Гийом Фай - Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд.

7. Седьмая совокупность катастроф: неумеренное загрязнение планеты, угрожающее не Земле (которой по–прежнему остаются четыре миллиарда лет и возможность продолжить весь процесс эволюции с нуля), а физическому выживанию человечества. Это разрушение окружающей среды является результатом либерального и эгалитарного (а в прошлом и советского) мифа о всемирном индустриальном развитии и всеобщей экономии энергии. Фидель Кастро, в кои–то веки верно заявил в речи на собрании Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в Женеве 14 мая 1998 года:

«Климат меняется, океаны и атмосфера нагреваются, воздух и воды загрязнены, почва выветривается, пустыни растут, леса умирают, вода заканчивается. Кто спасет наш вид? Может быть, слепые и неуправляемые законы рынка, принимающая глобальные масштабы неолиберализация, сама по себе и ради себя растущая экономика, подобно раку пожирающая человека и разрушающая природу? Таким путем идти нельзя — иначе этот период истории очень скоро пройдет». Нельзя было выразиться яснее…

Произнося эти пророческие слова, Фидель Кастро имел в виду, без сомнения, безответственное высокомерие, с которым США отказались снизить свои выбросы углекислого газа (на конференциях по охране окружающей среды в Рио–де–Жанейро и Токио) [58]. В то же время этот «парадоксальный марксист» говорил о верности всех народов экономической модели получения исключительно коммерческого и краткосрочного дохода, ведущего к загрязнению, уничтожению лесов, запасов рыбы, разграблению растительных ресурсов и полезных ископаемых безо всякого глобального планирования. Фидель Кастро, сам того не подозревая, взывал не к марксизму, столь же разрушительному, как и капитализм, а к древней платоновской идее справедливости .

8. Следует добавить, что при этих семи сближающихся катастрофах существует масса усугубляющих факторов, которые могут ускорить этот процесс. Вот некоторые из них: растущая уязвимость техно–экономических систем, вызванная применением компьютерных технологий (знаменитая «проблема 2000 года»), распространение ядерного оружия в странах Азии (Китай, Индия, Пакистан, Ирак, Иран, Израиль, Корея, Япония и т. д.), серьёзно конфликтующих с соседями и способных на любую несдержанную и непредвиденную реакцию; ослабление государств по сравнению с мафиями, контролирующими наркотрафик (состоящий как из натуральных, так и из растущего количества синтетических наркотиков) и расширяющими его в новых секторах экономики — от военной промышленности до недвижимости и сельского хозяйства. Согласно недавнему отчету ООН эти глобальные мафии обладают средствами, недоступными международным силам правопорядка. Давайте также не забывать о новом проявлении архаических вирусных и микробных заболеваний, разрушающих миф о нашем иммунитете к эпидемиям — СПИД был лишь первой брешью в нем. В частности, из–за мутагенного ослабления антибиотиков и сильных перемещений народных масс нам угрожает перспектива всемирного краха системы здравоохранения: недавно на Мадагаскаре не смогли вылечить четырнадцать случаев лёгочной чумы.

Если вкратце, стоит ли верить, что современность закончится и начнется неизбежная глобальная разруха ? Может и нет. А может… Разве сама сущность истории, её двигатель не приводится в действие катастрофами? Теперь, однако, впервые существует риск глобальной катастрофы в глобализированном мире. Ещё в 1973 году гениальный американский этолог и драматург Роберт Ардри предсказал: «Современный мир подобен эшелону с боеприпасами, катящемуся с выключенными огнями в туманную безлунную ночь».

* * *

Эти катастрофы ближайшего будущего являются прямым следствием безнадежной современной веры в чудеса: хватит хотя бы мифа о том, что высокий уровень жизни может быть достигнут во всём мире, или идеи расширения экономических систем, основанных на всеобщем высоком энергопотреблении. Господствующая парадигма материалистического эгалитаризма — «демократического» десятимиллиардного общества потребления XXI века безо всякой неразборчивой эксплуатации окружающей среды — является бессмысленной утопией.

Эта абсурдная вера сталкивается с физическими ограничениями . Так, порожденная ей цивилизация долго не продержится. Таков парадокс эгалитарного материализма: он воображаем и невыполним на практике . Как по социальным причинам (это ведёт к разрушению общества), так и из–за окружающей среды — планета физически не может выдержать широкое распространение экономики, основанной на высоком энергопотреблении. «Научный прогресс» потерпел неудачу. Это, однако, должно привести не к отказу от технологии и науки, а, как мы увидим позже, к их переосмыслению в неэгалитарном ключе.

Вопрос не в том, рухнет ли глобальная цивилизация, построенная на эгалитарной современности, а когда это случится. Таким образом, мы находимся в экстренной ситуации (которую Карл Шмитт называл Ernstfall — это фундаментальная концепция, по его мнению, так и не понятая либеральным эгалитаризмом, интерпретирующим мир согласно собственной провиденциальной логике чудес, ознаменованной прогрессом и развитием). Современность и эгалитаризм всегда отказывались верить, что им наступит конец: они никогда не признавали собственные ошибки, пытались игнорировать смертность любых цивилизаций прошлого и настоящего. Сейчас в первый раз можно уверенно сказать, что глобальному цивилизационному порядку грозит крах, ведь он основан на ложной и парадоксальной идее идеалистического материализма.

Возможно, лишь после катастрофы, которая уничтожит современность с её глобальным мифом и идеологией, силой необходимости утвердится альтернативное мировоззрение. Ни у кого не хватит дальновидности или смелости внедрить его до того, как всё рухнет.

Таким образом, создать образ мира после катастрофы — это задача для нас, живущих в междуцарствии (по выражению Джорджио Локки). Он может быть основан на археофутуризме, но это понятие необходимо наполнить смыслом.

1. Сущность архаизма.Необходимо вернуть слову «архаический» его подлинное позитивное значение, представленное греческим существительным archè , означающим «основу» и «начало» — другими словами, «начальный импульс». Это слово также означает «то, что создает и не меняется» и отсылает к понятию «порядка». «Архаическое» не значит «оглядывающееся в прошлое», ведь именно историческое прошлое породило умирающую эгалитарную философию современности, а значит, любая форма исторического регресса была бы абсурдной. Современность уже принадлежит прошлому. Является ли архаизм одной из форм традиционализма? И да, и нет. Традиционализм подразумевает передачу ценностей и справедливо противопоставляется тем доктринам, которые хотят начать всё с чистого листа. Всё зависит от того, какие традиции передавать: универсалистские и эгалитарные традиции неприемлемы, как неприемлемы и нездоровые, парализующие и годные только для музея. Разве не стоит провести черту между полезными и вредными ценностями, передаваемыми традициями? Наше течение мысли всегда было разорвано и ослаблено искусственным разделением между «традиционалистами» и «смотрящими в будущее». Археофутуризм может объединить эти два семейства, преодолев борьбу противоположностей.