Гийом Фай - Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд.

Для определения возможной формы археофутуризма я должен подытожить основные положения своей критики современности. Порожденная секуляризованным евангелизмом, англосаксонским меркантилизмом и индивидуалистической философией Просвещения, современность смогла выполнить свой глобальный план, основанный на экономическом индивидуализме, аллегории Прогресса, культе количественного производства и утверждении абстрактных «прав человека». Однако это была пиррова победа, ибо построенный на этом мировоззрении план, стремящийся подчинить себе всё Царствие Земное, оказался в кризисе и, вероятно, рухнет в начале следующего века [49]. В конце концов, Тарпейская скала находится на Капитолии [50].

В первый раз за всю историю человечеству угрожает конвергенция катастроф.

Разные совокупности драматических событий всё приближаются друг к другу как притоки реки, и в переломный момент (между 2010 и 2020 годами) они соединятся, ввергнув человечество в хаос. Из этого невероятно болезненного глобального хаоса может возникнуть новый порядок, основанный на новом мировоззрении — археофутуризме, понятом как идея для мира, в котором уже произошла катастрофа .

Вот краткое описание природы этих совокупностей катастроф:

1. Повсеместные метастазы на социальной ткани Европы. Демографическая колонизация Северного полушария южными народами, несмотря на ободряющие заявления СМИ, становится всё более серьёзной проблемой. Её опасные последствия связаны, в частности, с крахом церквей в Европе, оккупируемой исламом; провалом концепции мультирасового общества, становящегося всё более расистским и неоплеменным; прогрессирующим этно–антропологическим изменением Европы — реальным историческим бедствием; возвращением бедности на Восток и Запад и медленным, но верным ростом преступности и употребления наркотиков; продолжающейся дезинтеграцией семейных структур; крахом системы образования и снижением качества школьного учебного курса; прекращением передачи культурного знания и социальных дисциплин ( варваризацией и некомпетентностью); исчезновением народной культуры и её заменой скотством толпы, ставшей пассивной из–за аудиовизуальных технологий (Ги Дебор покончил с собой, потому что предвидел всё это в 1967–м году в своей книге «Общество спектакля»); прогрессирующим разложением городом и сообществ из–за беспорядочно разрастающихся пригородов, лишенных всякой прозрачности и слаженности действий, закона и безопасности; городскими бунтами, подобных свирепому маю 68–го, только ещё хуже; наконец, исчезновением всякой гражданской власти в странах бывшего СССР, охваченных экономическим кризисом. В то же время, суверенитет национальных государств исчезает, они не в состоянии ответить на вызовы бедности, безработицы, преступности, нелегальной иммиграции и растущей силы мафии, коррупции чиновников. Творческие и продуктивные элиты, напуганные налогообложением и растущим экономическим контролем, таким образом, привлекает перспектива уехать в Америку. Год за годом проявляются контуры нового, всё более эгоистичного и дикого общества, идущего к примитивизму, парадоксальным образом уравновешенного наивным и псевдогуманистическим дискурсом «господствующей морали».

2. Эти отдельные проявления социальной катастрофы будут усугубляться всё более серьёзным экономическим и демографическим кризисом. После 2010 года работающих людей не будет хватать на обеспечение пенсионеров «бэби–бума». Европа рухнет под грузом пожилых: страны со стареющим населением испытают торможение и пробуксовку экономики, ведь всё больше ресурсов будет тратиться на оплату здравоохранения и пенсии непроизводящих граждан. Кроме того, старение ограничивает техноэкономическое развитие. Эгалитарная идеология старой современности не давала взяться за эти проблемы, будучи парализованной двумя догмами: ограничением рождаемости (одной из форм этнического мазохизма ), запрещающим любые попытки самовольно увеличивать рождаемость, и эгалитарным отказом перейти от основанной на перераспределении системы социального страхования к капитализации (пенсионные фонды). Худшее ещё не произошло. Безработица и бедность будут расти, в то время как небольшой класс, работающий на международном рынке и поддерживаемый классом бюрократов и хорошо устроившихся офисных работников, будет жить в полном комфорте. Нас ждет экономический ужас. Противоестественным образом эгалитаризм порождает общество социально–экономического подавления, противопоставляя тем самым себя справедливости в понимании Платона [51]. Даже основанное на мифе Прогресса социал–демократическое государство всеобщего благосостояния рухнет ещё сильнее коммунистической системы. Европа превращается в третий мир . Нас ожидают времена кризиса, или скорее даже падения основ социально–экономической структуры, назвавшейся цивилизацией.

Америка — огромный материк, видевший миграцию первопроходцев и привыкший к культуре жестокости и движимой конфликтами системе этнических и экономических гетто, кажется менее уязвимой, чем Европа, более способной выдержать этот дисбаланс — по крайней мере, в вопросе социальной стабильности. Однако и Америка не выживет в глобальном водовороте.

3. Третья линия разлома современности — это хаос Юга. Запустившие подрывающий традиционные культуры процесс индустриализации страны Юга, ослепленные обманчивым и неопределенным экономическим ростом, создали на собственной земле социальный хаос, который продолжает расти. Недавние события в Индонезии служат предупреждением всем нам [52]. Проницательно отвернувшись от собственной идеологической семьи, англо–французский бизнесмен Джимми Голдсмит [53]прекрасно всё это проанализировал: бум огромных урбанизированных конгломератов (Лагос, Мехико, Рио–де–Жанейро, Калькутта, Куала–Лумпур), превращающихся в адские джунгли; сосуществование почти рабов–бедняков и богатого, неуправляемого и авторитарного буржуазного меньшинства, защищенного «вооруженными силами» для внутренних репрессий; ускоряемое тем самым разрушение окружающей среды, рост социально–религиозного фанатизма и т.д. Страны Юга — это пороховая бочка. Недавние случаи геноцида в Центральной Африке, развитие кровавых внутренних конфликтов в Индии, Малайзии, Индонезии, Мексике и т. д., часто питаемых религиозным экстремизмом и подстрекаемых США, предвещают кровавое будущее. Эгалитарная идеология маскирует это, поздравляя страны Юга с «развитием демократии» — обманчивые слова в отношении фальшивых демократий. С другой стороны, разве дело не в том, что противоестественным образом («гетеротелично» в представлении Моннеро [54]) «демократия» эллинско–европейского толка приводит к трагическим последствиям из–за интеллектуальной несовместимости при насильственном внедрении в культурах Юга? Если вкратце, пересадка социально–экономической модели Запада в эти страны приводит к опасным результатам.