Алекс Коста - Вавилон и Башня

Удивительно, но и в этом неровном, казалось, все время дрожащем цвете, Мукнаил опять увидел, почувствовал больше жизни, чем во всех глазах, которые видел прежде. У него глаза ярко-коричневые, у Ульма – серо-голубые, не совсем обычные, довольно дорогие в конструировании глаза. У Асофы – серые, спокойные. Опять же, ровные. Он никогда не видел таких глаз, как у Джин. «Может, Джин – это образ?! – засомневался Мукнаил. – Может, все вместе – это всего лишь образ?»

На мгновение он даже успокоился, представив, что проснется в своем ложементе, с целой кучей впечатлений от этого сложного, продолжительного и такого тяжелого образа. Но в следующий момент почувствовал боль по всему телу и понял, что в облаке такое невозможно. Да и облако у него выключено.

Мукнаил отдернул руку от руки Джин и пополз к креслу, которое на ощупь уже не казалось таким необычным, после того как он потрогал кожу Джин.

– Зачем, зачем… – Мукнаил почувствовал, что сейчас появился вопрос, который он на самом деле хочет задать. – Зачем вы все это делаете?

– Ура-р-ра-аааа! – закричала со всей силы своего хилого скрипучего голоса Джин и, видимо, сама поперхнувшись дымом, закашлялась и потом уже, отплевываясь, сказала спокойно: – Сегодня у меня рекорд. Три стадии за один раз. Рекорд, мать вашу! – она глухо захлопала костлявыми руками в обрезанных перчатках. – Давай, веди его обратно.

Асофа кивнула и дала Мукнаилу еще одну каплю, взяла под руку, потянула в коридор.

Когда они дошли до узкой двери, ведущей на поверхность, Асофа медленно проговорила:

– Сейчас не спрашивай ничего. Облако до утра не включай. Понял?

– Понял, – послушно сказал Мукнаил. – Куда мы?

– Обратно. Облако не включай. Мы будем подниматься в той части здания, где облако всё видит.

– Облако всё видит, – повторил Мукнаил.

– Вот именно! – Асофа тыкнула его в правый бок.

Но Мукнаилу было все равно. Он повис на ее плече, ничего не хотел больше видеть, слышать и тем более спрашивать.

Когда они прошли по поверхности нулевого этажа, Мукнаил не испугался мелких капель, из которых, кажется, состояло все вокруг.

Только когда они поднялись на лифте до своего пятидесятого и медленно пошли по коридору к его комнате, он украдкой потрогал кусочек кожи на плече Асофы.

– Ты чего?

– Му… му… – промычал что-то Мукнаил, не отрывая руку.

«Кожа, обычная кожа… Что тогда необычного было в коже Джин? И как, интересно, она выглядела бы здесь, в ярком свете? Может, всему причиной свет? – вдруг подумал он, так и не поняв, в чем состояла такая разница между прикосновением к Джин и прикосновением к Асофе. В чем?..»

<���Место без географического наименования, 2100-е>

– Привет, – прошелестел кто-то рядом.

Это не Джин. Да уж и не Роб или кто-то из моих парней.

– Привет, – ответил я.

– Ты кто? – спросил он.

– Ты кто? – спросил я.

– Я… я… кх-м… – похоже, он не знал, что сказать.

– Я… я… – тоже сомневался я, но потом понял, что надо сразу точно узнать. – Ты бородатый?

– Кх-м… кх-м… кх-м… – то ли закашлял, то ли таким образом запротестовал он. – А ты?

– Хр… хр… хр… – высказал я свой протест.

– Откуда ты теперь возьмешь бородатых? – ответил он.

– Откуда… – повторил я.

А сам-то подумал: «Значит, про бородатых он не знает. Значит, про дистиллят и Стрекозу тоже. Короче, надо дистиллят от него беречь, ни в коем случае не показывать. Вот что!»

– Дистиллят? – вдруг сказал он.

– Э…

– Я говорю, дистиллят… кх-м… кх-м… кх-м… – и его опять скрутило в кашельном припадке, как бывает, когда долго живешь без дистиллята.

– Чего «дистиллят»? – как ни в чем не бывало отвечаю-спрашиваю я.

– Есть?

– Эээ… нет. Откуда?

– А… как сюда дошел?

– Как, как… в клетку какую-то упал.

– А… это лифт.

– Тогда уж скажи, где мы.

– Где?

– Ну что это за место?

– Это-то?

– Ну? – начал злиться я. Сколько можно тянуть с ответом.

– Чего ну? Сам не знаю. Ты зачем чехол разорвал?

– Чехол?

– Да, чехол, на санях.

– На санях? Каких санях? Зачем эти чехлы?

– Как это зачем… кх-м… кх-м… кх… – похоже, бедняга скоро сдохнет. – Сани укрывать. Сани – это аттракцион. Что? Не встречал раньше такие? Все в таких лежали… кх-м… кх-м… или ты из этих, этих…

Мистер Кхм, так я его назвал, сильно и надолго закашлялся. Да, похоже, и правда скоро последний дистиллят богу отдаст. Мне же лучше, с другой стороны. Но прежде надо узнать, что это за место и как отсюда выбраться.

– Слушай, а как отсюда выбраться?

– Куда?

– Как куда? Туда.

– Туда… кхм-кхм?

Мистер Кхм стоял рядом, за дрянью, которая, по его словам, была когда-то аттракционом. Я на него не смотрел, только чувствовал, он здесь. Но вот мистер Кхм нагнулся, и я смог его немного разглядеть. Да уж, ну и видок… сильно сжал брезент, чтобы меньше волноваться. Вот бы эти «сани» сейчас поехали прочь. Но я понимал: чтобы эта штука поехала, нужно столько всяких разных… как их там… в общем, других штук, некоторые вообще перестали существовать.

Мистер Кхм выглядел очень плохо. Голова без единого волоса, это еще ладно. Так ведь глаза без век! От этого вокруг глаз образовались красные круги, которые производили крайне неприятное впечатление. Как будто мистер Кхм был клоуном, который, на потеху публике, отсек себе веки и снял клоунский парик. Как это там раньше называли? Искупление, что ли, а может представление? В общем, тупая ерунда, которой только клоуны занимались.

Да и все конечности у Кхм, похоже, гнулись еле-еле, к тому же не в том направлении, в котором нужно. Последствия жизни без дистиллята. Жуть какая! А вдруг и я выглядел так? Надо бы у Джин спросить. Но она пока мирно спала. Что к лучшему. Непонятно, как себя поведет мистер Кхм. Может, и выкинет чего. Тогда помощь Джин не помешает, совсем не помешает. Так что пусть пока не знает о ее существовании.

– Туда… я же тебе говорю. В кабину я провалился. Потому и не помню ничего.

– Ясно, кх-м… – недовольно прошипел мистер. – Тогда, похоже, всё, ты того… кх-м… как это, приплыл.

– Приплыл?

– Ну… в смысле, я не знаю как. Может, не приплыл. Короче, ты здесь надолго… кх-м… как и я…

– Надолго? – я наконец сообразил, что он имеет в виду. – А ты здесь давно?

– Не помню…

– Это как же? Не отмечаешь дней-то?

– Дней… кх-м… да какие уж там дни…

– Так сколько?

В этом «какие уж там дни» я почуял неладное. Даже подумал, не разбудить ли Джин, пусть она подсказывает. Но решил не будить. Все-таки Джин – это запасной вариант, о котором Кхм пока не знал.

– Ну дни или недели? Я говорю, давно провалился сюда?

– Дни, недели… кх-м-кх-м-кх-кх-м… – затрясся он от кашля. – Ну ты шутник. Я здесь с самого начала.