Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Вы мне не поверите, но однажды я даже летал на тарелке. На той самой, которую принято называть НЛО. Все произошло так быстро и так буднично, что я не сразу осознал произошедшее. Вечером синьор Теста вызывал меня, вручил запертый на электронный замок металлический кейс и сказал, что его нужно доставить в Австралию. Австралия, так Австралия! Одно на десять поручений заключалось в том, что я оказывался не перевозчиком, а лишь сопровождающим, ответственным за передачу, как я уже говорил, из рук в руки. На сей раз синьор Теста добавил, что дело не только крайне важное, но и крайне срочное. А потому я должен выйти сейчас из его квартиры – мы разговаривали в центре Рима, где у него был двухуровневый пентхаус с видом на Капитолийский холм, – сесть в такси, которое само подъедет ко мне, и дальше просто слушать и выполнять указания. Я вышел, такси подъехало, шофёр, похоже, индус, молча погнал куда-то, только явно не в сторону Фьюмичино 57 57 Римский аэропорт, названный в честь Леонардо да Винчи, в местечке Фьюмичино. . Кейс был пристёгнут к моему запястью наручником, и я долго думал, как объяснить это обстоятельство службе аэропорта. Когда мы выскочили в пригороды, я решился заговорить и спросил, куда мы, собственно, едем. Индус на хорошем итальянском ответил, чтобы я не беспокоился, мол, он точно знает, где меня высадить. Было уже достаточно темно, а если я не за рулём, то обычно плохо ориентируюсь. Поэтому когда он закатился на территорию какого-то склада и тормознул перед запертыми воротами в ангар, я не был уверен, в каком из девятнадцати округов столицы мы оказались. Думаю, ему поставили задачу прокатить меня окольными путями, чтобы впоследствии я не смог найти дорогу. Мы ждали минуты две, не выключая мотора. В воротах открылась маленькая дверца, и к нам трусцой подбежал человек в форме, только без каких-либо опознавательных знаков. Я вышел и последовал за ним внутрь ангара, пустого, если не считать нескольких ржавых контейнеров. Там мой провожатый передал меня такому же человеку в обезличенной форме, и тот предложил воспользоваться лифтом. Я неудачно пошутил насчёт того, как это удобно, что теперь до Австралии можно добраться на лифте, но никто не рассмеялся. Лифт оказался обычным и опустил нас достаточно глубоко, чтобы не слышать звуков улицы. Только мы вышли, подъехала кабинка, как вагонетка в шахте, просторная и ярко освещённая внутри. Яркий свет, как я понял, тоже был средством предосторожности, не позволявшим видеть то, что творится снаружи. Передвигалась кабинка по рельсам или по рельсу, я так и не рассмотрел, передвигалась плавно и быстро. Она сразу взяла с места в карьер, и мы понеслись по американским горкам коридоров, то проваливаясь в пропасть, то взмывая вверх, то прижимаясь к правой стенке, то к левой на бесконечных поворотах. Так продолжалось минут пять, не более. Когда кабинка замерла, мой провожатый велел мне выходить и идти по направлению к белому свету. Я вышел, сделал два шага, оглянулся – кабинки уже не было. Белый свет был не один. Целая гирлянда белых огоньков поджидала меня метрах в ста впереди, просто светясь, ничего толком не освещая. Кромешная темнота вокруг не давала мне понять, нахожусь я на поверхности или по-прежнему в подземном бункере. Судя по отсутствию звёзд и ветра, вероятно, второй вариант был точнее. Я приблизился, полагая, что передо мной самолёт, однако ни один двигатель не работал. Я слышал только свои шаги да невнятное гудение, причём не как реальный звук, а как слегка неприятное колебание, существующее исключительно в моих ушах. Огни оказались прямо над головой. Я смотрел на них, понятия не имея, что предпринять дальше, когда увидел узкую полоску обычного света, которая начала шириться, пока ни превратилась в створ дверцы или люка. Люк этот был по-прежнему слишком высоко, поэтому я обрадовался, когда прямо мне под ноги скользнула дорожка из ступенек, которые мне поначалу показались какими-то игрушечными, сделанными из пластмассы. Тем не менее, ступеньки мой вес прекрасно выдержали, и я смог без труда подняться по ним внутрь аппарата, который разглядел ровно настолько, чтобы понять, что это не самолёт и не вертолёт. Люк находился в закруглённом боку, какие бывают у стоящих на стапелях кораблей в доках. При всём при этом принявшее меня судно не отличалось крупными размерами. У входа в люк мне пришлось нагнуться, а внутри я так и не разогнулся, чего, к счастью, и не потребовалось, поскольку встретивший меня там человек сразу указал на ближайшее к люку кресло. Всего кресел было два – для меня и для него. Я машинально поставил кейс под ноги, однако пилот вежливо предложил взять его на руки и прижать к себе. Зачем это понадобилось, я сообразил через мгновение, когда меня вместе с кейсом закрыла невесть откуда взявшаяся створка стекла. Я оказался сидящим в прозрачной капсуле. Когда пилот сделал то же самое, я услышал через динамики в задней панели его спокойный голос:

– У нас можно не пристёгиваться.

Это был обычный усатый парень лет тридцати пяти, бритый налысо и улыбчивый. Он поинтересовался, готов ли я, я честно пожал плечами, и почувствовал, что мы взлетаем. Откуда-то приятно поддувало. Легкое давление на затылок подсказало мне, что взлетаем мы вертикально вверх. Наверное, мы вылетели из подземелья по какому-то шлюзу, потому что внезапно я увидел вокруг себя иллюминаторы, а через иллюминаторы – море огней большого города. И эти огни стремительно уходили вниз. Фантастически стремительно, если честно. Город – вероятно, это был Рим – просто ухнул куда-то в пропасть под нами. Тут я почувствовал опять же лёгкое давление на грудь, а когда попытался отнять кейс, он не поддавался, будто прилип. Но мне уже было не до кейса. В иллюминаторы пробивались лучи солнца. Какое солнце?! Я точно помню, что часы у таксиста показывали полночь. Я попытался понять, что происходит, но видел снаружи лишь бешеное мелькание чего-то белого и розоватого. Покосился на пилота. Его капсула отличалась от моей наличием приборной панели с несколькими датчиками, кнопками и рычажками. Никакого руля, никакого штурвала. Он просто всматривался в приборы, сложив руки на коленях. Я решил, что меня каким-то странным образом разыгрывают. Ещё через секунду-другую мелькание остановилось – пошли на снижение. Я смог заметить в иллюминаторах не то леса, не то поля, причём всё это было по-прежнему залито Солнцем. Любовался я пейзажем не больше мгновения – изумрудные краски взмыли куда-то вверх, а нас снова окутала непроглядная темень.

– Австралия, – сказал голос пилота.

Капсула открылась, я, не выпуская из объятий кейса – единственного свидетеля этого фокуса – и втянув голову в плечи, снова вышел на трап и увидел уже поджидавшую меня невдалеке «шахтёрскую» кабинку, точно такую же, как та, что меня пять минут назад сюда подвозила. Правда, её оператор оказался негром, говорившим по-английски с подозрительно австралийским акцентом. Пока мы проделывали обратный путь к лифту, я откашлялся и спросил, где мы.