Максим Дынин - Между львом и лилией

– Ну ты, придурок, давай, поворачивайся, шнелль, сейчас буду тебе укол делать. Алес вирд гут, кейне сорг. [137] На ломаном немецком – "Всё будет хорошо, не беспокойся.". Быстро тебе жопу продырявим и ман мусс эссен либер махен унд шнапс дринкен. [138] На ломаном немецком – нужно есть, заниматься любовью и пить шнапс..

Для убедительности он ладонью одной руки несколько раз с силой ударил сверху по кулаку второй, изображая, как ему казалось, процесс производства укола.

Однако маленький латинос усмотрел в жестикуляции Заката совсем другой процесс, потому как он отпрыгнул в самый дальний угол и прижался жопой к стене.

– Ты чего, болезный? – не понял его телодвижений Закат. – Ну-ка ком, леген вир унс хин унд фикен нихт майн гехирн. [139] Сюда, ложимся и не трахаем мой мозг (лом. нем.).

– Ты неправильно ему говоришь, – подсказал ему из-за спины давящийся от смеха Хас. – Ему надо сказать «каброн, но пруебес ми пасиенсия и те вуэлвас локо» [140] Козёл, не испытывай моё терпение и сойдёшь с ума. (лом. исп.). .

– Эй ты, каброн, – дисциплинированно повторил Закат. – Ну ты, это… в общем, ты слышал… давай, делай, как тебе сейчас только что сказали. – И он ткнул пальцем себе за спину, в направлении Хаса.

На беднягу жалко было смотреть. Он разразился быстрой непонятной речью минут на пять, в конце монолога сорвался на визг, а потом вообще заплакал.

– Чего это он? – недоуменно спросил Закат, поворачиваясь к переводчику.

– Он считает, что вы его сейчас хотите использовать как женщину, – пояснил тот. – А он этого не хочет. Он считает, что вы хотите воспользоваться его болезнью и сделать его своим… как это сказать… своим женой.

– Обалдел, что ли? – начал накаляться Закат. – Нахрен он мне нужен, у меня дома жена есть. В общем, давай, талдычь ему, что я просто укол сделаю и все. Ничего больше.

Переводчик и больной вступили в длительную дискуссию между собой, в ходе которой переводчик пытался убедить своего оппонента, что это всего лишь доктор с бригадой скорой помощи, а тот резонно возражал, что для укола достаточно и одного человека, к чему вся эта толпа? Путём длительных высоких переговоров стороны пришли к тому, что в помещении останется только Закат, а остальные будут наблюдать из коридора. Ложиться больной не будет, укол ему сделают стоя, причём для укола он спустит штаны только на одной булке и только чуть-чуть, чтобы иголка вошла. Закат, уставший от этой китайской дипломатии, как только пациент замер в позиции «сломанной березы», подошёл, всадил шприц, как нож в тушу, быстро ввёл сыворотку, отвесил пациенту леща и вышел на улицу, сунув в зубы сигарету. Подошёл и встал рядом Хас, так же прикуривший местную продукцию табачной индустрии. Щурясь на солнце, он задумчиво сказал:

– Жаль, что у вас в Рязани испанский не учили…

– Меня здесь и на немецком прекрасно понимают, – ничтоже сумняшеся ответил Закат.

Где-то в Сибири. 20… г.

Лейтенант Максим Носов, позывной «Дарт».

Как ни сопротивлялся Максим, но это язвительное прозвище с легкой руки Хаса к нему прилепилось. Когда он через месяц пришёл к Хасу поговорить по поводу своего позывного, тот философски заметил, что законы Группы неизменны: первое время человек ходит с тем позывным, который сам себе придумает, все остальное – с тем, который приклеит ему Группа. Окончательно добило Макса, когда на день Космических войск Хас под общий смех группы подарил ему деревянный джедайский меч, который по его просьбе изготовили бойцы батальона обеспечения. На мече была выжжена надпись: «Джедайский. 80 лэвел». Макс чуть со стыда не сгорел. Впрочем, Самум славился своими выходками. Один «крабовый» берет Мажора чего стоит… На одной из пьянок Корсар в момент откровения рассказал Максу, что Хас этим отличался ещё на ТОФе. Про одного его «заместителя» можно было только два часа рассказывать. Макс видел этого «заместителя» в кабинете Самума. Бейсбольная бита, настоящая, американского производства. На одной стороне было выжжено «заместитель командира роты по воспитательной работе», на другой – «Антизатупин». Она висела прямо позади кресла Хаса в канцелярии.

…Макс потянулся на каримате и перевернулся на другой бок, поправив рюкзак под головой. Группа выполнила свою задачу: заминировала объекты дивизии РВСН и сейчас вовсю отрывалась от преследования. На хвосте сидели абсолютно все: батальон ПДБ РВСН [141] Батальон ПДБ РВСН – батальон противодиверсионной борьбы. Формирования в составе РВСН, предназначенные для борьбы с ДРГ противника. , ФСБ, милиция, даже пограничники. Такие учения проводились, как правило, каждый год, с различными родами и видами войск, а так же со смежными структурами. Для Макса они были первыми.

Группу сбросили парашютным способом. Приземлившись, они собрали и спрятали парашюты, Хас снял координаты по GPS-навигатору и при выходе на ОДС [142] ОДС – обязательный двухсторонний сеанс связи. передал их в Центр. Потом за ними подъедут и заберут. Группа сутки выходила к Объекту, 40 километров по сопкам, без сна и отдыха. Только 10 минут перерыва после 50 минут ходьбы, каждый час.

К объекту вышли уже после обеда. Ещё 8 часов вели доразведку, вскрывая систему охраны и обороны, распорядок смены часовых, места расположения штаба, казарм и техобьектов. Параллельно, группа отдыхала, готовясь к ночному мероприятию. Хас отказался от проведения налёта, посчитав это нецелесообразным – сил было слишком мало. Решили провести диверсию. В два ночи группа выдвинулась к объекту, а в три тридцать все уже находились на точке сбора, усталые и довольные. Цели были заминированы, оставалось теперь только выйти на точку эвакуации. На очередном ОДС Самум доложил, что спецмероприятие провёл, группа готова к «тактическому бегству». Вот после этого и началось… Ракетчики не сразу сообразили, что их часть подверглась воздействию диверсантов. Не было ни стрельбы, ни взрывов, ни всего того, что говорит о нападении на объект. Однако, когда вышестоящее начальство с посредниками обнаружило макеты зарядов во всех ключевых местах, начался «Алярм». И теперь их гнали, стараясь найти, изловить и хоть чуть-чуть оправдаться за допущенные промахи.

– Дарт! Дарт!

Макса трясли за плечо. Он и не заметил, как задумавшись, прикемарил. Сказывалась усталость…

Он открыл глаза и увидел Танка, замка группы.

– Вставай! Пора валить отсюда.

Макс вскочил, быстренько свернул каримат, приторочил его к рюкзаку и подхватив оружие, занял своё место место в походном порядке. Вся группа уже была построена, он встал в строй одним из последних.

– Джентльмены! – Хас говорил негромко, но его все слышали. – Нам осталась самая малость, она же и самое сложное: дойти до своих. До точки эвакуации пятнадцать километров. Там нас подберёт вертушка. Каждый знает, что ему надо делать. Давайте немного поработаем.