Анна Беннинг - Девушка, которая прорвалась сквозь время [litres]

Но кроме года открытия наш поиск не принес результатов. Мы просто проходили комнату за комнатой, наполняя мешки медикаментами, консервами с продуктами и – прежде всего – оружием. Бэйл и я поделили между собой этажи, будучи всегда под бдительным наблюдением.

Сначала это были только Финли и его няньки. Если мы слишком долго пропадали в помещениях, в которых, насколько он знал, не могло быть ничего нужного, он или его охранники нетерпеливо стучали по стеклу, чтобы напомнить нам о нашей работе.

Но через короткое время к ним возле купола присоединились и другие швиммеры, живущие в AURA. Многие наблюдали за тем, как мы с помощью вихрей передвигались по зданию, и хотя вода была снаружи, а не внутри, у нас создалось впечатление, будто мы были рыбами в аквариуме. Некоторые швиммеры даже махали нам руками.

– Сегодня мы уже ничего не сделаем, – сказал Бэйл и взглянул на группу швиммеров, неприкрыто рассматривающих нас сквозь стекло. Затем он одной рукой взял оба наших мешка, встряхнул их, и вытянул вперед другую руку.

Перед нами возник вихрь, и я краем глаза увидела, как швиммеры приблизились к стеклу. Это было зрелище, от которого они до сих пор приходили в восторг.

Пока Бэйл тянул меня в вихрь, я вспомнила сегодняшнее утро. Проснувшись в хижине Раны, я услышала разговор между Ариссой, Лукой и Сьюзи на веранде. Он до сих пор не выходил у меня из головы.

– И с помощью этого аппарата ты можешь долгое время находиться на воздухе? – спросила Арисса.

Сквозь тонкую льняную ткань я видела, как она показала на дыхательный аппарат Сьюзи.

Сьюзи отодвинула в сторону просторное платье, которое она взяла из платяного шкафа Раны.

– Да. Только мне нужно постоянно заряжать его.

– Мне кажется невероятно крутым, что ты пережила все это, – сказала Арисса.

– Ты так считаешь?

– Конечно! Кроме того, ты, наверное, единственная из нашего рода, кто дольше всех прожил на суше, правда? – Я же тебе говорил, – вмешался Лука. – Сьюзи – это настоящий хардкор.

– Хард-кор, – повторила Арисса и хихикнула. – Звучит смешно.

Сьюзи, явно напряженная, провела рукой по черным волосам:

– Ну, если вам так кажется.

– А снова плавать в море, – произнесла Арисса, показывая рукой на волны. – Разве ты об этом не мечтаешь? Ты могла бы остаться здесь, у нас, и научить меня всему, что ты узнала про людей.

– Ты и вправду думаешь, что твоя мама может мне помочь? – тихо спросила Сьюзи.

– Я невысокого мнения об этих ее молитвах. Но мама – невероятно одаренный швиммер. Она может контролировать воду, как никто другой. Если кто и может помочь тебе восстановить способности, так это она.

– И что это означает? – поинтересовался Лука, взглянув при этом на Сьюзи. – Если ты сможешь снова дышать под водой… то ты не сможешь больше жить с нами, так?

– Может быть, не так долго, – прошептала Сьюзи, украдкой покосившись в сторону комнаты, где мы жили.

Мое сердце сжалось. Я не понимала, что чувствую. Неужели Сьюзи всерьез думала о том, чтобы остаться здесь, в чужом времени, в чужом племени?

Без нас?

– Что ты думаешь, кстати, о предложении Раны? – спросила я Бэйла, когда мы выпрыгнули из вихря около здания EOS. – Что она поможет Сьюзи вернуться обратно в водную стихию?

– Я не знаю, – сказал Бэйл. – Я не доверяю этой женщине.

Я тоже.

– А что, если Сьюзи попробует? Восстановить свои способности и… снова плавать?

Бэйл вздохнул:

– Правда то, что сказал твой дружок в Санктуме. Что, в конце концов, это ее решение.

– Мой дружок? Ты знаешь, что у Луки есть имя, не так ли?

Бэйл рассмеялся:

– Ну хорошо. Лука .

Он покосился на свой детектор, чтобы проверить время, но это оказалось лишним. Финли, как договаривались, появился из воды и направился к нам вместе со своими мускулистыми швиммерами. Он взял у Бэйла последние два мешка. Нащупав в них оружие, он довольно улыбнулся.

Вечером Лука и Фагус отправились в лабораторию в куполе EOS. Об этом нам рассказал Финли, после того как мы помогли ему доставить нашу добычу в купол. Официально, они хотели поработать над дыхательным аппаратом Сьюзи и привести его в полный порядок, но я‐то знала, что это было не единственное, что они планировали сделать в куполе.

Они исследовали сенсор, который дал мне Роберт Пулман и который я передала Луке.

Когда мы с Бэйлом прыгнули на девятый этаж, мы вышли из вихря всего в нескольких метрах от места, обозначенного как «Научный центр».

Я уже стала ненавидеть это слово. Оно постоянно напоминало мне о запертых мутантах, которых я обнаружила в Токио. А еще я думала о Сьюзи, о том, что она большую часть своей жизни провела в таком же центре.

Когда мы вошли в большой зал, Фагус и Лука стояли возле стола с мониторами и другой аппаратурой. Лука низко склонился над своим детектором, а Фагус, надев защитные очки, уставился в микроскоп.

– Вот и вы, – сказал Фагус и помахал нам рукой, подзывая к себе.

Он выглядел лучше, но все же казался каким‐то странным. Он выглядел как‐то… по-человечески , что ли. И рисунок коры, и маленькие подушечки мха на его бровях – все это исчезло. И я понятия не имела, вернется ли.

– Ты нашел следы Мии и других бегунов? – тут же спросила его я.

– Следы – да. – Лука выпрямился с недовольной гримасой. – Мы плавали к островам на юге и обследовали их самые удаленные уголки. Там еще больше руин, оставшихся от бывшего лагеря отдыха, в которых, кажется, кто-то ночевал. Вот и все.

– Мы должны их найти. Они не глупые. И они понимают, что рифты в кратере – это их единственная возможность прыгнуть дальше во времени.

Лука усмехнулся:

– Может, они и не глупые, но уж точно не такие хитрые, как я. И они еще долго такими не станут. Потому что я уже знаю, когда закончится фаза затишья.

Фагус улыбнулся и с уважением похлопал Луку по плечу:

– А Рыжий‐то намного полезнее, чем я думал.

– Смотрите внимательно. – Лука создал в своем детекторе документ и спроецировал его в воздухе. – В наше время у нас было всего пятнадцать минут, чтобы добраться до центра рифтов. В две тысячи девяносто втором году у Бэйла было двадцать минут. Я сравнил это с метеонаблюдениями с две тысячи девяносто первого по две тысячи восьмидесятый год. Промежутки времени, в которые средняя температура там резко поднималась, на самом деле становились длиннее. Намного длиннее. В две тысячи восьмидесятом году они составляли уже семьдесят дней, а тридцать лет назад фаза покоя должна была длиться почти полгода. И, согласно моим подсчетам, через одиннадцать дней эта фаза закончится.

– Всего одиннадцать дней? – с ужасом спросила я. – Но… швиммеры совсем не знают, на какой пороховой бочке сидят, правда ведь? Они поселились здесь всего пару месяцев назад. Так сказала Арисса.