Урсула Ле Гуин - Сказания Земноморья [сборник litres]

Но и это тоже все в прошлом. Затерялось в дымке времени. Хотя все Истинные Имена он и сейчас отлично помнит. Он помнит все слова Истинной Речи, которые выучил когда-то у Курремкармеррука в Одинокой Башне, да и в последующие годы. Но если ты лишаешься дара, то и слова Истинной Речи начинают значить для тебя не больше, чем слова любого другого языка – ардического, каргадского, птичьего или кошачьего, которым пользуется кот Барун, когда поет и воет в любовной тоске.

Гед сел в кровати, вытянув перед собой руки, и Тенар, проходя мимо с охапкой растопки для очага, спросила:

– Ты над чем это смеешься?

– Не знаю, – немного растерянно ответил он. – Я нашу деревню Десять Ольховин вспоминал.

Она очень внимательно на него посмотрела, потом улыбнулась и подошла к очагу, чтобы подкормить огонь. Геду хотелось встать и посидеть у очага вместе с ней, однако он остался лежать. Ему очень не нравилось, какими ненадежными и неустойчивыми стали его ноги, особенно когда он резко вставал с постели; его раздражало, что он так быстро утомляется, что больше всего ему хочется лежать тихонько и смотреть на огонь в очаге и на дружелюбные тени, пляшущие на потолочных балках. С тринадцати лет ему был знаком каждый уголок в этом доме – с того самого дня, когда Огион впервые привел его сюда, на эту сторону горы, перед этим совершив над ним обряд наречения именем у родников Ар. Шли они медленно и всегда получали гостеприимный прием в таких же бедных деревушках, как Десять Ольховин, а иной раз ночевали прямо в лесу, в тишине, под дождем. А потом пришли в этот дом. В самую первую ночь Огион уложил его именно здесь, в этом маленьком алькове, и он смотрел на звезды за окном и на огонь, пляшущий в очаге и отбрасывающий тени на потолочные балки. Он тогда не знал, что подлинное имя Огиона – Элеал, а Огион – имя подменное. Ему еще только предстояло многое узнать и многому научиться.

У Огиона хватало терпения, чтобы учить его, вот только у него самого не всегда хватало терпения учиться… Ну что ж, ничего не поделаешь. Теперь поздно об этом говорить. Да и все равно он, пусть спотыкаясь и совершая бесконечные ошибки, сумел нащупать свой путь и пройти его до конца. Правда, одна его ошибка оказалась очень большой: он тогда нарушил закон Равновесия и выпустил в этот мир зло, использовав заклинание, которое узнал на острове Рок. Впрочем, еще до того, как он в этом заклинании разобрался, ему удалось отыскать слова заклинания в книге Огиона. Это было еще здесь, в этом доме, который потом стал для него родным. Вот тогда-то впервые он со всей свойственной ему невежественной смелостью и призвал ту Тень, тот сгусток тьмы, то безликое существо, которое сперва пряталось за дверью, а потом вдруг потянулось к нему, что-то настойчиво шепча. Да, он сам тогда призвал это зло сюда, в дом Огиона. А ведь это был и его дом… Мысли Геда вновь спутались и поплыли куда-то не туда. Мысли покачивали его, как волны, и ему казалось, что он снова плывет на «Зоркой» по темному морю совсем один беззвездной ночью, а вокруг лежит великая тьма и лишь направление ветра подсказывает, в какую сторону он плывет. И он послушно следует за ветром…

– Хочешь тарелку супа? – услышал он голос Тенар и стряхнул с себя мрачные воспоминания. Но почему-то по-прежнему чувствовал страшную усталость, а потому сказал:

– Нет, пожалуй. Есть я пока не хочу.

Он понимал, что ее вряд ли удовлетворит подобный ответ. И действительно, через некоторое время она вновь заглянула в переднюю часть дома, все-таки решив его покормить. Здесь размещались и очаг, и кухня, и альков, и эта часть дома была отделена неполной перегородкой от задней, более темной его части, где теперь была спальня и рабочая комната, хотя когда-то раньше там зимой держали корову, или свинью, или коз и домашнюю птицу. Это ведь был очень старый дом. Кое-кто в Ре Альби еще помнил, что раньше он назывался Домом Колдуньи, но никто уже не знал, откуда взялось это название. Гед знал. Ведь они с Тенар получили этот дом от Элеала, а тот – от своего учителя Гелета, а Гелету завещала его ведьма Ард, его первая учительница. Это был как раз такой дом, какой предпочла бы для себя любая ведьма, – он находился достаточно далеко от деревни и от тех, кто вздумал бы называть ее соседкой, но и не так далеко, чтобы не оказаться у людей под рукой, коли у них возникнет нужда обратиться к ней, ведьме, за помощью. Рядом с домом Ард построила сараи для своих животных, а сама спала в задней половине дома, за перегородкой, рядом с яслями для молодняка. Гелет, Элеал, а теперь и Гед с Тенар тоже там спали – на том же самом месте, где когда-то спала ведьма Ард.

Чаще всего, правда, люди называли этот дом Домом Старого Мага. И кое-кто из жителей деревни всегда готов был рассказать заезжему гостю, что именно там теперь живет тот, кто когда-то был Верховным Магом с острова Рок, ведь на Гонт приезжали в поисках Геда и люди из ближних городов, и чужестранцы из Хавнора. Впрочем, о нем деревенские говорили обычно с недоверием и даже с определенным неодобрением. Тенар нравилась им гораздо больше, хоть и была белокожей, да и прибыла сюда совсем уж издалека, из страны каргов. Однако каждому в деревне было ясно: Тенар такая же, как и они сами, – настоящая хозяйка дома, бережливая, несговорчивая в сделках и далеко не дурочка, скорее уж себе на уме, хитрая и вовсе не простоватая.

…Незнакомая девушка с белым лицом и темными волосами в полном изумлении смотрела на Геда, стоя по ту сторону пещеры со стенами из источенных водой топазов и аметистов, мерцавших и переливавшихся в дрожащем свете, вспыхнувшем на конце его посоха.

Там – даже там! – в своем величайшем храме, Древние Силы Земли вызывали страх у тех, кто им поклонялся – поклонялся ошибочно, принося им в жертву жестоким образом убитых и замученных людей, рабов, а также девушек и женщин, изувеченных вечным заключением в этих подземных пещерах. Никакого святотатства они с Арой тогда не совершили. Они просто выпустили на свободу давно сдерживаемый голод и гнев самой земли; этот гнев и обрушил каменные своды, настежь распахнув двери подземной тюрьмы.

Но и соплеменники Ары, пытавшиеся умилостивить Древние Силы Земли, и соплеменники Геда, всегда с нескрываемым презрением относившиеся к ведьмам, совершали одну и ту же ошибку, ибо ими повелевал страх – вечный страх перед тем, что скрыто в недрах земли и в женском теле; страх перед теми знаниями, которыми деревья и женщины обладали и так, без всякого обучения, тогда как мужчинам эти знания давались очень медленно и с трудом. Геду тогда довелось лишь мельком познакомиться с этим знанием, с великой тихой тайной корней деревьев и трав, с безмолвием камней, с необъяснимым единством лишенных речи животных, с мощью подземных вод и стремящимися наверх родниками. И всему, что ему теперь было обо всех этих вещах известно, он научился у нее, у Ары-Тенар, хотя она никогда ни слова ему об этом не говорила. Да, он научился этому у нее, а еще у драконов и у чертополоха. У тех крошечных бесцветных кустиков колючего чертополоха, исхлестанного всеми морскими ветрами, что с таким невероятным трудом пробивается между камнями на тропинке, ведущей к Верхнему водопаду…