благо что ферма находилась практически на окраине Гласанта, недалеко от порта. И все-таки мало хорошего нести на себе дорожные кофры, поминутно пеняя себе, что не догадался договориться на ферме о транспорте. Солнце палило нещадно, заставляя время от времени делать привалы в тени раскидистых деревьев, хорошо, хоть их хватало.

– Сарр Клименсе, извините, что лезу не в свое дело, но ваша с Клаусом размолвка, она произошла не из-за Терезы сар Самнит?

Размолвкой это назвать сложно, ведь произошедшего между нами вполне хватило для того, чтобы испортить отношения на всю оставшуюся жизнь, даже если когда-нибудь Клаус поймет и проникнется тем, что не прав.

– Дело действительно не ваше, Александр, но вы угадали.

– Согласен, не мое, но только слепцу и господину сар Штраузену не было видно, как Тереза глядит на вас, Даниэль. Примерно так же, как он сам на нее.

Еще одна причина, по которой мне хотелось убраться из Гласанта как можно быстрее. Тереза – из тех девиц, которые на своем пути не остановятся ни перед чем. Особенно учитывая, как ей хочется стать столичной жительницей, но Клаус как вариант ее не устроил.

В какой-то мере меня мучила вина перед Клаусом. Хотя, если признаться честно, куда меньше, чем вес кофров. Которых, кстати, у Александра оказался один, и потому инициатором наших привалов был только я. Затем ко мне пришла мысль, что мы можем уравняться. Нет, не попросить его нести один из моих кофров по очереди.

«Если разобраться, – размышлял я, – то можно значительно облегчить багаж. Некоторые предметы сейчас, когда приходится нести на себе, а не везти в телеге, заслуживают того, чтобы смело их выбросить». Но, представив картину, где, уединившись в густых кустах, с самым вдумчивым выражением лица перебираю подштанники, решая, которые из них можно выбросить, и в этот момент меня обнаруживает кто-нибудь из знакомых, после чего интересуется: «А что это вы тут делаете, господин сарр Клименсе?» – идею свою отринул.

Немудрено, что мне не удалось удержаться от смеха. Причем случилось это в тот самый момент, когда Александр и произносил свою фразу про взгляды Терезы. Сар Штроукк взглянул на меня, но тактично промолчал, и только Пятиликий знает, что он подумал.

Затем нам попался какой-то обалдуй, который спал под кустом у обочины, изредка дергая босыми ногами, когда на них садились то ли пчелы, то ли осы, то ли мухи, то ли кто-то еще.

– Вот у кого нет никаких проблем, можно даже слегка ему позавидовать! – философски заметил Александр, когда мы с ним поравнялись. И высказал не самую глупую мысль: – Сейчас, когда нам взбрело в голову стать путешественниками, мы должны чаще прибегать к логике.

– Находите?

– Перед тем как отправиться на ферму, куда разумнее было бы найти подходящий корабль, оставить на нем вещи, и уже только тогда пристраивать лошадей.

Его слова навели меня на мысль. Для ее реализации пришлось вернуться назад.

– Любезный! – окликнул я человека, который продолжал спать. А когда тот продрал заплывшие от вчерашних возлияний глаза, обратился к нему с предложением: – Не могли бы вы, за определенную плату, разумеется, помочь донести наш багаж в порт?

– Несомненно, вас послал ко мне он сам, господа! – заявил в ответ незнакомец, набожно посмотрев вверх.

– Это еще почему?

– Ну как же? Мне тоже необходимо в порт, а тут подвернулась возможность по дороге еще и заработать.

И, не удержавшись, громко, до хруста в челюстях, зевнул, тактично прикрыв рот грязным кулаком.

Избавиться хотя бы от одного кофра было бы для меня уже счастьем. Человек забрал все три и припустил так, что мы едва за ним поспевали.

– Сдается мне, господин сарр Клименсе, среди носильщиков багажа он добился не меньших высот, что и вы в фехтовании, – заметил Александр.

– Согласен. И если он добавит прыти еще, опасаюсь, нам будет трудно его догнать, в наших-то сапогах для верховой езды и со шпорами. Тогда только и останется, что гнаться за ним, размахивая шпагами, и кричать: остановись, прохвост!

– Заранее убежден, что настичь его не получится. Да, сарр Клименсе, давно хотел у вас спросить, но все как-то к ситуации не приходилось…

– Спрашивайте, – благосклонно кивнул я, покусывая травинку.

– Тогда, у развалин, я действительно представился именем Клауса? Или все-таки это была шутка?

– Именно так все и произошло.

– Удивительное дело! И что мне только в голову взбрело?! К тому же тот момент совершенно не помню.

– Не самое поразительное из того, что тогда случилось.

– И которое тоже не помню?

– Конечно же. Ведь случилось оно не с вами.

Набережная встретила нас любопытными взглядами, перешептыванием за спиной, а кто-то довольно громко сказал: