Игорь Журавлёв - Фантазм

Где-то вдали, у горизонта сгущалась непроницаемая тьма, которая, как казалось, постепенно поглощала этот мир. И работы ей осталось, на первый взгляд, не так уж и много. Звёзд над головой не было, все небо было застлано клубящимся дымом зеленовато-жёлтого цвета. А жаль, без звезд так скучно!

Все эти, то логичные, то странные мысли пронеслось в голове Егора, пока он рассматривал фигуру, стоящую впереди. Мозг работал как автомат, оценивая обстановку, выдвигая варианты действий и отбрасывая заранее неудачные. Но даже необычный мозг Соколова не видел ни одного варианта, приносящего успех и победу. И он точно знал, почему. – Просто потому, что такого варианта не существовало в принципе. Поняв это, Егор улыбнулся и исчез.

Перед ним, метрах в трех, не более, стояла Кали. Её трудно было спутать с кем-то другим, Нараяна и не спутал. Громадного роста обнаженная женщина с кожей темно-синего цвета и по локоть отрезанными человеческими руками, скрепленными на ее поясе в виде набедренной повязки. В верхней правой руке (всего их четыре) она держит окровавленный меч, разрушающий, как говорят, любые сомнения и двойственность. В нижней левой руке она держала голову демона, символизирующую отсечение эго – саму идею о том, что "я есть тело", которую она уничтожает. И правильно делает, кстати, так себе идейка. Гирлянда черепов, свисающая с шеи, является воплощением колеса сансары – череды бесконечных и бессмысленных человеческих воплощений, не сохраняющих даже памяти о прошлом. Правой верхней рукой она делает защитный жест, прогоняющий страх, в то время как правой нижней рукой благословляет к исполнению всех желаний. Нараяна улыбнулся: его желания сегодня исполнятся. Три глаза на лице Кали управляют тремя силами: творением, сохранением и разрушением, и соответствуют трем временам: прошлому, настоящему и будущему. Темно-синий цвет ее кожи – цвет космоса, бесконечности и, конечно, смерти – куда без неё?

– Здравствуй Калика Каларатри, давно не виделись! – мысленно поприветствовал Нараяна. Егор исчез, а с исчезновением инкарнации пропала и необходимость в дыхании. Теперь ничто не мешало и ничто не торопило. Слова не прозвучали в этом мире, да они были здесь и не нужны. Две сущности, стоявшие друг перед другом, людьми не являлись, а потому слышали и понимали друг друга без слов.

– И тебе привет, Тот, в Ком люди находят убежище!

– Зачем пришла?

– Убить тебя.

– Меня? – расхохотался называемый Основой бытия, и хохот его прогремел громом под небесами. – Так чего же ты ждешь, ведущая к смерти? Я разрешаю тебе попробовать!

Будто только и дожидаясь этого разрешения (а может и на самом деле так) быстрая рябь прошла по рукам Кали и вот уже в каждой из них меч. Никто не смог бы уловить ее движения, когда она внезапно оказавшись рядом с Нараяной, и четырьмя мечами одновременно нанесла удар крест-накрест. Но он увидел. Удар был страшен и своей мощью и своей сутью, поскольку был нанесен сразу в прошлом, настоящем и будущем. От него нельзя уклониться, его нельзя избежать, от него невозможно укрыться ни в пространстве, ни во времени. Невозможно ни для кого из смертных.

Вот только мечи всего лишь прошли сквозь воду, которой стал Нараяна, и которая так же легко сомкнулась обратно, как и была рассечена. А Сын вод продолжал хохотать так, словно все происходящее его ужасно забавляло:

– И это всё, на что ты способна, синяя?

Длинный кроваво-красный язык мелькнул между зубами богини смерти, облизывая синие губы, и сильнейший вихрь обрушился на Нараяну, расплескивая воду по сухой, как высохшая губка земле, мгновенно впитавшей ее. И вновь мрачный пейзаж, поглощаемый тьмой, опустел перед её глазами.

Кали победно улыбнулась и подумала, что это было совсем просто, не замечая, как тонкая струя воды вдруг вырвалась из земли у нее за спиной, мгновенно стягивая шею. Один удар сердца, если бы оно было у Кали – и вода превратилась в лед, режущей петлей сорвавший её голову с плеч. Нараяна, продолжая хохотать, оттолкнул от себя обезглавленное тело:

– Ты права, синяя, это было просто. А я уже размечтался о настоящей схватке! В следующий раз, я надеюсь, ты подготовишься лучше. То, что было сегодня, было скучно, Кали.

И Нараяна отвернулся от падающего тела.

И Егор обернулся к лежащей Наташе. Та еще не пришла в сознание, но он знал, что с ней все будет хорошо. Вновь быстро склонившись над ее телом, он добавил несколько штрихов пальцами, сложенными определенным образом: маленький, безымянный и средний соединены в щепоть, средний полусогнут, а указательный прямой, как стрела. Потом встал и осмотрелся вокруг. Да, подумал он, ущерб причинен немалый. Но, думаю, хозяину кафе компенсация не светит. Скорее всего, случившееся признают террористическим актом покушения на дочь президента. Тут хозяину надо думать не о компенсации, а о том, чтобы самому не попасть под подозрение. Впрочем, Егора это не касалось. Всё хорошо, что хорошо кончается. А попытка убийства любимой дочери уж точно убедит папочку, что ее надо держать поближе к себе. Думаю, место секретаря президента ей обеспечено. Он опять улыбнулся и подумал: всё, что ни делается, всё к лучшему.

Вдали завыла полицейская сирена, а любопытные зеваки, соблюдая максимальную осторожность, но не в силах победить любопытство, уже пробирались к разбитой витрине. Возможно, кто-то и впрямь хотел помочь, вот только вряд ли хоть один из них рассчитывает найти здесь кого-то живого.

Егор, еще раз взглянув на Наталью и заметил, что её веки дрогнули. Лишь после этого он сделал шаг вперед и исчез. Очевидцы происшествия в один голос твердили потом полицейским, что девушка была в машине одна.

– Кто позволил тебе натравить эту мерзость, – Мессия скривил губы, – на мальчика, Падший? Кем ты себя возомнил? Что вообще означают эти твои действия? Объясни, я разрешаю.

Учитель сидел на песке и смотрел на живую картину, разворачивающуюся на полотне бескрайней пустыни. На этой картине синяя женщина и смуглый мужчина сражались друг с другом. Впрочем, схватка больше напоминала наказание нашкодившего ребенка, что привело Его в благодушное настроение.

– Но, Учитель, если его постоянно от всего охранять, как это делаешь Ты, Егор никогда не продвинется на пути познания самого себя и не сможет стать большим, чем является сейчас: по сути, мальчишкой, развлекающимся переделкой истории в разных мирах собственных иллюзий. К тому же, я помог ему в его планах. Теперь папочка будет держать дочку при себе. Егор получил еще один урок, а Нараяне все равно ничего не угрожало – так, немного размялся и не более.

– Ты не ответил на вопрос, – спокойно заметил Учитель.