Лоран Бине - Цивилиzации

Немец, конечно, не сразу решился остановить свой выбор на Верховном инке. Естественнее было бы поддержать Фердинанда, назначенного преемника Карла V во главе Священной империи. Всё определили два обстоятельства: платежеспособность Атауальпы, чьи запасы золота и серебра казались неиссякаемыми, и перспектива новых рынков.

На самом деле Фуггер просил не так уж много. Когда-то португальский король выдал его дяде, а затем отозвал разрешение на торговлю с городом Гоа [216] Имеется в виду Старый Гоа, или Гоа-Велья, город в индийском штате Гоа, с XVI в. — столица Португальской Индии. — в Индии, далеко на востоке. Антон Фуггер просил у испанского короля такую же лицензию для покупки товаров на заморских территориях. Фуггеры были из семьи разбогатевших ткачей. Антон желал заниматься коммерцией, а именно — торговать шерстью альпаки, с качеством которой в Европе ничто не могло сравниться. Он также подумывал возить каучук, видя в этом многообещающее вложение: по сию сторону океана плачущей древесины [217] Буквальный перевод слова «каучук» с языка индейцев майнас — «слезы дерева» или «плачущее дерево». , из которой добывали этот материал, не было совсем.

Атауальпа не возражал. Он уже хотел было звонко чокнуться и тем самым скрепить уговор, как здесь принято, но Фуггер вдруг замер с бокалом.

Еще одно условие.

Он хочет, чтобы Верховный инка избавил его от Лютера.

Атауальпа удивился: хозяин дома показывает свою религиозность?

Но суть в том, что Лютер мешал вести дела. Мятежный священник постоянно хулил главное, на чем зиждется банкирское дело: займы под проценты. Именно он, этот несчастный виттенбергский постриженик, развалил столь прибыльную торговлю индульгенциями, за счет которых Рим покрывал колоссальные долги перед дядюшкой Якобом [218] Якоб Фуггер-младший, Богатый (1459–1525) — видный представитель дома Фуггеров. Будучи бездетным, выбрал своего племянника Антона Фуггера в качестве наследного главы семейного предприятия. .

Племянник не хочет превращать это в личное дело, но желает, чтобы по прошествии двух лун Лютера не стало, иначе договор потеряет силу, любые платежи прекратятся.

Плохо представляя себе, как осуществить эту часть соглашения и какой политический резонанс это может вызвать, ослепленный грезами об империи, Атауальпа согласился. Они наконец произвели бокалами звон и выпили — за дружбу между народами и за всемирную Священную империю.

Верховный инка забрал ящик с пятью тысячами гульденов: говорят, это была тысячная часть богатств Фуггера.

53. Протестантские князья

Оставалось — силой ли, убежденьем ли — подчинить восточногерманских и южногерманских князей, которые в большинстве своем поддерживали начатую Лютером реформу.

В особенности это касалось маркграфа Бранденбургского Иоахима II Гектора, его кузена — герцога Прусского Альбрехта Бранденбургского, ландграфа Гессенского Филиппа, прозванного Великодушным, но прежде всего личного покровителя Лютера, племянника Фридриха III Мудрого, саксонского выборщика Иоганна Фридриха, также прозванного Великодушным [219] Иоахим II Гектор (1505–1571), Альбрехт Бранденбург-Ансбахский (1490–1568), Иоганн Фридрих Великодушный (1503–1554) — германские курфюрсты, поддерживавшие протестантство. (видно, эта черта была присуща многим князьям).

Был также Мориц Саксонский [220] Мориц Саксонский (1521–1553) — курфюрст Саксонский, полководец, соратник Карла V. , кузен и соперник последнего, однако он не был ни выборщиком, ни лютеранином по большому счету, да к тому же обладал значительными военными ресурсами, чтобы в случае чего обороняться, так что Атауальпа решил сосредоточить усилия на других.

Лютеранские князья оказались перед дилеммой. С Фердинандом они заведомо находились на разных берегах, как некогда с Карлом, ведь, подобно своему усопшему брату, он и слышать ничего не хотел о реформировании официальной религии, гарантом которой себя считал, а им только и нужен был Севильский эдикт по-немецки, который распространит на Священную империю религиозные свободы, дарованные Атауальпой Испании.

В то же время если принять Верховного инку в Германии и вверить Священную империю ему, а не Фердинанду, то придется ввести в обиход и этот его культ Солнца — не просто ересь, а, насколько они могли судить, чистой воды язычество.

И все же компромисс не исключался. Прежде в удушении крестьянских бунтов они рассчитывали на помощь Карла, затем — Фердинанда. Армия Атауальпы для этой цели вполне подходила.

Настораживала только программа политических реформ, которую Атауальпа затеял в своих королевствах, и уступки, сделанные для эльзасских крестьян. Князья ни за что не желали отказываться от жирных доходов, которые приносили им земли и крестьянский труд — основа общественной модели, опиравшейся на привилегии, с незапамятных времен присвоенные себе знатью. А при Атауальпе в окрýге могли вспыхнуть факел мятежа и одновременно — надежда на реформы, списанные с той дюжины статей, которые из-под полы передавали друг другу в саксонских и прусских деревнях. Своеобразное тождество, совпадение планов Атауальпы и крестьянских чаяний казалось неприятным и опасным. Самое большее, о чем могли подумать князья, это об освобождении сервов — крестьян, находившихся в полном рабстве. Но сама мысль о перераспределении земель в пользу хоть общин, хоть самого черта была для них совершенно недопустима. А ведь именно это и произошло в Эльзасе, Вестфалии, Рейнланде, коснулось Швабии и некоторых уголков Пфальца...

С теми самыми князьями, совершенно растерянными, откровенно не знающими, что им делать, и встретился Атауальпа. Вести переговоры он в который раз призвал хитроумного Чалкучиму. Полководец умело дозировал угрозы и обещания, тонко сочетая твердость и елей: он знал, как помочь противоположной стороне принять верное решение.

Между тем протестантские князья все никак не могли отринуть сомнения.

Чтобы сдвинуться с мертвой точки, они предложили устроить Верховному инке личную встречу с Лютером. Пусть он укажет им верный путь — они обязались прислушаться к его мнению. Естественно, это не исключало ни множества синекур, которые они истребуют у нового императора — и которыми Атауальпа готов был их обеспечить, — ни громадных компенсаций за их поддержку и голоса: эти средства должен был ссудить Фуггер.

Атауальпа дал согласие. В Виттенберг, где жил Лютер, отправили приглашение. Получателю предлагалось незамедлительно прибыть в Аугсбургский рейхстаг для встречи с королем Испании и новым претендентом на императорский титул, чтобы выслушать его доводы и оценить, достоин ли он, иначе говоря — совместима ли его кандидатура с евангелизмом.