Стивен Кинг - Если она кровоточит

“Хорошо. Сходи на рынок в Сент-Кристофер. Это не так уж далеко, но все же лучше, чем тот мерзкий магазинчик дальше по дороге.”

“О'кей”-сказал он, хотя вовсе не собирался ехать в Сент-Кристофер; это было девяностомильное путешествие туда и обратно, и он не вернется почти до темноты. Только после того, как он повесил трубку, ему пришло в голову, что он солгал ей. Чего он не делал с тех пор, как последние несколько недель работал над Деревней, когда все пошло наперекосяк. Когда он иногда по двадцать минут сидел перед тем же ноутбуком, что и сейчас, обсуждая что-то между ивовой рощей и рощицей деревьев. Оба казались правыми, но ни один из них не был прав. Он сидел, сгорбившись над ноутбуком, обливаясь потом, борясь с желанием колотить себя по лбу, пока не выбил нужную описательную фразу. И когда Люси спросила его, как идут дела—с этой тревожной морщинкой на лбу— - он ответил тем же самым единственным словом, той же самой простой ложью: хорошо.

Раздеваясь перед сном, он сказал себе, что это не имеет значения. Если это была ложь, то она была белой, просто приспособлением для короткого замыкания аргумента, прежде чем он мог родиться. Мужья и жены делали это постоянно. Именно так выживали браки.

Он лег, выключил лампу, дважды чихнул и заснул.

На четвертый день работы Дрю проснулся с закупоренными носовыми пазухами и умеренной болью в горле, но никакой лихорадки он не обнаружил. Он мог справиться с простудой, так много раз делал за свою преподавательскую карьеру; фактически, он гордился своей способностью продержаться до конца, в то время как Люси имела обыкновение ложиться в постель с салфетками, Никвилом и журналами при первом же сопении. Дрю никогда не ругал ее за это, хотя слово его матери для такого поведения—“сплини”—часто приходило на ум. Люси позволялось баловать себя во время своих двух - или трехлетних простуд, потому что она была внештатным бухгалтером, а значит, и собственным боссом. В его творческом отпуске это было технически верно и для него самого... только вот в “парижском обозрении” какой—то писатель—он не мог вспомнить, кто именно-сказал: "Когда ты пишешь, книга-это босс", и это было правдой. Если вы замедлялись, история начинала исчезать, как исчезают сны наяву.

Утро он провел в городке Биттер-Ривер, но с коробкой бумажных салфеток под рукой. Когда он закончил за день (еще восемнадцать страниц, он просто убивал их), то с удивлением обнаружил, что израсходовал половину салфеток. Мусорная корзина, стоявшая рядом со старым папиным столом, плавала вместе с ними. В этом была и светлая сторона: борясь с Деревней, он регулярно заполнял мусорную корзину рядом со своим письменным столом выброшенными страницами: роща или рощица? лось или медведь? был блестящим солнцем и полыхающим? В городе Биттер-Ривер, который ему все больше не хотелось покидать, не было ничего из этого дерьма.

Но уйти он должен. Он ограничился несколькими банками тушеной говядины и Бифаронами. Молоко исчезло, как и апельсиновый сок. Ему нужны были яйца, гамбургер, может быть, немного курицы и наверняка полдюжины замороженных обедов. Кроме того, он мог бы использовать пакетик с каплями от кашля и бутылочку Никвила, старого запасного средства Люси. В больших 90-х, вероятно, было бы все это. Если этого не произойдет, он проглотит пулю и поедет в Сент-Кристофер. Превратить белую ложь, которую он сказал Люси, в правду.

Он медленно и неуклюже выехал с дерьмовой дороги и свернул на большую 90-ю улицу. К тому времени он уже не только чихал, но и кашлял, в горле у него стало немного хуже, одно ухо забилось, и он подумал, что, может быть, у него все-таки жар. Напомнив себе, что нужно добавить в корзину бутылку Элева или тайленола, он вошел внутрь.

Роя Девитта сменила за прилавком тощая молодая женщина с фиолетовыми волосами, кольцом в носу и чем-то похожим на хромированную шпильку в нижней губе. Она жевала резинку. Дрю, все еще не отошедший от утренней работы (и, может быть, кто знает, от этого легкого приступа лихорадки), увидел, как она идет домой в трейлер на цементных блоках и двух или трех детей с грязными лицами и домашней стрижкой, самый младший-малыш, одетый в обвисший подгузник и испачканную едой футболку с надписью "МАМОЧКИН МОНСТР". Это был подлый порочный стереотип, и чертовски элитарный, но это не обязательно делало его неверным.

Дрю схватил рыночную корзину. “У вас есть свежее мясо или продукты?”

- Гамбургеры и хот-доги в холодильнике. Может быть, пару свиных отбивных. А еще у нас есть салат из капусты.”

Ну, он предположил, что это своего рода продукт. “А как насчет цыпленка?”

“Нет. Правда, есть яйца. Может быть, вы сможете вырастить из них цыпленка или двух, если будете держать их в теплом месте.- Она рассмеялась над этой шуткой, обнажив коричневые зубы. В конце концов, это не жвачка. Чавканье.

В итоге Дрю наполнил две корзины. Там не было Никвила, но было что-то под названием "Лекарство от кашля и простуды доктора Кинга", а также Анацин и порошок от головной боли Гуди. В довершение всего он купил несколько банок куриного супа с лапшой (еврейский пенициллин, как называла его бабушка), бадью с маргарином "Шеддз спред" и две буханки хлеба. Это был губчатый белый материал, довольно промышленный, но нищие не могли выбирать. Он видел суп и поджаренный бутерброд с сыром в своем не слишком отдаленном будущем. Хорошая еда для человека с больным горлом.

Продавщица за стойкой позвонила ему, продолжая жевать. Дрю был зачарован тем, как поднимается и опускается шпилька в ее губе. Сколько лет будет маминому л'иль-монстру, прежде чем у нее появится такой же? - Пятнадцать? Может быть, одиннадцать? Он снова сказал себе, что ведет себя как элитарный мудак, но его чересчур возбужденный ум все равно продолжал бежать по цепочке ассоциаций. Добро пожаловать в Walmart shoppers. Бумаги, вдохновленные младенцами. Я люблю человека с кольцом Скоала. Каждый день-это страница в вашем модном дневнике. Заприте ее и пришлите сюда б—

“Сто восемьдесят семь, - сказала она, прерывая поток его мыслей.

- Святая ворона, неужели?”

Она улыбнулась, обнажив зубы, которые он мог бы и не видеть снова. “Вы хотите делать покупки здесь, в виллисе, Мистер ... Ларсон, не так ли?”

“Да. Дрю Ларсон.”

“Если вы хотите делать покупки здесь, в виллисе, Мистер Ларсон, вы должны быть готовы заплатить эту цену.”

“А где сегодня Рой?”

- Она закатила глаза. - Папа сейчас в больнице, над Сент-Кристофером. Заболел гриппом, не пошел к врачу, пришлось вести себя по-мужски, и у него началась пневмония. Моя сестра сидит с моими детьми, так что я могу заняться его делами и скажу тебе, что она не в восторге от этого.”

“Мне очень жаль это слышать.- По правде говоря, Рой Девитт его совершенно не интересовал. Что его волновало, о чем он сейчас думал, так это запачканная соплями бандана Девитта. И как он, Дрю, пожимал руку, которая ей пользовалась.