Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– Одну вещь ты делать точно не умеешь – пить. Выхода два: либо учиться, либо не начинать. Рекомендую второй. Если, конечно, хочешь и дальше производить на меня впечатление.

Он достал из кармана трубку, сунул в рот, раскурил, выпустил облако пахучего дыма. Мне приходилось слышать, что мастера набивания трубок делали это так, что могли, начав курить трубку утром, затем пользоваться ею весь день, ни разу не прибегая к помощи спичек (зажигалками настоящие курители трубок вообще брезгуют). Табак при этом не только не высыпался, но и продолжал медленно тлеть, не причиняя вреда ни одежде, ни её обладателю.

Впоследствии я не смог, сколько ни пытался, прийти к постижению того, почему он так поступил. Я имею в виду, почему сам спустился поговорить, а не послал за мной кого-нибудь из прислуги, чтобы сохранить дистанцию. Видимо, в то утро ему надоело показывать, кто в доме хозяин. Или же я нечаянно напомнил ему его самого в молодости. Других объяснений у меня нет.

– Во-вторых, ты занял мой любимый стул. Удобный, согласен? Ладно, прощаю. Садись. – Он сел первым, положив ногу на ногу. Ступни изящные, но волосатые. – Документы при себе?

– Конечно. – С тех пор, как получил долгожданные права, я с ними не расстаюсь. За рулём без документов – это ностальгия по воровской юности. – Куда надо ехать?

Лишь гораздо позже, тринадцать лет спустя, я увидел себя тогдашнего со стороны, когда на экраны вышел фильм «Транспортёр» 56 56 В русскоязычном прокате – «Перевозчик» (2003) . Разница состояла только в том, что герой Стэйтема работал курьером на всех, кто платил хорошие деньги за очень хорошую курьерскую службу, а у меня был только один заказчик, зато постоянный. В то утро он очень популярно, не вдаваясь в подробности, объяснил мне суть предполагаемой деятельности: получаешь «груз», довозишь до места назначения, передаёшь из рук в руки, возвращаешься с ответом. «Груз» я здесь умышленно взял в скобки, поскольку, как показала дальнейшая практика, под ним мог подразумеваться и запечатанный конверт, и заклеенная коробка, и пассажир, и целый контейнер каких-нибудь овощей, в котором, как я догадывался – но не знал наверняка – есть ещё что-то, помимо них. Транспортные средства также подразумевались разные: от мотоциклов и невзрачных легковушек, до дорогущих и мощнейших болидов. Когда речь заходила о перегонке контейнеров, разумеется, задействовались траки, из которых мой работодатель предпочитал «скании». Всех их объединяло одно – скорость. Ну, и манёвренность, конечно. Передо мной всегда ставилась две задачи: доставить «груз» и сделать так, чтобы он не попал к посторонним. Я не должен был мозолить глаза полиции. Что довольно сложно, когда постоянно упираешься педалью газа в пол и то и дело нарушаешь правила. Камеры на дорогах тогда уже были, но не такие неизбежные, как сегодня, поэтому думать приходилось больше о живых служителях закона, которые могли увязаться за тобой, а ты должен был стряхнуть их по пути и приехать не только к сроку, но и «чистым». Я справлялся. Синьор Теста не прогадал, когда послушался рекомендации Дона Витторио. Признаюсь, меня всё вышеперечисленное вполне устраивало. Я занимался тем, что умел лучше всего, лишних вопросов не задавал, был на хорошем счету и на очень неплохой зарплате, гонял по Европе, встречался с разными людьми, жил насыщенной жизнью и ни о чём не жалел. Адреналин от каждой поездки служил своеобразным бонусом, о чём я успел позабыть на службе у Дино и Микеле. Кстати, вскоре выяснилось, что не прогадал и я: их TransIt подышал ещё несколько месяцев на ладан, обанкротился окончательно и пошёл с молотка. Догадайтесь с первого раза, кто его купил. Чтобы не платить лишнего, сделка прошла в два этапа. По заниженной цене Testa Speditore перевела необходимую сумму через банк, а потом я встретился со своими бывшими начальниками и передал каждому по увесистому пакету от синьора Теста. Не знаю, было ли тому причиной содержимое пакетов или моё внезапное появление, однако оба партнёра несказанно мне обрадовались, мы хорошо посидели на террасе уютного ресторанчика прямо на побережье, чуть ли не в волнах Адриатики, поели королевских креветок, запили их местным анконским вином и расстались настоящими друзьями. Когда я увольнялся, то не сказал им, куда, зато теперь они смотрели на меня если не с подобострастием, то с тщетно скрываемым уважением и завистью, надеюсь, белой.

Если кому-то интересно знать, как в то время поживала моя совесть, скажу откровенно – она спала. Я прекрасно понимал, что транспортные услуги нашей компании – хоть и настоящая, но всё же ширма для вещей гораздо более денежных и серьёзных, что круг, в котором вращается синьор Теста – это даже не мафия, а гораздо-гораздо выше и круче, мафия у них, можно сказать, на побегушках, иначе говоря, если мафия занималась и занимается тем, что крышует разные мелкие и средние бизнесы, то наша Testa Speditore крышевала мафию. Пока она это делала, никто ничего не знал, всё было шито-крыто, но стоило ей перестать поддерживать того или иного деятеля, не то сказавшего или сделавшего, как сразу же в новостях по телевизору показывали его грустную физиономию, а муниципалы рапортовали о задержании очередного наркобарона. Менее очевидным, но при этом отнюдь не менее реальным было влияние предприятия моего босса на политическую жизнь, причём не только Италии. Подробностей я, разумеется, не знал никаких, однако человеку голова на плечах даётся не только для того, чтобы есть или носить кепку, так что если пораскинуть мозгами, можно было заметить, как люди, которых я мельком замечал на вечеринках, вроде той первой, в гольф-клубе, тоже оказывались на экране или страницах передовиц, кто новым законно избранным президентом, кто – самопровозглашённым вождём движения за независимость в отдельно взятой стране, кто – выдающимся учёным или писателем, или актёром, или музыкантом. Никто никогда раньше даже не догадывался об их существовании, однако они возникали, они улыбались, они что-то говорили, их слушали, им аплодировали, ими восхищались, их проклинали – и вот уже смотришь: они владеют умами толп, они известны, они словно существовали всегда. Повторюсь: я был далёк от политики, а телевизор смотрел в основном, когда заезжал на короткие побывки к родителям, так что сейчас говорю об этом со знанием дела лишь потому, что видел большинство этих «новых властителей дум человеческих» как раз накануне их триумфального восшествия на престол.

Случались и обратные метаморфозы. В новостях рассказывали о несчастном случае с кортежем какого-то министра, в который на полном ходу врезался многотонный грузовик, а я узнавал в траурном портрете человека, недавно прилюдно осмеянного гостями синьора Теста. Или разражался громкий скандал с каким-нибудь чиновником, который до этого много лет исправно сидел в парламенте или верховном суде, а тут вдруг ни с того ни с сего бац – и находят видеозапись, на которой он радуется жизни с несовершеннолетней подружкой сына. Бывало, я узнавал не только чиновника, но и предполагаемую жертву – видел её в доме, куда приезжал по поручению шефа. Причём задолго до скандала.