Максим Форост - Вперед, государь!

— Да ведь их больше, чем нас, государь. Много больше, — быстро сказал паж, которого я рисовал.

Тереза мигом подскочила к нам. С побледневшим лицом, с трясущимися губами она искала возле меня защиты.

— Они же не осмелятся? — предположила Тереза как-то неуверенно. — Они же не посмеют поступить с нами, как… Ведь, так?

Гвардейцы легко могли окружить наш временный лагерь. Вместо этого они двинулись на нас, на ходу спешиваясь. Форейторы распахнули дверцу, и из кареты, сверкая ожерельем из обсидиана, появилась Чёрная Дама. Она презрительно глянула на траву под ногами — дама больше привыкла к мостовым и паркетам. Она предъявила нам ультиматум:

— Я требую, — отчеканила она, — чтобы Белый Король неукоснительно следовал Традициям двух Династий.

— На это я пойду, — я вышел навстречу, держа под рукою меч. На этот раз не учебный, а боевой.

— Нет, это мы ещё посмотрим! — прячась за моей спиной, подала голос Тереза.

Нам противостояла целая рота гвардейцев. Разоружить их в поединках мне вряд ли удастся. А верных пажей оказалось со мной слишком мало.

— Согласно Традициям, сир, — Чёрная Дама смерила меня взглядом, — все рыцари Малого Королевства, за исключением чёрных гвардейцев — подданные Белого Короля. Но все дамы королевства — мои подданные, из чего следует…

— Это такая Традиция? — недоумевал я.

— За исключением меня! — выкрикнула Тереза, и отчаяние в её голосе было слишком велико.

— …из чего следует, — продолжила дама, — что Белая Принцесса, как отклонение от природы мужской Белой Династии, ограничивается во власти и подчиняется режиму Чёрного двора.

Гвардейцы положили руки на эфесы шпаг. Я видел, что на их стороне численный перевес, но всё же первым вытащил меч и приготовился драться.

— Нет больше Белой Принцессы, — я отклонил ультиматум, — есть Белая Королева.

— Мятеж? Белый Король поднял мятеж против Традиций! — ах, сколько облегчения было в словах Чёрной Дамы, не торжества, а именно облегчения: — Арестуйте же Белого Короля!

— Попробуйте, — ответил я, и сердце у меня заколотилось, а голос куда-то пропал. Гвардейцы взяли меня в полукольцо, вот-вот и окружили бы.

Здесь прозвенели спущенные с крючка пружины, и в землю воткнулись арбалетные стрелы. У Чёрной Дамы побелели губы, она отскочила к карете и своим форейторам. А белый паж с простым, но правильным лицом, командным голосом выкрикнул:

— Гвардейцы, не рекомендую сопротивляться! Арбалетные стрелы пробивают панцири и дробят кости. В меткости вы убедились, — и он обратился ко мне: — Государь, арбалеты перезаряжены, приказывай!

— Взять же её, быстрее! — приказал я. На какой-то миг почудилось, что Чёрную Даму мы сможем отсечь от форейторов и захватить. Гвардейцы бросились назад к лошадям.

— Взять, взять, взять! — Тереза от радости заскакала как сумасшедшая.

Белые пажи сделали в сторону Чёрной Дамы угрожающее движение, но почему-то помедлили. Явно помедлили! Гвардейцы и Чёрная Дама умчались — только пыль поднялась вдоль леса. Я возмущался, когда мы возвращались в наш лагерь. Я размахивал руками и кричал, что мы могли захватить мятежницу, но упустили её!

Паж, которого я рисовал (а это именно он сообразил вооружить пажей арбалетами), неторопливо возражал мне:

— Нет, государь, она — в своём праве.

— Но Чёрная Дама хотела арестовать принцессу! Вашу королеву, — кричал я.

— Традиции, сир, традиции. Дама всего лишь говорила о нашем древнем законе.

— Но это был настоящий мятеж, это был бунт. Ты разве не видел? Нет?! — я продолжал горячиться, а паж оставался спокоен.

У меня дрожали руки, на лице проступила испарина, мой голос срывался. Ещё бы! Я только что выстоял настоящий бой! Я едва избежал ареста, заточения…

— …Лёнька, ну чем ты сейчас недоволен? — папа заметил моё состояние и поднял голову от капота машины.

— Я? Ничем! Ничем… — что я мог папе ответить?

— Лёнь, ты постоянно с кем-то общаешься, — теперь забеспокоилась мама.

— Дай маме спокойно отдохнуть, Лёнь! — прикрикнул на меня папа.

Я промолчал и выпил воды из пластмассового кувшина. Тереза стояла передо мной и посматривала то на меня, то на моих родителей. Папа совершенно не понимал, что я сейчас пережил, минуту назад меня едва не заковали в цепи. А Тереза… Тереза не понимала, каков мой возраст и что такое возраст вообще.

Выручивший меня паж облокотился на багажник папиной машины и смотрел, как я пил воду из пластмассового кувшина. Папа не замечал его.

С этого дня Тереза всегда оказывалась где-то поблизости — в нашей квартире, в моей комнате. Ей находилось место в машине. Мы замечали, что люди обоих миров стали понемногу воспринимать друг друга. Однажды на глазах у всего народа белый рыцарь поднялся в автобус, и пассажиры, не сговариваясь, встали перед ним, пропуская его в конец салона.

Тереза, глядя на него, попыталась спуститься в метро и сесть в вагон поезда. Белую Принцессу едва не смяли и не задавили, оттеснив куда-то к стенке. Я еле выручил её — схватил за руку и выдернул из толпы. Тереза дрожала всем телом, но не от страха, а от восторга. С горящими глазами она спросила:

— Как тебе удаётся — жить в обоих мирах?

— Никак, — ответил я. — Я здесь родился. В обоих мирах.

Колкие искорки мелькнули в её глазах на мгновение. Она сощурилась, полагая, что я что-то утаиваю. Но мне нечего было ей рассказать.

Вскоре после того дня мама нашла мои рисунки. Я рисовал наш двор, каким видел его из обоих миров: многоэтажки-крепости с притулившимися домиками под красными крышами. Но маму удивил набросок портрета — паж в древнегреческом шлеме. Этот шлем я пририсовал ему позже, и он оказался предвестником событий и испытаний, о которых я расскажу в своё время.

История вторая

Суд равных

Нашествие. Оно шло мимо школ, гаражей, телеграфа, ремонта обуви и прочей городской мелочи. Некоторое время нам казалось, что завоеватели пройдут мимо, не остановившись и не заметив Малого Королевства. Сопротивления никто не оказывал: белый корпус и чёрная гвардия перемешались и только тихо переговаривались:

— Это же варвары, это варвары Северных гор.

Я бы не называл их варварами. Из окон дворца я видел стройные боевые порядки и воинскую силу. Гремя по асфальту подковами, текла по проспектам их конница. Вдоль линий железных дорог катили колесницы. Через жилые кварталы продвигались колонны пехоты и ряды стальной фаланги.

Вообще-то, вводить войска в Малое Королевство было бы разумнее с юга, ведь страна лежала в южном районе миллионного города. Но нашествие с варварским упрямством шло через весь гудящий Мегаполис с севера. Я диву давался, каким чудом никто из обитателей города не вставал на их пути. Какой-то закон природы хранил людей разных миров от соприкосновения.