Максим Дынин - Голод и тьма

Практически все заводы уже работали. Речку успели запрудить в двух местах, и многие станки приводили в действие водяные колёса. Впрочем, первая паровая машина тоже уже была готова, пока ещё для ткацкой фабрики. На строительстве и на заводах работали вчерашние мастеровые, а кое-где и крестьянские дети. Меня поразило, насколько качественно здесь всё делалось; этим начало семнадцатого века выгодно отличалось не только от России девяностых годов века двадцатого, но и от Америки, и даже от Германии, где, несмотря на репутацию, лёгкий брак давно уже был в порядке вещей. И так как мы очень неплохо платили, а лучших обещали взять с собой в Америку, работа кипела – и продвигалась очень быстро, конечно, под руководством наших инженеров и строителей. А то, что мы ещё и учили их детей, давало им дополнительный стимул – потерять работу не хотел здесь никто.

На следующее утро, на торжественном построении, я вручал свежеотчеканенные медали лучшим кадетам из Царского Измайловского Военного Училища – так мы решили назвать свой "кадетский корпус". Золотые медали получили тринадцатилетние князь Михаил Скопин-Шуйский и Андрей Мышкин, младший сын кузнеца, ныне трудившегося на Измайловских заводах. Моё "смешение сословий" сработало на ура – оба были лучшими друзьями, несмотря на столь значительную разницу в происхождении.

Затем мы торжественно приняли присягу у выдержавших обучение рекрутов; их осталось около трёхсот пятидесяти; остальные частично сами ушли, а частично не смогли сдать экзамены по физподготовке и по наукам. Зато оставшихся произвели в действительные рядовые, а отличников – в сержанты. Троих Саша произвёл в младшие лейтенанты.

Из бывших рекрутов сформировали кавалерийскую полусотню, две роты, разведвзвод, хозяйственный взвод, миномётный взвод, и артиллерийскую батарею, оснащённую американскими семидесятипятимиллиметровыми пушками. Каждой роте и кавалеристам мы вручили по знамени, а знамя полка решили сделать переходящим – его вручили второй роте, заместителем командира которой был назначен свежеиспечённый лейтенант Дмитрий Пожарский. Именно он, встав на одно колено, как учили, принял знамя из рук полковника Сикоева.

А во время последующего пира ко мне вдруг подбежал кто-то из кадетов.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – спросил тот. Где я и где полковник, подумал я, но мундир мне пошили именно полковничий.

– Разрешаю – наверное, не по-уставному сказал я.

– Вас вызывают по рации из Курска.

Строгановы

– Ринат, что случилось? – спросил я по рации.

– Неделю назад в Курск пришла весть из Воронежа – к городу подошла Крымская орда. Большая часть гарнизона туда и ушла. А теперь наши таврические друзья и здесь объявились. Деревни южнее Курска эвакуированы, сам город в осадном положении.

– Не знаешь, что с геологами?

– Я послал к ним людей и приказал уходить в Орёл.

– Правильно сделал. Ваша численность?

– Сто десять человек. Все офицеры, снайперы, и первые номера пулеметов – из наших, всего десять человек. Двое афганцы, остальные «москвичи». Остальные, как ты знаешь, необстрелянные. Два пулемета, один миномет M-2 с двумя боекомплектами.

– Стрелковое оружие?

– У наших по «M-3» и по «браунингу». У снайперов – «спрингфилды». У местных – «М-1», и по сто патронов на ствол. Увы, во время учений расстреляли большую часть того, что у нас было.

– Гарнизон?

– Пять сотен. Про них ничего сказать не могу.

– А численность орды?

– Трудно сказать, но, похоже, не менее пяти тысяч – причем это всего лишь те, кого мы видели сегодня. Пару атак мы, конечно, отобьем, но неплохо бы получить подкрепление…

К счастью, в планах был выход полка в учебный поход на следующий день. Часть инструкторов должна была остаться в Измайлово – завтра намечался прием двух сотен новых рекрутов. Мы с Сашей обсудили этот вопрос и решили, что пусть все так и остается. А мы возьмем с собой дополнительный боекомплект и часть артиллерии.

Я поехал обратно в столицу – надо было сообщить новость царю и заручиться его согласием. Царь принял меня без промедления – похоже, его людям было приказано нам никаких препон не чинить. Я обрисовал ситуацию.

– Вот, значит, как. Пошлю я стрельцов в Курск. Вот только выйти они смогут не ранее чем через две недели. Да и не нравится мне, что татары сначала под Воронежем показались, потом под Курском. Не похоже это на них. Не иначе как им кто-то помогает – может, поляки? Ведь, получается, они прошли по землям Речи Посполитой, причем без боя.

– Государю, а, может, они внимание отвлечь хотят? А сами ударят западнее – по Чернигову либо Смоленску, или, может, еще где-нибудь.

– Дело говоришь, княже. Но что предложишь?

– Государю, позволь Измайловскому полку выйти уже завтра. Туда около пятисот верст, мы можем там быть за двенадцать-пятнадцать дней, а наша конница, наверное, за семь-восемь.

– Добро. Вот грамота, по которой вам любой помещик обязан будет менять лошадей. Поезжайте, да хранит вас Господь!

После Теремного дворца, я зашел в Чудов монастырь к патриарху, который сказал:

– Княже, приводи завтра твоих воинов на Пожар [9] Красную площадь. , я благословлю их на ратный подвиг.

Полк подошел часов в десять на следующее утро. Меня поразило, что пришли они не в пешем порядке, а на специально подготовленных возах, по десять человек в каждом. На других перевозилось имущество полка. Артиллерия была на конной тяге, а у кавалеристов было по заводной лошади. Как обычно, мои ребята оказались на высоте, а я – полным долдоном, ведь я ничего про нашу логистику не знал.

Патриарх благословил нас и совершил краткий молебен за победу русского оружия, и мы погрузились и пошли к наплавному мосту через Москву-реку.

– Надо же, – сказал Саша Сикоев, по совместительству командир Измайловского полка. – Это как в сорок первом, седьмого ноября. Вот только мой дед был на своих двоих, а мы путешествуем в комфорте…

Дождей осенью было мало, и распутицы, к счастью, еще не началась. Земля была покрыта двумя-тремя сантиметрами снега. На мой вопрос, что мы будем делать после обильных снегопадов, мне разъяснили, что для всех повозок, и даже для орудий, имеются полозья. Поставить их – вопрос нескольких часов.

Но пока мы обходились без них, тем более, чем дальше на юг мы продвигались, тем становилось, хоть немного, но теплее, и уже у Серпухова снега не было вовсе. Так что продвигались мы достаточно быстро. Тем более, дорога поддерживалась в достаточно хорошем состоянии, в низинах и заболоченных местностях были проложены гати, а через каждую реку, от широкой и величественной Оки до самого маленького ручейка, были либо паромы, либо хорошо обозначенные и неглубокие броды, а иногда и деревянные мостики.