Гийом Фай - Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд.

Шойбле, поражённый такой «антидемократической» смелостью, прокомментировал это так: «Я думаю, что мы, политики, должны принимать решения. Если вкратце, вердикт мистера Мендельсона звучит как: «Представительная демократия закончилась». В переводе это значит: «Всё нужно приблизить к народу». Это значит, что политики слишком трусливы для принятия решений. Мендельсон также утверждал, что если Европа и будет функционировать, то только благодаря межправительственному сотрудничеству. Таков будет конец европейской интеграции, если вы не захотите проявлять политическую волю и принимать решения».

Сложно представить себе более точную атаку на «современную» модель западной парламентской демократии, сформулированную Руссо в «Общественном договоре» и уже устаревшую. Англосаксонский прагматизм часто допускает идеологические бреши, пусть и неясные, которые полностью вычеркиваются французским доктринализмом, немецким идеализмом и итальянским византизмом.

Г–н Мендельсон, выдающийся интеллектуал из «Новой лейбористской партии», сам того не зная, является археофутуристом. Ведь он говорит нам, что «современная» парламентская демократия, перенятая нами из парадигмы XVIII и XIX веков, не подойдет в мире будущего. Мягкое и слабое принятие решений, компромиссы и недостаток власти, способной утвердиться в «экстренных случаях», становятся всё более общими, как и диктатура бюрократии и биржевых дельцов, бессилие парламентов, коррумпированное продвижение членов партии по карьерной лестнице, рост мафиозных группировок и т. д.

Современная демократия защищает не интересы народа, а интересы нелегитимных меньшинств. Она не доверяет народу и дискредитирует идею «представления интересов народа», приравнивая его к диктатуре, что совершенно абсурдно. Безо всяких идеологических или псевдоморальных предубеждений Мендельсон также говорит о необходимости восстановления дерзкой и решительной формы политической власти, в то же время опирающейся на волю народа, особенно благодаря «более прямым формам участия — от Интернета до референдумов».

Эти предполагаемые пути очень интересны, ведь они ведут к реформированию демократии сочетанием двух архаических элементов с одним футуристическим.

Первый архаический элемент: суверенная власть, принимающая решения и движимая прямой волей народа. Это напоминает модель auctoritas [68]первой Римской Республики, символизируемой идеалами SPQR ( Senatus Populusque Romanus — «Сенат и народ Рима»): тесная связь между народными чаяниями и установленной властью, издающей законы без всякой цензуры судей или «закона», находящегося над волей народа. Также можно обратиться к модели Афин IV или V веков до нашей эры или структуре германских племён.

Второй архаический элемент: примирение политических институтов с народом. Современное национальное государство, по замыслу Гоббса, отдалило народ от суверенитета иллюзией более полного выражения народной воли. Лейборист и член парламента Мендельсон неявно подразумевает возвращение к афинским, римским и средневековым принципам посредством более тесной связи между народом и его лидерами. С другой стороны, термин demos («демократия» — «власть демоса») буквально означает «соседство» или «сельскую местность». В связи с этим, можно было бы представить себе децентрализованную Европу, где «местные народы» сами устанавливают себе законы в соответствии с имперской римской или средневековой германской моделью.

Третий элемент, футуристический: возможность прямого голосования на референдумах по электронной почте или с использованием личных зашифрованных кодов. Боясь народных масс, верхушка властных и медийных кругов отвергает этот вариант — ведь так могут раскрыться их действия. Здесь, как и в биологии, господствующая идеология современности стремится ограничить возможности, предоставляемые технологической наукой. Современность реакционна .

Однако что такое народ и чем он станет в будущем?

Является ли народ laios — «массой», любимой марксистами и либералами, т. е. «существующим населением», основывающимся на законе территории — или это ethnos , народное сообщество, созданное законом крови, культуры и памяти? Современность стремится определять народ как laios , лишенную корней массу индивидов, произошедших из разных мест. Однако неотвратимо приближающееся будущее пробуждает этническую верность и племенной строй на локальном и глобальном уровне. Завтра народ вернётся к тому, чем был всегда, за исключением короткого промежутка современности — этносом, культурным и биологическим сообществом. Я настаиваю на важности биологического родства для определения народов вообще и семьи европейских народов (как и всех прочих), в частности, не только потому, что человечество вопреки мифу плавильного котла всё более явно определяет себя через «этнобиологические блоки», но также и потому, что унаследованные свойства народа определяют его культуру и виды на будущее.

Г. Ответ на социальное разобщение. Надвигающийся крах можно увидеть в состоянии систем образования, которые более не могут сгладить безграмотность и преступность в школах, впитав иллюзию «неавторитарных» методов обучения; в распространении городской преступности, вызванной не только необузданной иммиграцией, но и нереалистическими догмами сдерживания преступности при помощи образования и устранения древнего принципа усмирения — совсем не тиранического, если он основывается на законе. Также это видно по демографическому краху, вызванному как политикой различных правительств по ограничению рождаемости и этническим мазохизмом господствующей идеологии, так и обострённым гедонистическим индивидуализмом, вызывающим всплеск противоестественного: автоматизированные разводы, которые скоро станут простой административной формальностью; необыкновенно упрямое экономическое и общественное отторжение роли домохозяйки; распространение недолговечных и стерильных форм гражданских браков; прославление гомосексуализма и скорая легализация однополых браков (которая позволит вступившим в них усыновлять детей) и т. д. Демографический спад, вызванный такой политикой, приведет к экономическому коллапсу Европы к 2010 году — старение населения увеличит рост дефицита социальных бюджетов.

Повсеместно якобы победившая современность слабеет и рушится, пытаясь заниматься социальным регулированием: согласно Арнольду Гелену [69], потому, что она основывается на вымышленном представлении о человеческой природе и ошибочных антропологических положениях.

Скорее всего, мир после катастрофы будет вынужден переустроить общество в соответствии с архаическими принципами — весьма человечными по своей природе, стоит отметить.