Максим Дынин - Голод и тьма

– Богдане, даст Бог, и ты посетишь наши края.

– Ну подожди, вот подрастёт мой Егор, тогда я оставлю мои дела на него и съезжу к вам.

– Мы всё равно вернёмся не раньше, чем через четыре-пять лет.

– Вот и ладненько. Тогда и поеду.

На венчании меня ожидал ещё один сюрприз – свидетельницей у Лиисы была Анна. После венчания всех пригласили на празднество, где меня посадили напротив Ани, рядом с которой сидел плотно сбитый молодой человек.

– Княже, – ранее она звала меня Алексеем, – это Макар, мой жених. Мы с ним познакомились месяц назад, и он уговорил меня пойти с ним на остров Святой Елены.

– Поздравляю, – улыбнулся я. – А когда венчание?

– В Николаеве, через две недели. Приходи, княже, мы тебя будем очень рады видеть!

Мне, увы, долго задерживаться было нельзя, а последний транспорт в Николаев уходил в два часа. Я распрощался с Лиисой, Аней, Ярославом и Макаром, оставил подарки, намедни купленные в Александрове, и еле-еле успел к отходу корабля. Вечером, когда я улёгся спать в своём домике, я подумал, что всё, что Господь ни делает, делается к лучшему. Не будет у меня сцен ни с одной из моих временных подруг. Но Лизе, увы, придётся всё рассказать, иначе это сделает за меня Регина. А что будет потом – неизвестно. Осталось только молиться и уповать на милость Господню.

И на этой печальной ноте я уснул.

Сразу по приходе в Николаев мне принесли письма от Столарма и Кристиана. Я надеялся устроить своего рода мини-саммит в Копенгагене, чтобы попробовать договориться о продолжении сотрудничества на Балтике, но и тот, и другой, ссылаясь на разного рода непреодолимые обстоятельства, отказались от этой идеи. У меня возникло впечатление, что Дания и Швеция, несмотря на недавно заключённый моими стараниями мир, друг друга не очень-то и жаловали. Но Кристиан писал, что очень будет рад предложить мне своё гостеприимство. Особенно умилили слова: "Мы надеемся, эксцелленц [39] Примерно соответствует обращению "ваше сиятельство". , что вы останетесь в Нашей столице хотя бы на одну ночь, а по возможности на две".Мне, конечно, вспомнилось, что сказал Бенджамин Франклин про то, что "гости и рыба начинают пахнуть на третий день" – датчане, такое у меня сложилось впечатление, были слеплены из того же теста. Причём, скорее всего, и про две ночи было написано для того, чтобы сходить поохотиться с Виталием – очень уж им это тогда понравилось.

А вот Столарм написал мне, что Его Высочество принц Юхан желает ознакомиться со своими будущими владениями и для того, в сопровождении Густава и Столарма должен был вот-вот отправиться в Ревель, и будет там до воскресенья, двадцатого октября. И Его Высочество очень надеется познакомиться со мной во время этого визита.

Можно было, конечно, сходить на "Победе", но её усиленно готовили к нашему походу, и я решил отправиться на регулярном транспорте, уходившего в Ревель через три дня. До того мой график был сумасшедшим – встреча за встречей, конференция за конференцией… Один вопрос, который предстояло решить лично мне, касался закупки продовольствия и набора пресной воды во время вояжа. По дороге сюда нас было несколько сотен, а по дороге обратно – около четырёх тысяч в уплотнённых кубриках и ещё столько же в новопостроенной "деревне" в трюме. Конечно, у нас с собой был груз американских консервов, но его я решил оставить в качестве неприкосновенного запаса. В планах была закупка небольшой партии зерна, мяса и, увы, солонины в Копенгагене, а затем – заход в Ля Корунья, куда я прибыл бы не только, как "друг королей" и рыцарь ордена Алькантары, но и как обладатель письма, подтверждавшего право закупаться по расценкам королевского флота. Впрочем, подумав, я вместо этого решил зайти в Лиссабон – ведь и он был теперь под властью испанской короны, а посмотреть его в том виде, в каком он был задолго до землетрясения 1755 года, было интересно. В Южной Америке, впрочем, лучше уж без экспериментов – я решил, что там мы закупимся, как и по дороге в Европу, в бразильском Сальвадоре и чилийском Консепсьоне.

Но это всё, как говорят немцы, музыка будущего. А пока что мне предстояла встреча со Столармом, и, что было не менее важно, с будущим шведским королём. И рано утром четырнадцатого мой транспорт вышел из порта и направился на запад. Гогланд встретил меня поначалу неприветливо – сильные ветра, дождь, и температуры градусов в пять. Сам остров сильно изменился – теперь он был как западным форпостом Руси, так и торговым портом – туда приходили корабли из самых разных портов Эстляндии и Финляндии, а иногда даже из материковой Швеции, и к югу от старого посёлка появился новый порт, окружённый складами и торговыми конторами. Там же находился и рынок, и новые жилые районы. Но мы провели время в старом центре, где многие меня ещё помнили; меня сразу же накормили и затащили в баньку, и я с трудом смог вырваться из рук гостеприимных гогландцев и поздно вечером вернуться на корабль.

На следующее же утро мы продолжили свой вояж и к полудню прибыли на Волчий остров. Хоть он остался весьма малонаселённым, кое-что уже было построено – крохотный порт, конторы и склады. И баня – в Ревеле их не было, так что люди из нашей фактории в городе ходили сюда на помывку.

Сама наша фактория находилась чуть в стороне от старой прямо на берегу, и у неё был свой пирс, куда и причалил наш корабль. Но не успел я спуститься по трапу, как мне было объявлено, что Его Высочество распорядился немедленно доставить меня в замок, а у фактории дежурили две кареты – для меня и для моей охраны. Меня препроводили в приготовленные мне апартаменты – весьма роскошные, но, увы, довольно сырые и плохо отапливаемые, как, впрочем, и весь замок. Впрочем, не успел я расположиться, как меня вызвал Столарм, и мы расположились в кабинете, где в камине горели дрова, а на столе стоял графин с аквавитом и тарелка с небольшими бутербродиками.

– Эксцелленц, через два часа в твою честь назначен банкет. Тогда ты и познакомишься с принцем Юханом, а также увидишь Густава. А пока давай поговорим о делах наших.

Я напрягся, но, как оказалось, зря. Сначала мы обсуждали сложившиеся отношения – Швеция смирилась с потерей Нарвы, ведь торговля теперь расцвела так, что раньше и не снилось, и, даже с учётом репараций, они были вполне довольны. Тем более, что покупала Россия в разы больше, чем то, что присылалось из Швеции по нашим договорённостям. Моими стараниями, Датские проливы больше не были камнем преткновения между Данией и Швецией. Да и новой войны в Финляндии и на прилегающих русских землях никто не ожидал в ближайшее время. Столарм заверил меня, что в наше отсутствие ничего не изменится, пока он остаётся близок к трону.